Успокоившись после визита незваных гостей, одинокая птица продолжила оглашать окрестности премерзкими призывными звуками. К ней присоединилась ещё одна, затем ещё, и вот над оврагом уже стоял гвалт... Больше всего это напоминало музыкальные произведения современных Голушко композиторов-авангардистов. Как любой "балетный", Степан был тонким ценителем симфонической музыки. Посетив однажды концерт произведений современных американских композиторов, Степан сделал вывод, что хуже клубной музыки, когда бешеный ритм сопутствует полному отсутствию мелодии, могут быть только потуги некоторых особо продвинутых мэтров. Что-то похожее раздавалось сейчас над головами бойцов гвардии Валинора. Эти "сладкоголосые" летающие твари так увлеклись своим "пением", что заглушили на какое-то время металлический скрежет давно не смазанных петель.

- Господин капитан, сэр, - начал Билко, - осмелюсь доложить, что противник вот-вот появится в овраге.

- Приготовиться, без команды не стрелять, - шепотом произнёс Степан и, улёгшись на краю оврага, посмотрел вниз.

Огромная гранитная глыба, выпиравшая из склона оврага, начала неторопливо двигаться вперёд и в сторону. Присмотревшись, Голушко понял, что двигается только часть глыбы толщиной около сорока сантиметров - открывается, словно обычная дверь или створка ворот.

За спиной Степана сержант Билко злобным шёпотом требовал от бойцов гвардии Валинора прекратить пялиться на это редкое в вольных городах инженерное сооружение и приготовиться к бою, а каменная дверь тем временем отодвигалась в сторону, открывая вход, выдолбленный в основной части гранитной глыбы.

- И охота им было камень долбить? - с пренебрежением произнёс Хаваатуудт, кладя стрелу на тетиву своего лука, - лучше бы стены нормальные сделали в своём городе, а то где это видано, чтоб от одних ворот до других по стене нельзя было пройти.

- А ты откуда знаешь? - удивился кто-то из арбалетчиков.

- Так моего брата шурин был семикустником, пока не сбежал из Тапии, когда напивался - рассказывал, - ответил Хаваатуудт, натягивая лук...

***

- Что тут у вас? - спросил Поиис у толстого купца в дорогом шелковом халате.

- Так это... масло тут...

- Вынести амфоры к ... отсюда! - приказал Поиис своему самалю, недослушав купца, - и не дай Куст хоть одну амфору разобьете!

- Господин сагам, а куда нести-то? - удивился самаль.

- К западной стене! - бросил Поиис и, развернувшись, двинулся дальше, не слушая причитаний купца в шелковом халате...

Соседний склад внутри ничем не отличался от предыдущего.

- Что здесь? - на всякий случай уточнил Поиис у купца, хозяина склада.

- Вино.

- Оставить, но стены склада обрушить, - приказал Поиис другому своему самалю и удалился, вновь не обращая внимания на проклятья очередного купца...

- Господин сагам, - произнёс, тяжело дыша, подбежавший самар, - заборы вдоль шкеловки обрушены, среди подразделения потерь нет, среди гражданских - двое убитых и пятеро раненых.

- Как это произошло? - недоумённо спросил Поиис.

- Препятствовали выполнению приказа! - вытянувшись в струнку и придав лицу выражение преданное и придурковатое, пояснил самар.

- С ранеными много возни, - задумчиво проговорил Поиис, вспоминая все те унижения, которые приходилось испытывать его семье от купцов из Серебряного квартала - те скупали изделия его отца, не допуская краснодеревщиков к самостоятельной торговле на рынке, - в случае малейшего сопротивления убивать сразу.

- Слушаюсь, господин сагам, - ещё больше вытянувшись в струнку, хотя, казалось бы, это было невозможно, гаркнул самар - у него, как и у остальных воинов-тапийцев, были свои "приятные" воспоминания о купеческом сословии.

С ещё большим усердием самар и остальные ветераны бросились ломать заборы и постройки на полушкеловке, хотя воины-тапийцы нет-нет, да и бросали плотоядные взгляды на Золотой квартал. Вот там бы они с ещё большим усердием выполняли приказ своего сагама о противодействии сопротивлению, понимая под этим любое появление жителей Золотого квартала на виду. Но увы, на Золотой квартал у подчинённых Поииса не было времени - пожар приближался...

***

- Господин сэген, - обратился подбежавший к Соитме рабат, - тут кузнец по имени Кандекалне не хочет уходить. Что делать?

- Да делайте, что хотите, рабат, - отмахнулся Соитма, на мгновенье оторвавшись от Тюрги, и, повернувшись назад к своей невесте, продолжил пояснения, указывая на горящий Золотой квартал:

- А вот тот особняк, который только что загорелся, да-да, вот тот, с башенкой, принадлежал раньше жрецу Вагистаю, его недавно убили.

- Говорят, это было в ту самую ночь, когда сгорели лавки на рыночной площади, - заметила Тюрги.

Вообще-то Тюрги было абсолютно всё равно, какой сейчас особняк горит - главное, что её любимый Соитма был рядом, а тема для разговора... Ну, если вокруг пожар, то почему бы не поговорить о пожаре...

- Ну что, рабат, - не скрывая сарказма, спросил самар, - хоть какой-нибудь приказ получил?

- Нет, - возмущённо ответил рабат, - я вообще не понимаю, как этот Соитма может в такой ответственный момент ворковать со своей куклой?!

- Сразу видно, что ты новобранец, - усмехнулся самар. - Вот когда наш сэген вместе с сагамом Поиисом посылали гонцов в Железный квартал, Соитма сразу им объяснил, кому и что сказать. Наш сэген прекрасно понимает, что всех мы всё равно не спасём, а поэтому нужно спасать тех, кто действительно дорог, ну и тех, кто сам хочет спасаться.

- А гражданские? - наивно спросил рабат.

- А что - гражданские? - вновь усмехнулся самар. - Ты что, хочешь спасти чужую старую тёщу вместо своей сестры?

- Нет, свою сестру, - не поняв подковырки, ответил рабат.

- А сестра где живёт?

- На улице Всадников.

- Вот её точно наш сэген спасёт, как и всех, кто живёт в Железном квартале, а с другими - как получится...

- Господин самар! - перебил старого умудрённого жизнью ветерана возникший, как из-под земли, рядовой. - На Ткаческой улице народ бузит - хотят взять с собой все свои ткани...

- Твой боец? - повернувшись в сторону рабата, строго спросил самар.

- Так точно, - вытянулся рабат.

- Вот ты и решай проблему, да не забывай, что главное - не людей вывести, а квартал разрушить...

***

Ульдин смотрел, как огонь пожирает Тапию, и не верил своим глазам. Слёзы катились по лицу старого воина. Алам тапийского войска прекрасно понимал, что ничего не может сделать, только лишь молить Великий Куст, чтобы хоть кто-нибудь в городе принял командование и смог организовать спасение жителей. Надежды на то, что это будут расаны Расув и Ёхук, у Ульдина не было никакой - он прекрасно помнил, что они получили свои чины по протекции магистрата.

- Вот, господин алам, раханское, - негромко произнёс самаль Будал и протянул главе тапийского войска кувшин с вином.

- Самаль! Что ты себе позволяешь?! - возмутился молодой сэген Саар.

- Действительно, вы же ветеран, самаль Будал, - "поддержал" Саара сааль Содолан, - почему не принесли пурджуское?

- Виноват, господин сааль, - подобострастно ответил Будал, - но здесь у нас есть только раханское, да ещё с десяток бочонков пива.

- Ну что же, подайте офицерам вина, солдатам - пиво, - тяжело вздохнув, сказал Содолан, - поскольку штурмовать стены города уже никто не будет, тем более здесь.

Подождав, пока все окружающие отвлекутся на бесплатную выпивку, сааль подошёл к Ульдину и тихо спросил:

- Господин алам, с пожаром мы ничего не можем сделать, так что нужно думать о том, как мы будем жить дальше, после того, как осада закончится...

***

Первый стражник упал, получив длинную стрелу в спину и не дойдя каких-то десяти шагов до конца оврага. Второй, шедший справа, быстро развернулся и даже успел вскинуть на грудь щит, но тут же рухнул на землю, получив короткую арбалетную стрелу в глаз. Третий бросился было бежать, но две стрелы, одна короткая, другая длинная, прервали его забег.