— Посидите тут, пока Гългар не вернётся, — посоветовал Фонси Болгу и его подручным, хотя те вряд ли могли его услышать, — или, может, Хавага вас выпустит. А я пойду.

Фонси пробежал вниз по высеченным в камне ступенькам, пересёк какой-то большой проход, сворачивая туда, где воздух был посвежее и тусклый свет поярче.

Впереди послышались шаги и голоса. Фонси замер.

«Что там говорил Сосрыква насчёт доспехов?» — припомнил хоббит. — «Если выглядишь так, будто доспехи в первый раз надел, всякий к тебе придерётся. А мне в приличном костюме ходить не впервой, я как-никак Тук!»

Фонси представил себе, что кожа, мех и замша, в которые он одет, на самом деле — алый бархатный жилет с золотой цепочкой, штаны из тонкого чёрного сукна, обшитые золотой тесьмой, и ослепительно белая рубашка тончайшего льна, с кружевом вдоль ворота и манжетов, скреплённых золотыми запонками гномьей работы, а на голове у него щегольская мягкая шляпа из лилового бархата, с золотой булавкой. Приосаниваясь, как будто встречая гостей в Большом Смиале, Хильдифонс Тук перестал жаться к стене и пошёл вперёд прямо и гордо.

«...и поставили его за кражу на шестом ярусе...» — гулкий проход хорошо доносил до Фонси разговор идущих впереди орков.

— А оружие?

— Какое там оружие — оленья нога с копытом.

— Хар-хар-хар-хар-хар! Ты с ним драться ходил?

— Два раза, я ж на шестом ярусе живу. Хорошо подрались. Он мне по уху копытом попал, а я ему в лобешник закатал аж зазвенело.

— Хар, хар. А у нас на четвёртом здоровый такой стоял, без оружия. Дня четыре продержался, потом унесли, так пришлось тролля звать, такой тяжёлый.

— Я раз шесть дней стоял, когда у Хаваги сушёную ящерицу сожрал.

— Это ты, может, на горе стоял.

— Кто, я на горе стоял?...

Голоса стихли, и Фонси облегчённо вздохнул. Судя по разговору, орки попались общительные — вряд ли удалось бы пройти мимо них так запросто.

«Та-а-ак», — подумал Фонси, — «это же я не в Шире, где меня все знают, а в Гундабаде, где меня знают от силы пятеро. Если по Тукборо будет расхаживать незнакомый хоббит в праздничном наряде, у-у, расспросов не оберёшься».

Повеяло свежим воздухом, и Фонси подошёл к тяжёлой каменной двери, закрытой, но, к счастью, не запертой. Поднатужившись, хоббит приоткрыл её настолько, чтобы хватило места протиснуться наружу.

Было около полудня. Облака кое-где разошлись, открывая синее небо — Фонси вот уже невесть сколько времени не видел синего неба: Туманные горы не зря зовутся Туманными.

Хоббит огляделся. Он стоял на небольшой приступке перед выходом из Горы. Прямо перед ним вниз сбегала лестница, ведущая на верхний ярус Гундабада, застроенный, как и прочие, низкими прямоугольными каменными строениями старинной кладки — камни плотно прилегали один к другому, цепляясь друг за друга выступами и зубцами — ни полведёрка раствора не было потрачено на эти стены. Справа от застроенных ярусов располагались ярусы пустые, где стояли только какие-то нескладные хижины. Возле них ходили, вероятнее всего, большецы-огородники, выращивающие для орков Гундабада овёс, горох, коз и свиней. Большецов покупали в Кардуне.

— А чего бы тебе, твоё величество, рабов этих не освободить и не дать им места в Гундабаде, такого же, как оркам? — осторожно спросил Фонси у Гългара, — глядишь, и зажили бы как прежде, при Короле.

— Эх, Хилъдифонс, — вздохнул Гългар, — ведь это ничтожные люди. Они позволили себя в рабство обратить, значит, ни на что другое не годились. Освободить их, так они тотчас назад в рабство запросятся, потому что жить по-иному не умеют. То ли дело в старые времена...

Бежать направо смысла не имело. Спрятаться среди большецов Фонси скорее всего сумел бы, но как потом выбираться из города? Да и большецы-невольники могут выдать.

А вот слева, на самом краю обрыва, виднелись какие-то развалины — несколько домов были обрушены, как будто кто-то столкнул их вместе. Если попробовать спрятаться там, а потом пройти вдоль края и спуститься по дороге, как-нибудь минуя стражу, или хоть съехать по мусорному жёлобу...

День стоял светлый, и, должно быть, поэтому народу на узких улицах Гундабада почти не было — пару раз Фонси видел волочащего что-то скверно одетого орка, видимо, слугу или раба, да ещё один раз чуть не налетел на ещё одного орка, прикованного за ногу в узком проходе между двух домов. Этот, правда, на слугу не походил, рожа у него была отменно разбойничья.

— Эй, коротышка, драться будем? — крикнул он, но хоббит отмахнулся и поспешил дальше, провожаемый предложениями всё-таки вернуться и подраться.

Когда орк замолк, стало совсем тихо. Гундабад спал. Особенный запах был у города орков, не такой, как в Кардуне, — поверх запахов шкур, мяса, отбросов и всего прочего здесь пахло гарью и копотью, — вероятно, из подгорных кузниц, что вскользь упоминал раньше Гългар.

Спустившись на нижний ярус, где и находились сдвинутые в кучу дома, Фонси услышал далеко позади какой-то шум и голоса. Резкий звук рога раздался над спящим городом, потом ещё раз и ещё, потом ему ответили с другой стороны — уже гораздо ближе. Фонси припустил бегом. Не иначе как Болг и его охранники проморгались и выбрались из Гългаровой тайной комнаты и теперь трубили тревогу.

А Гундабад уже не спал. Орки выходили из домов, щурились на свет, пытались сообразить, что происходит — орк днём это всё равно что большец ночью, одни эльфы с гномами видят ночью и днём одинаково, — и все отправлялись в одну и ту же сторону. Фонси останавливаться и спрашивать, куда, не стал и снова перешёл на тихий быстрый шаг — за бегущим того гляди погонятся.

Вот и развалины. Гундабадские дома, сложенные без раствора, можно было при желании разобрать по камешку, и здесь, судя по всему, кто-то начал делать именно так. Сдвинутые камни в одном месте образовали лестницу, по которой хоббит поспешил вскарабкаться. Пробежал по стене и кое-как слез с другой стороны, оказавшись внутри замкнутого кольца развалин. Вот сейчас можно и передохнуть, здесь никто не заметит.

Фонси огляделся. Между камнями здесь и там лежали кости и кое-где целые остовы с черепами; на нескольких ещё остались клочки бород. Гномы. Привалившись к груде камней, напротив Фонси полулежал большой каменный тролль — пожалуй, даже покрупнее того, что убил Сосрыква по дороге в Кардун. В тролле засело два топора — один маленький на длинной рукояти, как у Сосрыквы, другой покороче, с широким полукруглым лезвием. Ни другого оружия, ни доспехов не было видно.

Груда камней рядом с троллем тоже была когда-то домом, и довольно большим. Кто-то, вероятно, тот же тролль, толкнул его стену так, что он рассыпался.

Снаружи развалин послышались голоса. Фонси встрепенулся.

— Может, он туда залез? Сходить пошарить, что ли?

— Вроде Ашагаз говорил, что видел тут какого-то недомерка. Пошли пошарим.

— Надо, чтобы кто-то с другой стороны зашёл, а то удерёт опять твой недомерок.

— Пошли парней позовём. Харри-хей! И надо волков парочку привести.

Хоббит заозирался по сторонам, схватился за рукоять топора, что застрял в тролле, но рукоять выпала и осталась у Фонси в руках. Палка хорошая, но от кучи орков ей не отмахаешься. Куда бежать?

«И главное — зачем бежать, если можно спрятаться?» — подумал хоббит, заметив щель между камнями, куда вполне можно было протиснуться. — «Только чтобы на меня это дело не обрушилось...»

Взобравшись на камень, Фонси спустил в щель ноги, потом осторожно опустился туда по пояс и нащупал ногами землю. Развернулся, перехватил поудобнее свой мешок и рукоять топора и присел на корточки, утягивая вещи за собой. И как раз вовремя: судя по скрежету, по наружной стене кто-то лез.

Фонси посидел неподвижно, пока глаза не привыкли к темноте. Потом развернулся снова и пополз на четвереньках в глубь разрушенного дома.