— Нас ведут в деревню, — мрачно заключил Кончаг, — похоже, от разговора с Хийси нам не отвертеться.

— Ну что, — пожал плечами Кзаг, — поговорим с Хийси.

Возле деревни их провожатых встретили другие слоняющиеся без дела орки.

— Эй-эй, дай еды! — кричали они и махали руками.

— Эй-эй, нет еды, — отвечали пришедшие, и Фонси понял, что это у них просто такое приветствие.

Мимо Фонси и гундабадцев пробежал, судя по росту, совсем малолетний орчонок, за ним — двое других, повыше и покрупнее, с палками в руках. Один из них размахнулся и метнул палку, словно копьё, в спину убегающему. Тот взвизгнул и упал, к нему тут же подскочил второй и принялся с радостными воплями тыкать его своей палкой куда ни попадя. Когда маленький орчонок сжался в комок и перестал уворачиваться от ударов, старшие перестали обращать на него внимание и пошли вместе с сопровождающими троих путников орками, положив палки на плечи на манер копий.

— Что это такое было? — спросил Фонси у Кончага и Кзага. — За что они его так?

Кончаг ничего не ответил, а Кзаг только пожал плечами. Неожиданно отозвался один из сопровождающих, худой, невысокий и редкозубый орк.

— Дети, — сказал он, вытирая тыльной стороной ладони запачканные золой губы, — играют. Охотятся. Дай еды.

— Нет еды, — само собой вырвалось у Фонси, и он почувствовал, как краснеет, хотя всю еду действительно нёс Кзаг. Редкозубый хныкнул и отошёл.

Избитый орчонок тем временем поднялся на ноги и тоже захромал к деревне. Никто даже головы в его сторону не повернул.

По дороге к ним ещё несколько раз подходили попросить еды — или поздороваться, Фонси так и не понял. Солнце уже описало ленивый северный круг по небу и начинало закатываться, когда они подошли к стене деревни.

Стена была добротная и прочная, высотой где-то в два с половиной роста Фонси. Камни в ней были обтёсаны с хитрыми выемками и выступами и держались друг за дружку без замазки и глины. В стене зиял один довольно узкий и низкий проход — пригибаться, чтобы войти туда, не пришлось бы только хоббиту.

Сопровождающие встали нестройным полукругом, закрывая троим путникам дорогу куда-либо, кроме как в этот проход.

— Пойдём внутрь? — спросил Кончаг.

— А что ты предлагаешь? — огрызнулся Кзаг. — Сидеть тут на пороге и отвар пить? Давай иди первый.

Кончат наклонил голову и вошёл в проход.

— Дай еды, — немедленно послышалось оттуда.

— Нет еды, — пробасил Кончаг, — куда идти-то?

— Сюда-сюда, — засуетился кто-то невидимый, — вон туда. В самый конец.

Фонси и Кзаг тоже вошли и оказались в промежутке между двумя стенами орчьего селения. Внутренняя стена была вовсе не такой добротной, как внешняя. Это была даже не стена, а вплотную друг к другу поставленные заборы, сложенные частично из камней, частично из бревен и чьих-то несусветно огромных костей, а частично — Фонси аж присвистнул, когда это увидел — из окаменевших кусков мяса, насаженных на брёвна так, чтобы скреплять их вместе. «Да это же троллятина», — понял Фонси. — «Убивают тролля ночью, разделывают тушу, пока мягкая, а на рассвете мясо каменеет и схватывает навсегда и намертво». Хоббит одобрительно цыкнул зубом.

Фонси, Кончаг и Кзаг шли довольно долго, обогнув деревню по окружности и вернувшись почти что к самому началу — вот только с этой стороны проход между наружной и внутренней стеной был заложен камнями — чтобы выйти из селения, пришлось бы возвращаться обратно. Между двумя последними заборами был проход, ведущий внутрь самого селения. По ту сторону прохода обнаружилась не то улица, не то площадь — большое пустое пространство, где посередине возвышался колодец с журавлём.

В третьем от прохода заборе внизу было проделано входное отверстие — в Шире его и за печь бы не признали.

— Вот тут, — орк, шедший впереди Кончага, указал острием копья на этот вход, — раньше жили Гшазаг и Хушъз, недавно умерли. Живите теперь вы, пока Хийси не придёт. Он решит, что с вами делать. Дайте еды.

— Нет еды, — ответил Кончаг и с трудом протиснулся сквозь отверстие. За ним легко последовал Фонси, а вот долговязого Кзага им пришлось вытягивать с той стороны за руки.

Вслед за Кзагом пролез и один из сопровождающих.

По ту сторону глухого забора был небольшой двор, а посреди него стояла покосившаяся хижина с точно такой же узкой и низкой дверью, как в заборе.

— Очень удобно, — покивал головой Кзаг, — если кто-нибудь в дом хочет войти, то сначала голову просунет, а пока весь влезет, его можно копьём в шею ткнуть.

— Или если кто из дома вылезать будет, — сказал Кончаг и стукнул кулаком по стене как раз над дверью. Внутри что-то упало. Фонси посмотрел вниз и увидел в дверном проёме воткнувшееся в земляной пол до середины широкого наконечника тяжёлое короткое копьё, такое, каким пользовались местные жители.

Кзаг повернулся к проводнику, выбросил вперёд длинную руку и схватил его за горло.

— Зачем ловушку поставил? — просипел орк. — Вы нас и в проходе подколоть могли. Хийси запретил? Кому служишь, снага?!

— Ты ему горло-то не передави, — посоветовал Кончат, — а то как он говорить-то станет?

Кзаг отпустил проводника, тотчас упавшего перед гундабадцами на колени.

— Это не я поставил! — забормотал он. — Это сам Гшазаг поставил, когда помирать собрался. Думал, к нему за добром полезут, когда он помрёт, вот и подвесил над входом. А я не знал, не знал, господин! Не говори Хийси!

Он быстро пробежал на четвереньках и юркнул в хижину, откуда через мгновение появился, волоча за ногу неплохо сохранившийся труп. На лице трупа застыла злорадная ухмылка.

— Вот он, Гшазаг! — торжественно объявил проводник, выпрямляясь и бросая труп к ногам Кзага. — Он виноват!

— Так убери его отсюда, если он виноват! — рявкнул Кзаг, хватаясь за рукоять кинжала. — Что я его, на поединок теперь вызывать должен? И сам проваливай отсюда, без тебя разберёмся. Пошёл прочь, я сказал!

Проводник закивал, поклонился и уполз со двора через отверстие в противоположной стороне забора, прихватив с собой покойного Гшазага. Кзаг проводил его полным отвращения взглядом, а потом с размаху закатил Кончагу смачную оплеуху — точнее, закатил бы, если бы Кончаг не подставил под удар руку в кожаном с заклёпками наруче.

— Эх, — сказал Кончаг и пнул Кзага под колено, одновременно перехватывая его руку и дёргая. Высокий орк полетел наземь, прокатился по земле, вскочил на ноги и пинком отшвырнул Кончага на несколько шагов назад, где Кончаг налетел на стену хижины, оттолкнулся от неё и прыгнул на Кзага. Дальше Фонси следить за дракой перестал — к этому времени он, во-первых, знал, что они друг друга не убьют и не покалечат, а во-вторых — повидал, как дерутся доверенные порученцы Гългара Гундабадского, когда действительно хотят убить противника. Как тогда, в Кардуне.

Хоббит пригнулся, забрался в хижину, унаследованную от Гшазага и Хушъз, и впервые за много дней остался один.

— Ты, как нам донесли, — сказал Кзаг, — хорошо говоришь на Западном наречии, знаешь манеры и речь людей юга и не теряешься в разговоре.

— Кроме того, — прогудел Кончаг, — ты невелик ростом, как раз с равнинного мальчишку будешь.

— В-в-всё т-так, — стуча зубами, сказал Фонси.

Полуорк Шегар ещё сипло дышал в темноте, умирая, и хоббит всё ещё не мог прийти в себя от встречи с кардунскими гостеприимцами-грабителями и того, как жестоко расправились с ними Кзаг и Кончаг.

— Глотни, — Кзаг, заметив, что хоббита бьёт дрожь, протянул ему свою баклагу, — успокойся. Мы не тронем тебя, если ты согласишься пойти с нами в Гундабад.