Он завис над водой, ловя разгоряченным лицом мелкие брызги, а потом просто отпустил что-то внутри себя и полетел, кувыркаясь, вниз.
В какой-то момент Крит отцепился от него и, он попробовал остановить свое беспорядочное падение. У него ничего не получилось, и тогда ему стало ясно, что он погиб. Горечи не было, осталось только сожаление, что его жизнь кончается так нелепо. Он закрыл глаза, и тут его плечи обожгла острая боль, а потом что-то резко потянуло его вверх. Евгений открыл глаза, увидел птицу и понял, что в стремительном пикировании Алана подхватила его и теперь тащит вверх.
Она сделала еще пара взмахов крыльев, а потом разжала когти, и он полетел вниз. Евгений ударился и каменистую землю и от резкого удара едва не потерял сознание.
Его пронесло по камню пару метров, потом он сумел сделать кувырок, гася инерцию, и остановился. Тело покрылось кровоточащими ссадинами, но комбинезон киотов зарастил дыры, а заодно и раны. Торк лежал на земле, тяжело дыша и постанывая от боли и нахлынувшей слабости.
— Живой? — Марина наклонилась над ним и протянула руку. — Если хочешь умирать, то выбери для этого другое время. Сейчас надо отсюда выбираться, пока еще что-нибудь не произошло.
Евгений, опираясь на ее руку, тяжело поднялся.
— Я видел, как Крит ударился об камень, потом его понесло течением.
— Думаю, доспехи его защитили. Вполне возможно, он уже выбирается на берег.
— Дела еще хуже, — Торк, прихрамывая, побрел к челноку, куда уже брела птаха. — Он сказал, что у него постоянная связь со звездолетом. Думаю, если через пару минут не уберемся отсюда, нас либо расстреляют, либо снова поймают.
Внутри челнока было пусто, пространство огромного трюма освещалось так же как на космодроме.
— Почему у них так все устроено?
— Что именно?
— Такое большое пространство и ничем не занято.
— Это очень удобно: стены поднимаются и опускаются, и в любой момент можно переоборудовать грузовой трюм под то, что нужно в данный момент.
Зеле зашел последним, постоял какое-то время возле двери, потом толкнул каменную панель, и шлюз челнока закрылся.
— Как ты это сделал? — Марина оглянулась. — Я не заметила там никаких кнопок.
— Я хорошо понимаю устройство любого механизма, мне достаточно на что-то взглянуть, чтобы понять, для чего это предназначено, и как работает. Я знал, что рядом с входом имеется устройство, которое должно закрывать его, поискал и нашел.
— Молодец! Если ты такой хороший инженер, то должен знать, где находится рубка…
— Конечно, знаю, она находится наверху, над нами.
— Тогда, может быть, ты знаешь, где лифт? — Марина остановилась рядом с Аланой, которая прошла до конца трюма и вернулась обратно. — Похоже, ты единственный из нас, кто хоть что-то понимает в этом шатле.
— Сейчас поищем, — коротышка пошел по трюму, вглядываясь в пол. — Одна из плит должна подниматься, а раз так, на ней должен стоять соответствующий знак.
— Как у тебя все просто! — Евгений понемногу пришел в себя, все тело по-прежнему болело, но эту боль уже было можно терпеть. — Я как раз стою на плите, на которой выдавлено что-то.
Зеле подошел ближе, и кивнул:
— Ты правильно стоишь. Это как раз то, что нам нужно. Вставайте рядом. Мы должны спешить, пока чужаки не опомнились.
Он тронул знак на полу, и плита двинулась вверх. Через мгновение они оказались в длинном пустом хорошо освещенном коридоре. Когда дошли до конца, коротышка поднял преграждающую путь стену, нажав на очередной знак, и они оказались в пилотской кабине.
Стены представляли собой один мозаичный экран, на котором хорошо было видно площадку, где они только что стояли, рядом зиял обрыв и сверкающий радугой водопад.
Посередине рубки стояло огромное кресло, в подлокотниках которого помещалось множество квадратиков с выдавленными на них символами. Сиденье было мягким и упругим, изготовленным из неизвестного материала
Зеле походил вокруг него, потом попробовал сесть, но оказался слишком мал для него. В конце концов, ему пришлось встать на сиденье, чтобы нажать несколько из квадратиков. Челнок стал медленно подниматься, на обзорных экранах водопад мгновенно уменьшился, превращаясь в игрушечный, потом они влетели в серый слой облаков, и движение замедлилось, а один из символов на подлокотнике засветился.
— Предупреждает, что подпорки не убраны, — коротышка нажал что-то, и свет исчез. — А вообще здесь все устроено просто и понятно. Если долго вглядываться в символы, то становится понятно, что они обозначают.
— Если так все просто, то отойди, — прощелкала птаха. — Мы — летуны умеем летать на всем, что имеет крылья. Это в нас заложено природой, только расскажи, где устройство, регулирующее скорость, и как управлять движением.
— Сейчас, — Зеле задумался. — Мы до сих пор находимся в посадочном положении, а для полета нужны другие двигатели и иное управление. Он тронул что-то левой рукой, и из пола поднялся каменный столбик с небольшим штырьком, чем-то напоминающим джойстик, которым управлялись звездолеты разведчиков.
— Неудобная конструкция, — покачала головой птаха. — Я смогу ею управлять только клювом.
— Для нас подходит, — Евгений сел в кресло и положил руку на штырек. — Нужно только кресло отрегулировать, для меня оно слишком высокое.
— Если мы хотим ускользнуть от оружия киотов, нужно, чтобы за управлением челнока сидела я, — нервно прощелкала птаха. — Это очевидно!
— Почему?
— Да, потому что полет у меня в крови, мы знаем, что делать, даже ничего не понимая.
— Это серьезно, — кивнула Марина. — Скажи, какое управление на ваших кораблях?
— У нас устроен насест, к которому мы пристегиваемся ремнем, а управляем лапами.
— Что-то можно сделать? Зеле, ты у нас инженер. Подумай.
Челнок остановился и теперь висел без движения над облаками. Коротышка снова залез в кресло. Он нажал несколько квадратиков.
— Здесь, кажется, предусмотрено управление для разных видов живых существ.
Каменный столбик ушел, и вместо него выползла сфера с несколькими углублениями, видимо для пальцев.
— Такое подойдет?
Алана потопталась на сфере, и отрицательно покачала головой.
— Ищи что-то другое, уже лучше, но все равно неудобно.
Коротышка нажал новый квадратик, теперь вылез штырек с перекладиной, было абсолютно непонятно, как им управлять, но птаха обрадовалась.
— Вот это то, что нужно. Теперь меня закрепите к креслу и полетели.
— А что делать нам, Зеле?
— Здесь должны иметься запасные кресла, сама рубка предусмотрена для десяти разумных существ, — он что-то нажал, и из пола вышло один за другим три кресла, в которых они и разместились, причем коротышка каждое подстроил по высоте. — Как только запущу основной двигатель, Алана бери управление на себя.
— Подожди! Мы еще не решили, куда лететь.
— Как куда? На корабль киотов — разве нет?
— Чтобы снова попасть им в плен?
— Какие у кого имеются мысли?
— Все зависит от того, насколько далеко может улететь этот челнок.
— Ну, это я, наверное, могу сказать, — Зеле нажал что-то на своем кресле и на обзорных экранах появились непонятные значки. — Так он является одновременно спасательным средством и может добраться до какой-то планеты. — Коротышка снова что-то тронул. — Вот место аварийного приземления.
Перед ними на экране потянулись знакомые каменные плиты.
— Мы бывали там, — произнес Торк. — Это космодром киотов.
— Да, — подтвердила девушка. — Мы бродили внизу, пока, убегая от роботов-уборщиков, не попали к киотам.
— Нужно лететь туда, — произнес Торк. — Не можем же мы идти в лобовую атаку на огромный военный корабль, он нас либо превратит в пыль одним выстрелом, либо затащит силовым лучом внутрь, и мы окажется в плену.
— Тогда они поймают нас в подземельях космодрома.
— А вот это еще неизвестно. С нами Зеле, а он уже доказал, что может разбирать их знаки. Вполне возможно, коротышка найдет проход туда, где у них стоят большие звездолеты, и мы сможем улететь оттуда, не подвергаясь большому риску.
