Обманулась ветка ивы — Осень теплая была. Ветка ивы торопливо В день ноябрьский расцвела. А метель вот-вот завьюжит, Лед заблещет на воде. Мне, как ветке, нынче нужен Друг, что выручит в беде. Вот мороз трещит над миром Все грозней и все сильней. А в бутылке от кефира — Нитки тонкие корней. Мне не надо утешенья, — Друг мой милый, Помоги: Сохрани мое цветенье От мороза и пурги. 1967 Смешное древнее искусство, Пустая вера в чудеса!.. В мою ладонь ты смотришь грустно, А я смотрю в твои глаза. И в них, печальных и усталых, Сквозь пелену былых обид Лукавства маленький кристаллик Легко и весело дрожит… Гадай, пожалуйста. Вот руки. Судьбу неясную зови. Смотри, как линия разлуки Подходит К линии Любви. 1967 И пусть была лишь одурь пьяная, Пусть вовсе не было любви, — Возникло тонкое и странное, Что не изучено людьми. Неощутимое, невнятное, Неразличимое почти, Как та звезда голубоватая, Едва мелькнувшая в ночи. Ее как будто бы и не было, Но, догоревшая дотла, В холодном мраке, в черной небыли Она ведь все-таки была. 1967 Себя ни капли не жалея, Припомнив боль недавних дней, Я стал серьезней и честнее В холодной осени моей. И то, что мнилось мне видением, Вторым явлением с небес, Вдруг оказалось наваждением, Где вовсе не было чудес. Где были беды и усталости, Мои печали и твои, Где не было лишь самой малости — Звенящей капельки любви. 1967 Поднимается белый холодный рассвет. В мерзлых лужах Пожухлая стынет трава. Словно в жизни хорошего больше и нет, Только грудь все болит, Да болит голова. Обещая сиянье сентябрьского дня, Скоро хлынет заря — На больницу, на парк… Милый доктор! Домой отпустите меня, — Я бы с сыном сегодня пошел в зоопарк. Посмотрели бы белых полярных лисиц И попили с печеньем в кафе молока. Покормили бы первых осенних синиц На площадке подросшего молодняка… И плясал бы медведь. И смеялся бы сын. Очень весело было бы мне и ему. Я бы очень толково ему объяснил Все его бесконечные «как?», «почему?» Полыхает заря, Тонко-тонко звеня. В нежном розовом свете Березовый парк… Милый доктор! Домой отпустите меня, — Я бы с сыном сегодня Пошел в зоопарк. 1967 Желтый дом. А стены белые. Белых стен неровный круг. Да рябины обгорелые Поразбросаны вокруг. Вдалеке на почве глинистой Чахнут желтые цветы. Мыслью тонкой и извилистой Вновь и вновь приходишь ты. Старый друг с грибной корзиною! Ты зовешь меня с горы. И укол аминазиновый Сам прошу я у сестры. Тонкий шприц. И все закончено. И тяжелый долгий сон. И бурьян густой, всклокоченный Все шуршит со всех сторон. 1967 Отсюда выпишусь не скоро… И будет долго мне видна Высоковольтная опора Из запотевшего окна. А если солнце глянет выше — Увижу дальние кусты, За пашней — розовые крыши, На клумбах — чахлые цветы. И вовсе незаметный раньше, Предстанет вдруг, как наяву, Холодный поздний одуванчик, Упавший в мокрую траву. 1967 За рядом желтокорых яблонь, Вдруг оказавшись на виду, Пожухли, скорчились, озябли Кусты сирени на ветру… А мне сегодня тридцать восемь… Считаю медленно в тиши, В который раз приходит осень В звенящий сад моей души. Святое время листопада, Горенье буйное в листве! Пусть все свершается как надо В твоем могучем торжестве. Бушуй огнем своим нелетним, Греми железом крыш пустых. Одно прошу: не будь последним В шеренге осеней моих. 1967 |
