В поле вишенка одна

Ветерку кивает.

Ходит юная княжна,

Тихо напевает:

— Что-то князя не видать,

Песенки не слышно.

Я его устала ждать,

Замерзает вишня…

В поле снег да тишина.

Сказку прячет книжка.

Веселей гляди, княжна,

Да не будь трусишкой.

Темной ночью до утра

Звезды светят ясно.

Жизнь — веселая игра,

А игра прекрасна!

Будь смела и будь нежна

Даже с волком в поле.

Только радуйся, княжна,

Солнышку и воле.

Будь свободна и люби

Все, что сердцу мило.

Только вишню не руби —

В ней святая сила.

Пусть весна нарядит двор

В яркие одежды.

Все, что будет до тех пор,

Назовем надеждой.

Нам ли плакать и скучать,

Открывая двери?

 Свету теплого луча

Верят даже звери.

Всех на свете обними

И осилишь стужу.

Люди станут добрыми,

Слыша твою душу.

И войдет в твой терем князь,

Сядет к изголовью…

Все, что будет всякий раз,

Назовешь любовью.

Всем дается по душе,

Всем на белом свете.

В каждом добром мальчише,

В женщинах и в детях,

Эта песенка слышна,

И поет Всевышний…

Начинается весна,

Расцветает вишня.

Сядем рядом, ляжем ближе

Да прижмемся белыми заплатами к дырявому мешку

Строгим ладом — тише, тише

Мы переберем все струны да по зернышку

Перегудом, перебором

Да я за разговорами не разберусь, где Русь, где грусть

Нас забудут, да не скоро

А когда забудут, я опять вернусь

Будет время, я напомню,

Как все было скроено, да все опять перекрою.

Только верь мне, только пой мне,

Только пой мне, милая, — я подпою

Нить, как волос. Жить, как колос.

Размолотит колос в дух и прах один цепной удар

Да я все знаю. Дай мне голос —

И я любой удар приму, как твой великий дар

Тот, кто рубит сам дорогу —

Не кузнец, не плотник ты, да все одно — поэт.

Тот, кто любит, да не к сроку —

Тот, кто исповедует, да сам того не ведает

Но я в ударе. Жмут ладони

Все хлопочут бедные, да где ж им удержать зерно в горстях.

На гитаре, на гармони,

На полене сучьем, на своих костях

Злом да лаской, да грехами

Растяни меня ты, растяни, как буйные меха!

Пропадаю с потрохами,

А куда мне, к лешему, потроха…

Но завтра — утро. Все сначала…

Заплетать на тонких пяльцах недотрогу-нить

Чтоб кому-то, кому-то полегчало,

Да разреши, пожалуй, я сумел бы все на пальцах объяснить

Тем, кто мукой — да не мукою —

Все приметы засыпает, засыпает на ходу

Слезы с луком. Ведь подать рукою

И погладишь в небе свою заново рожденную звезду.

Ту, что рядом, ту, что выше,

Чем на колокольне звонкой звон, да где он — все темно.

Ясным взглядом — ближе, ближе…

Глянь в окно — да вот оно рассыпано, твое зерно.

Выше окон, выше крыши

Ну, чего ты ждешь? Иди смелей, бери еще, еще!

Что, высоко? Ближе, ближе.

Ну вот еще теплей… Ты чувствуешь, как горячо?

Когда мы вдвоем

Я не помню, не помню, не помню о том, на каком

мы находимся свете.

Всяк на своем. Но я не боюсь измениться в лице,

Измениться в твоем бесконечно прекрасном лице.

Мы редко поем.

Мы редко поем, но когда мы поем, подымается ветер

И дразнит крылом. Я уже на крыльце.

Хоть смерть меня смерь,

Да хоть держись меня жизнь,

Я позвал сюда Гром — вышли смута, апрель и гроза.

Ты только поверь,

Если нам тяжело — не могло быть иначе,

Тогда почему, почему кто-то плачет?

Оставь воду цветам. Возьми мои глаза.

Поверь — и поймешь,

Как мне трудно раздеться,

Когда тебя нет, когда некуда, некуда, некуда деться.

Поверь — и поймешь,

То, что я никогда,

Никогда уже не смогу наглядеться туда,

Где мы, где мы могли бы согреться,

Когда будет осень,

И осень гвоздями вколотит нас в дрожь.

Пойми — ты простишь

Если ветреной ночью я снова сорвусь с ума,

Побегу по бумаге я.

Этот путь длиною в строку, да строка коротка.

Строка коротка.

Ты же любишь сама,

Когда губы огнем лижет магия,

Когда губы огнем лижет магия языка.

Прости — и возьмешь,

И возьмешь на ладонь мой огонь

И все то, в чем я странно замешан.

Замешано густо. Раз так, я как раз и люблю.

Вольно кобелю.

Да рубил бы я сук,

Я рубил бы всех сук, на которых повешен.

Но чем больше срублю, тем сильней затяну петлю.

Я проклят собой.

Осиновым клином — в живое. Живое, живое восстало в груди,

Все в царапинах да в бубенцах.

Имеющий душу — да дышит. Гори — не губи.

Сожженной губой я шепчу,

Что, мол, я сгоряча, я в сердцах,

А в сердцах — я да весь в сердцах,

И каждое бьется об лед, но поет — так любое бери и люби.

Бери и люби.

Не держись, моя жизнь,

Смертью после измеришь.

И я пропаду ни за грош

Потому, что и мне ближе к телу сума.

Так проще знать честь.

И мне пора,

Мне пора уходить следом песни, которой ты веришь.

Увидимся утром. Тогда ты поймешь все сама.