— Ваша светлость, ну кого интересует день вчерашний? Может быть, лучше поговорим о нас, о будущем. Давайте, я спою. Какие песни Вы любите? Уверен, Вы сразу захотите иметь в своей свите такого отличного певца. И это только одно из моих многочисленных достоинств. А, когда вы познакомитесь с другими…

— И, тем не менее, бард, меня интересует всё, что ты можешь рассказать о мэтре Тонге и его смерти. Ты был одним из тех, кто обнаружил труп.

— Вы говорите об этом старикашке со шрамом на пол лица? Мерзкая личность. Мало того, что некрасив, так еще и совершенно не разбирается в высоком искусстве. Денег у него, думаю, не мало, но за весь вечер не бросил и медяка. Жмот! Зачем нам о нём говорить? Он уже помер. Лучше о нас?

— Нет, бард, мы будем говорить именно о нём! — отрезал герцог, хотя молодое, улыбающееся лицо юноши, призывно стреляющего глазами, уводило все мысли в сторону.

— Ну, ладно-ладно, — смирился Микаэль. — Хотя и мало, что я могу тут сказать. Труп мы нашли вместе с трактирщиком и городским старостой. Я тогда только-только отделался от Эммета и вернулся, чтобы выбить обещанную комнату и плату за вечернее выступление. Не поверите, но комнату мне так и не дали. Я как последний бродяга вынужден был провести ночь на сеновале. Знали бы вы, какие там водятся крысы, — бард широко развёл руками, демонстрируя размер, больше подходящий здоровому, жирному коту. — И это я ещё молчу о блохах и клопах. А у меня очень нежная кожа. Сами потрогайте и поймёте, с каким ужасом я столкнулся. Это гораздо хуже какого-то там трупа, — бард подставил румяную щеку герцогу, как бы предлагая провести рукой и оценить шелковистость кожи на ощупь. — Ну же, проведите рукой.

Алексис с трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на этого наглеца, который ведёт себя столь развязано. Только возможный гнев со стороны герцога сдерживал его от нового скандала. Эрик же растерялся. Он невольно протянул руку и провел тыльной стороной ладони по щеке Микаэля. Кожа и вправду была необычайно мягкой и шелковистой. Он на секунду замечтался, потеряв связь с реальностью, но в итоге разум возобладал, и Эрик одёрнул руку.

— Что произошло между тобой и Эмметом? — спросил герцог.

— Ой, он такой смешной. Но между нами ничего серьёзного, так что можете не волноваться. Я абсолютно свободен от всяческих обязательств. Вы только подумайте, этот увалень, похоже, влюбился в меня с первого взгляда. Он конечно мужчина красивый и видный, но совершенно не в моём вкусе. То ли дело Вы…

Неприкрытая лесть была в большой моде при дворе, но Эрик никогда этого не любил. И сейчас, выслушивая все эти свидетельства восхищения от Микаэля всё больше раздражался. Выплеснуться его гневу не давал одна единственная мысль: «А вдруг этот бард и вправду влюбился в меня? Будет неправильно растоптать его чувства своей злостью».

— Микаэль, о твоём отношении ко мне поговорим в другой раз, — оборвал в итоге словесные излияния барда герцог. — Ты должен понимать, что являешься одним из подозреваемых.

— Так будет ещё и «другой раз»? Отлично! Вы вселяете в меня надежду.

— Если тебя обвинят в убийстве, никакого другого раза может и не быть! — Эрик решил немного припугнуть Микаэля, фамильярность которого его всё больше раздражала.

— Так вы думаете, это я придушил старикашку? — хохотнул бард в ответ. — Посмотрите на мои руки, разве хватило бы мне сил совершить подобное. Да и главное, зачем мне это?

— Откуда ты знаешь, что его задушили, а не закололи кинжалом? — насторожился герцог.

— У меня очень хороший слух, Ваша Светлость. Я слышал Ваш разговор с Гарретом. Кстати, вот у него были и причины, и возможность сделать это.

— Хорошо. Но это не снимает с тебя подозрения. Ты мог заставить совершить это влюблённого в тебя Эммета. Ему-то силы не занимать. А что касается мотива, то ты молод и мог просто пожалеть девочку, — выдвинул предположение Эрик, хотя сам не очень-то верил в озвученную версию.

— Значит, всё-таки Вы ревнуете к Эммету. И совершенно напрасно, — сделал собственные выводы бард. — Что же касается мой жалости к девочке… Я не ханжа, но повидал на своём веку не мало. И изнасилованными трактирными девчонками меня не удивишь. Это случается сплошь и рядом. Рано или поздно она всё равно пройдёт через это.

— То есть ты ничего не видел и не слышал?

— Почему же. Кое-что видел.

— Что же? — заинтересовался герцог.

— Ночью я видел кого-то, кто спускался со второго этажа. Это было уже после того как мы обнаружили тело. Как я говорил, уснуть я не мог из-за крыс. Вы не представляете, какие они тут большие…

— Бард, про крыс, блох, клопов и прочих я уже слышал. Говори по делу, — не выдержал герцог, устав вылавливать информацию по крупицам.

— Хорошо, — печально вздохнул Микаэль. — Этот человек, которого я увидел, был очень подозрителен. Я притаился в тени конюшни и попытался понаблюдать за ним. Но он явно был напуган и скрылся из глаз прежде, чем я смог его рассмотреть. Зато я успел разглядеть его коня. И он очень напоминает мне жеребца, на котором приехал Ваш спутник, который сейчас так старательно кидает на меня гневные взгляды. Всё это возвращает нас к вопросу о том, что Вашей Светлости нужно лучше подбирать своё окружение.

— Хорошо, если это всё, что ты знаешь, можешь быть свободен, — обречённо выдохнул Эрик. У него начинала болеть голова. Сказывались последствия применения магии.

— А как же моё искусство, — возмутился бард. — Вы ещё не послушали, как я пою.

— Не сейчас! У меня ещё слишком много дел.

— Тогда, может быть вечером? — не сдавался юноша.

— Нет! У меня сегодня весь вечер занят!

— Хорошо, но если Ваш Светлость передумает, я всегда буду рядом.

— И ещё, бард, о событиях прошлого вечера и ночи никому не говори. Это в твоих же интересах.

Бард озорно улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Плавной походкой он неторопливо двинулся на выход, всем своим видом демонстрируя, что ожидает только слова или жеста, чтобы остаться. Герцог же только устало прикрыл глаза и попытался разобраться в происходящем. Кто же убийца? Из всех подозреваемых он отмёл все возможные кандидатуры и теперь совершенно не представлял, что делать. Да и стоило ли что-то делать? Что не говори, а покойник был преотвратительной личностью.

— Что вы скажете о барде, виконт? — спросил Эрик, когда дверь за Микаэлем захлопнулась.

— Шлюха! Да как он посмел так обращаться к Вашей Светлости? — воскликнул Алексис. — Он не стоит и Вашего мизинца.

— Он через многое прошёл и привык добиваться своего. Думаю, вся его вольность это просто тактика, чтобы пробраться в моё окружение. Раньше, когда я ещё не попал в опалу и был богат, таких юношей и девушек всегда хватало. Хотя стоит отметить, что он необычайно красив.

— Нет в нём ничего красивого! Дрянь подзаборная! Он Вам не ровня.

— Хорошо, я понял ваше мнение, виконт. Я понимаю, что вы не спали всю ночь и очень устали, но у меня будет для Вас последнее поручение.

— Я готов на всё, — с пылом в глазах воскликнул юноша.

— Гаррет скоро откроет трактир. Послушайте, о чём будут посетители болтать вечером. Мне важно знать, не просочились ли сведения об убийстве в народ. Но не засиживайтесь допоздна. Силы Вам завтра понадобятся. Я попрошу выделить комнату для вас. Сам я заночую у Трита Русофа.

— Почему Вы сами не хотите остановиться тут? Мне было бы гораздо спокойнее находиться рядом с Вашей Светлостью.

— Моя персона привлечёт слишком много внимания к трактиру. Сейчас это не нужно. Увидимся завтра на рассвете. Не забывайте, виконт, нас ждёт охота. И забудьте на время о своих переживаниях. Если Вы будете слушаться меня, то о гневе герцога Савойского можете не беспокоиться.

========== Глава 10. Крик чёрного петуха ==========

Первые звёзды разгорались на небосклоне, освещая притихшие улочки и переулки столицы Империи. Город Лонс готовился отойти ко сну. По одному из узких переулков ремесленного квартала, двигались двое мужчин, закутанных в тёмные плащи. В опускающихся сумерках они больше напоминали ожившие тени, чем живых людей. Первый, более низкий и толстый, шёл быстрым, уверенным шагом, так не вязавшимся с его фигурой. Он легко преодолевал препятствия и не останавливался ни на секунду, как будто скользя в тенях зданий. Лицо этого мужчины было сокрыто глубоким капюшоном. Его спутник, судя по всему ещё совсем молодой, высокий мужчина, еле поспевал за ним. При очередном повороте он оступился и угодил сапогом прямо в сточную канаву. Раздался громкий плеск и отборная ругань, демонстрирующая, что выдержка и уравновешенность не относятся к качествам, присущим молодому человеку.