Действительно, они приезжали. Вожегов отдал мне под расписку программу испытаний. Оказалось, решение, если оно существует, ему неизвестно – его надо искать. Другими словами, неизвестно ничего: какое крыло, какие углы атаки и амплитуды колебаний и махания и фазы. В общем, кроме мечты ничего нет! Авантюра? Но у американцев уже целый институт создан по машущему крылу (об этом ему написал один учёный в ответ на ЮТ, 75, №6)
18 января 1988 года, понедельник. Беспокоясь о линейной алгебре для ЭВМ: кто в стране должен этим заниматься, - хотел поговорить с братом (Коля – он ведь начальник вычислительного центра, т. е. НИО-17), но Эрик Сармин (Эрнест Ник.) отсоветовал: «Ни твой брат, ни академик Дородницын не в курсе дела (тот просто отстал от этого)». Тогда я предположил, ни связаться ли с новоиспечённым член-корром В. В. Воеводиным (с ним я много общался в 1970-х по линейной алгебре), на что Сармин ответил, что это, пожалуй, вернее, но пакет программ по линейной алгебре уже есть от МГУ (хотя Воеводин из МГУ уже ушёл). Сармин показал, что в ЦАГИ есть восемь пакетов программ по линейной алгебре, в том числе наилучший пакет от бригады Паши Бабикова (из физтехов). Всего в ЦАГИ имеется шесть аналогичных бригад (кстати, в пятницу утром было выступление одной такой бригады – по аэродинамическому расчёту на больших углах атаки).
Сейчас, в 10 час будет семинар авторов: Брянцев, Лёвкин, Парышев, Крапивко – экспериментальная работа. Заседали с 1000 до 1225. Брянцев: полигармоническое возбуждение (качающиеся частоты, но с удалением спектральных хвостов). Лёвкин: об испытаниях в трубах. Крапивко: обобщающие замечания.
В обеденный перерыв, как всегда успел вернуться к шахматам (в 1310). Играли на двух досках: в классе А – Венедиктов, Рыбаков, Жмурин, Сабанов (он стал играть лучше). В классе Б: Минаев с Карклэ. Рудковский успел поиграть в обоих классах, но везде проиграл. Злостно курили в средине зала Жмурин и Лёня Ким.
В 1430 – проверка комиссии цехкома работы нашего отдела за IV квартал. Позвонив в музей Жуковского, узнал, что торжественное заседание состоится в пятницу 22 января в 1630.
19 января 1988 года, вторник. Соболев вручил мне описание пакета американских программ IMSL (International Mathematical and Statistic Libraries). Кроме того, есть пакет NAG, который Юра Долбнев вписал в Лабтам (а тот – на Эклипсе). Поражает изобилие разновидностей программ, например, умножение матриц – около 20 программ. Мне предстоит разобраться с пакетом и дать рекомендации Эдуарду.
В 1030 приехал Саша Колоцей «на секунду» – мы с ним просидели час. Пока я ещё не разобрался (по его просьбе) с формулой Шибанова, связывающей парциальную частоту элерона с частотой элерона в системе.
Я агитировал Лыщинского и Булычёва участвовать в конкурсе им. Макаревского, но Соболев возражает против этого, так как у них не оформлена обобщающая работа.
С 14 до 1530 учёба на Лабтаме – идёт тяжело. А Эдуард уже научился.
1530 –1630 – проверял формулу Шибанова: оказалась правильной и очень хорошей. Но! Как оказалось в следующие дни, я ошибся!
1630-1730-заседание общества трезвости. Приходил Андрей Чигрин – председатель институтского общества трезвости. Он сказал, что Москва очень недовольна, что у нас малый рост числа членов. Вот на Коломенском заводе 2000 членов общества трезвости!
Радио-женщина (диктор цаговского радиоузла), встретив меня на улице, сказала: «Я опять спутала Вас с Вашим братом. Ваш брат получил премию Жуковского, а я подумала, что Вы». Но остановила меня она не зря, потому что мне предстояло выступить в радиогазете.
В 1706 захожу в здание, а Каширин идёт домой и удивляется, почему я иду на работу, а я ему отвечаю, что до конца работы(1727) ещё долго. Он удивился – у него часы испортились – и вернулся. А ему около 80!
20 января 1988 года, среда. С утра обсуждали с Эдуардом и Рыбаковым особенности наших новых (будущих) программ. Дело в том, что в Фортране-77 все массивы задаются заранее в главной программе и поэтому, когда в расчёте пойдут конкретные размеры матриц, то в SUBROUTINE следует указывать одновременно и конкретные и резервные, так как столбцы матриц разбросаны по резервным местам, а не вплотную, как было у нас в машкоде.
В 9 час вызвал Галкин (он сегодня замещает Фомина) с моей монографией – сейчас идёт проверка за IV квартал, и Галкин решил на институтской комиссии похвастать ею. Но оказалось, что на ней стоит 1986г, а отчитываться надо за 1987г. Тогда он приказал вырвать титульный лист и заменить новым названием «Теория флаттера ЛА с крылом малого удлинения. 1987г.» (а было «Применение метода многочленов в расчётах на флаттер. 1986г.»). Как раз под новым названием она и подавалась на конкурс.
С 1000 до 1040 консультировал Ермакова с завода им. Ильюшина по поводу моих программ КИ+ГО в КСГ. Потом до 11 писал этот дневник. Потом 10 мин шла зарядка, которую из всего коллектива на двух этажах (это около 60 человек) делают только двое: я и Перетягин, - уже четыре года (он ещё раньше). Зарядкой я спасаюсь от радикулита, а вот мой друг Чернов Саша уже страдает радикулитом, несмотря на то, что по выходным ездит на курган кататься на горных лыжах.
В 15 час, - сообщил Политов В. В.,- состоится президиум НТС по обсуждению итогов за IV квартал (1 место Довбищуку, 2 – не помню). А в 17 час Андрей Стюарт назначил заседание партбюро, я в партбюро уже четвёртый год: два года отвечал за народный контроль и ещё два - за основную деятельность (вместе с Агеевым и Фоминым).
21 января 1988 года, четверг. Вручил Столярову Глебу Ивановичу (НИО-15) программу исследований от изобретателя Н. И. Вожегова. Тот обещал разобраться.
Вчера на партбюро сидели с 1700 до 1830, сначала прорабатывали партгруппоргов за то, что они редко проводят собрания своих партгрупп. Когда отчитывали нашу парторганизацию в парткоме и горкоме партии, в числе прочих недостатков отметили слабую активность партгрупп: проведено всего по 7 собраний (но если честно, то четырёх не наберётся). С дружиной тоже стало хуже, это из-за того, что отменили льготу: раньше за 12 выходов на дежурство в дружину (ДНД - Добровольная Народная Дружина) добавляли к очередному отпуску три дня, а теперь этого нет, - вот и снизилась активность. На этот год объявили, что за 12 выходов будут давать премию 40 руб, и поэтому есть надежда активизироваться. Решили в следующую среду 27 янв провести очередное партсобрание. В повестке будут три простых вопроса, в том числе за мной доклад о целесообразности создания в НИО-19 Совета трудового коллектива. По закону это должно произойти в 1989г, когда вступит в силу закон о государственном предприятии и будет введён хозрасчёт. Однако ходят слухи, что такие советы (СТК) уже созданы в НИО-2 и НИО-3.
По поводу торжественного вручения премий Жуковского выяснил, что ни президиум НТС ЦАГИ, ни Учёный Совет пока ничего не знают об этом мероприятии (звонил Яковлевой Лидии Аф., Шерстнёвой М.И. и Петунину Ан. Н.). Боюсь, что все надеются на Учёный Совет ЦИАМ, так как золотая медаль за 1987г уходит туда: Кузнецову Вадиму Ростиславовичу. Позвоню ещё референту Соловьёву А-ю И..
22 января 1988 года, пятница. Оказалось, что референт Соловьёв Алексей Иванович уже уходит на пенсию, а на его месте новый: Мочалов А.Пав. (по поводу инициалов: у меня одной буквой обозначается самое распространённое имя, например, «И. П.» означает Иван Петрович, но если написано «А-й Пав», то Алексей Павлович). Мочалов сослался на Учёный Совет. Звоню снова Семёновой (это вчера утром), она возмутилась, что в ЦАГИ никто ничего не готовит, и обещала всё устроить. И действительно, после обеда звонит наша секретарша Зина: «Мария Ивановна (из Учёного Совета) просит представить список желающих ехать на торжественное заседание. Автобус будет в 1430 от парткома. Отвезут и привезут обратно». Значит всё в порядке. От НИО-19 записалось 10 желающих: Гусак, Булычёв, Лыщинский, Сабанов, Назаренко, Дорохин, Фомин (он, кстати, должен ехать как член Учёного Совета), Ерёмин, Емельянов, Амирьянц. Вчера оформил пропуск на вынос двух плакатов. Делается это так: пишешь на имя зама (Мачигина), несёшь в канцелярию, получаешь там бланк и идёшь с этим бланком и плакатами сначала к Стучалкину (или Галкину), а потом в спецчасть.
