18 ноября 1991 года, понедельник.
Вчера я так устал, что заснув в 030, не слышал будильника. Я ведь вчера, кроме ремонта телевизора Шлемака ещё весь день занимался радиоприёмником ВЭФ у Шалаева. Этому приёмнику 20 лет, и много лет он бездействует. Да и вид у него был смешной, как будто его принесли со свалки. Особую трудность составляло отсутствие схемы. Кое-как я догадался, каких не хватает деталей, и где КЗ. Сергей был очень доволен и уплатил мне 50 руб. Их как раз мне не хватало до 500, чтобы уменьшить мой долг Нессонову с 2500 до 2000.
Надо мной висит отчёт о Су-54. В эту неделю надо непременно закончить отчёт и подписать у начальства. Поэтому я утром сразу же пошёл в спецчасть за спецблокнотом, и уже половину отчёта написал.
Бюрократ, привыкший к волоките, не может жить без неё. Это для него как наркотик. Когда Ваня принёс в отдел режима стандартную заявку на временный пропуск, заверенную деканом и с круглой печатью МФТИ, то начальник перечеркнул её. И придётся ему снова ходить к нам в пристройку через южную проходную, а это лишних 8 км пешком. 45 мин туда и 45 – обратно, а с обедом получается 3 часа ходьбы ежедневно. Такое было только при тоталитарном режиме.
Сосед Саша пришёл вечером ко мне с рекламацией на купленный у меня магнитофон «Яуза-207». Он вчера гонял его на записи полдня, пока он не сломался. И сегодня я провозился с ним весь вечер. Причина аварии: пробило конденсатор С = 0.05 мкф.
19 ноября 1991 года, вторник.
Не всё так гладко не только в наших делах, но и в здоровье. Заболел Мосунов. Язва двенадцатиперстной кишки. Он был в гостях у сестры в Обнинске, а та работает в медицинском радиологическом центре, и она предложила ему обследоваться. Проглатываешь длинный японский шланг с телекамерой на конце и, пожалуйста: «Язва желудка!» или ещё что-нибудь. Всё могут! Так что со вчерашнего дня у Валеры больничный листок. Но он приходит на работу, т.к. надо что-то срочно сделать на VAXе. Потом надо было ещё получить 400 руб, которые нам обещала привезти Тамара Юрченко за расчёт спортивного самолёта МАИ. Она действительно приехала в 10 час и выдала нам по 353 руб (ещё ведь налог). Я ещё до обеда отнёс Нессонову 350 руб, и теперь мой долг сократился с 2500 до 1650. Ещё в конце ноября Белянин заплатит 700 р за Су-29, и тогда я долг сокращу до 1000 р, а это уже пустяк. Я видел в магазине мужские туфли за 1000 руб, - мелочь!
Тамара хочет уходить из МАИ и долго со мной советовалась. Я ей рассказал про все заводы. Ей, пожалуй, надо вернуться на завод Сухого, но что-то ей там не по душе.
20 ноября 1991 года, среда.
Лёня Лущин, будучи директором малого предприятия при ЦАГИ, не раз просил меня подумать о каком-нибудь прибыльном бизнесе, которое можно серийно запустить через это МП. А на днях он и сам вспомнил о моих самоделках, и предложил запустить в производство блок питания для старых ламп дневного света (ЛДС), какой он видел у меня в подвале. А у меня и в самом деле уже много лет работают несколько таких установок ЛДС. Старые ЛДС с перегоревшим накалом я беру со свалки (в этом способе накал не требуется). В специальном блоке питания самой важной деталью является бумажные конденсаторы по 20 мкф на напряжение 400 вольт. Если бы их можно было заменить встречными электролитами, то, конечно, такой блок можно было производить с прибылью, но когда я так сделал, то мои электролиты стали перегреваться, - так недолго и до пожара. Короче говоря, этот проект не мог быть перспективным. Были и другие предложения, например, Стрелков советовал при ЦАГИ организовать ремонт телевизоров. Но разве можно получить прибыль на ремонте старых телевизоров? Это дело исключительно любителей энтузиастов, никто из которых ещё не разбогател на этом.
Сдав в машбюро черновик отчёта о Су-54, я почувствовал значительное облегчение, и решил заняться срочным расчётом модели крыла Boeing. Это стальное пятиметровое крыло для трубы Т-128 надо гарантировать от флаттера и прочих неприятностей. Для учёбы подключили к этому делу и Ваню. Формально над ним шефствуют Галкин и Карклэ, а я пока взялся научить его флаттерным расчётам на Лабтаме. Ваня пришёл в ЦАГИ после обеда, и мы с ним подготовили исходные данные для расчёта крыла Boeing в две руки, а потом сравнили. Из 120 параметров в двух он сделал описки, а так всё в порядке. К 18 час мы уже получили результат. Рядом сидел Серёжа Парышев и восхищался, что всего лишь за полдня мы провели весь расчёт.
21 ноября 1991 года, четверг.
Сегодня семинар Белоцерковского, и Кузьмина как обычно уехала на него, а мне тоже хотелось посетить Москву, но сейчас не до того! Во-первых, надо срочно оформить отчёт по Су-54. Во-вторых, нет карманных денег ходить по Московским магазинам.
Сколько раз за прошедшие десятилетия приходилось заниматься этим волнующим делом: оформлением отчёта! Сегодня одновременно оформили свои отчёты я и Рыбаков с Мизиновой. Я по Су-54, они – по 1-42. Эти два отчёта с расчётными исследованиями флаттера по идее должны быть однотипными, но мой стиль и Рыбаковский сильно отличаются. У меня картинок мало, и часть из них нарисована от руки, но зато оставлены только самые нужные. У него отчёт очень толстый, т.к. набит графическим материалом: более 80 картинок. На эти компьютерные картинки наводили лоск Ира Мизинова и Оля Ташкина. Но они забыли вставить в отчёт исходные данные, а как же без них?
В 1000 президиум НТС с переаттестацией аспирантов. Там есть весьма достойные соискатели: Комаров, Педора, Мамедов.
22 ноября 1991 года, пятница.
Сегодня вечером, как и в прошлую неделю, должна заехать (на своём автомобиле) богатая клиентка Ира за очередной партией видеокассет. А расплачивается она не пятёрками, а сиреневыми четвертными. Ира была в ЦАГИ обыкновенным кандидатом наук, но завела себе в Москве контору по выполнению заводских заказов… неважно, как это называется, а важны те суммы, которые проходят через руки директора этой конторы. Теперь она может купить любой автомобиль, московский телефон и даже квартиру в Москве. У меня такое впечатление, что мелких денег у неё не бывает.
С утра я и Рыбаков положили на стол Соболеву свои отчёты, но похоже, что сегодня он их не подпишет.
Опять попалась на глаза лента с числовым результатом с ЭВМ М-20. На ленте написано: «Первый опыт 24.02.1961 – крыло бесконечного размаха, М = 2». Я храню этот рулончик шириной 80 мм и диаметром 25 мм уже более 30 лет, - он лежит в ящичке вместе с личными вещами. И та машина была ламповая, и те результаты были наивными, но я прекрасно помню, как я тогда был наполнен радостью и гордостью. И у меня рука не поднимается выбросить этот ненужный клочок бумаги. Он как родничок, из которого родилась река.
В 16 час Соболев вернул мой отчёт не подписанным, попросив меня переделать выводы. В выводах было сказано, что изгибные колебания управляемого стабилизатора не рассматривались. Но Соболев считает (и он прав), что это самый важный вопрос, и так оставлять нельзя. Тогда я сел за терминал, тем более он с обеда освободился, т. к. Рыбаков ушёл домой, а Света перешла на VAX. До 1830 я сочинил новую модель УС и успел сделать расчёт. Получился очень простой и важный результат: если частота вращения УС будет выше его изгибной частоты, то изгибно-крутильный флаттер УС не опасен. Так что утром в понедельник, вместо того, чтобы получить указания от Соболева, как переделать выводы, я сам могу ему сказать, какой вывод можно написать о флаттере УС (управляемого стабилизатора).
23 ноября 1991 года, суббота.
Каждый раз, как мы собираемся в бассейн, Ира не успевает выйти вместе со мной, и либо приезжает на следующей электричке, либо как сегодня, едет на 12-м автобусе до «42 км». Затем она пересаживается в мою электричку, а уж на Фабричной при выходе с электрички, она находит меня и дальше до бассейна мы идём вместе.
Сегодня я снова был в хорошей форме и проплыл с 903 до 944 1500 м, а Ира - примерно 600 м. Дальше я еду домой, а она - в молочный магазин на Фабричной, но там за разливным молоком надо занимать очередь в 6 час и поэтому надежда только на молоко в пакетах или в бутылках.
