Ему бы после этого спросить меня: «А что, разве ты против?» и всё бы стало ясно до НТС. Да и должен же он понимать, что раз Рыбаков, побоявшись обратиться ко мне, сразу пошёл за повышением к Соболеву, то это неспроста. И вот состоялось заседание. Три кандидатуры: Булычёв, Набиуллин, Рыбаков. Так и шло по алфавиту.
С Булычёвым возражений не было. Гена Булычёв по своей бурной деятельности, по своим идеям, по инициативе, конечно, заслуживает перевода из СНС в ВНС. Он вполне мог быть начальником сектора, но пока Лыщинский не собирается уходить на пенсию. Мы с ним вместе ходим на работу, - он мой сосед, - и он удивляется, как можно уходить на пенсию при такой дороговизне: а на какие средства существовать?
Только Булычёв несколько затянул его обсуждение, затеяв дискуссию о его методе моделирования флаттера. Это продолжалось полчаса, пока Олег Быков не призвал прекратить семинар.
Обсуждение Набиуллина также прошло гладко. Его рекомендовал я. Он мне подсунул бумажку, где были перечислены его достижения, но я и без рыбы сказал коротко и ясно: «Эдуард является основным специалистом по нестационарной аэродинамике в отрасли. Его методика и программы используются во всех системах и комплексах. Я удивляюсь, почему он до сих пор не доктор наук. Мосунов и Рыбаков работают под его руководством»,
Когда начали обсуждать Рыбакова, вездесущий Быков спросил, почему его представляет начальник отдела Соболев, а не начальник сектора Буньков. Тут я должен заметить, что когда хвалят или критикуют, то сгущают краски. Например, Соболев сказал о Рыбакове:
«Руководит большими коллективами», - ясно, что он тут имел в виду: две женщины с завода работают совместно с ним. Но исходные данные для расчёта они делают сами. По-моему, Рыбаков не приготовил математической модели ни для одного самолёта. Их привозят готовыми с завода.
Когда Быков спросил моё мнение, тут я и выложил. По словам Эдика, который был свидетелем, я сказал, что Рыбакова можно использовать только на второстепенных ролях. «Так опозорить человека! – негодовал он, вернувшись с НТС, - уж лучше бы вообще не выдвигать кандидатуру Рыбакова, чем выдвинуть и так публично очернить!»
А совещание забурлило. Галкин стал критиковать меня: «Буньков у нас со странностями. Нельзя проваливать своего ученика! Ведь в своё время Рыбаков блестяще защитил кандидатскую диссертацию». Тут и Минаев похвалил Рыбаковскую теорию интегральных элементов, на которую ссылался даже Вольмир. Тогда обсуждаемых кандидатов попросили уйти и продолжили обсуждение без них. Амирьянц упрекнул Галкина, что он срамит Бунькова в присутствии Рыбакова. А я ответил Галкину и Минаеву, что в своё время Рыбаков сделал свою диссертацию по моим программам, да и теория ему подарена, и что я для гарантии на всякий случай эту теорию опубликовал раньше. На НТС много не скажешь. Не объяснишь им, почему я против повышения своего собственного сотрудника. Дело объясняется просто. Став ВНС, Рыбаков автоматически через год станет начальником сектора. А уж это совсем нонсенс! Хотя по формальным признакам он поднялся высоко: много опубликованных статей. Откуда они? Очень просто: НЭН и РАА из каждой работы делали 4 статьи (4 птички). Во-первых, Эдуард разделял работу на две части: сначала публиковал теорию, а в другой раз – расчёты по ней. Во-вторых, в каждой из этих статей было два автора: он и Рыбаков. Итого 4 птички. Когда Эдик делал теорию, он приписывал Толика. А когда Толик делал расчёты, он приписывал Эдика. То же и с подрядами. Общинность во всём – такова Россия!
Когда я уйду на пенсию, то НЭН не согласится быть начальником сектора, а Мосунов ещё не кандидат. Вот и станет начальником Рыбаков. Он уже несколько раз с удовольствием замещал меня. Ещё бы! Надбавка в 60 руб. Да ещё ему в прошлый раз в связи с этим выпала премия 750 руб, - я и половины от такой премии никогда не получал, кроме премии ЦАГИ и Жуковского.
После обеда, узнав, что за Рыбакова голосовали 6:11, наш сектор зашумел (только Мосунов ушёл, - ему это не интересно). А НЭН и Куз. меня ругали. Да и сам Рыбаков долго молчал, а потом сказал: «Ты наплевал мне в душу!» Начали перемывать друг другу косточки. Я возмущался: «Вас интересуют только деньги! А на честь вам наплевать! Премия ЦАГИ и медали Жуковского просятся к вам в руки, а вы не хотите оформить работу на конкурс ЦАГИ. А всего-то надо 15 страниц текста и несколько графиков, нарисованных на Лабтаме!» Я также упрекал Эдуарда, что он всегда приписывает в соавторы своей теории Рыбакова, когда он в этих формулах ничего не понимает. «Это моё право, кого считать соавтором!» – отвечал Эдуард.
Потом стали обсуждать отсутствующего Мосунова: почему никто не помогает оформить ему диссертацию? Эдуард считает, что только он помогает Мосунову в теории, а я не соглашался, ответив: «Я часто беседую с Мосуновым на эту тему по вечерам, когда ты с Рыбаковым в 16 часов уходите домой». Насчёт 16 час Эдуард и глазом не моргнул. Однажды он задержался до 17 час, а я заметил, что это странно, что он не ушёл в 16 час, - так он тогда тоже промолчал. Странно: я, Мосунов, Соболев сидим на Лабтаме до 17-18 час, а эти деятели редко остаются после 16, практически никогда. Да ещё обедают лишний час.
Соболев тогда же на НТС после провала Рыбакова заявил, что после этого 13-й сектор перестанет существовать. А я в запальчивости ответил, что я сам в одиночку могу с помощью программы Мосунова рассчитать все самолёты. Чушь! Сектор не может развалиться. Он не развалился даже в те годы, когда покойный Гоздек писал жалобу на пьянство и прогулы Ларькина, Набиуллина и Рыбакова. Да и я тогда очень был недоволен моими орлами. Тогда, например, по четвергам Рыбаков по заданию Прохорова ездил в деревню топить баню для начальства. Прохоров также, не стесняясь, объяснял мне по поводу трёхдневных праздников 9 мая: «Кто разведёт костёр для ветеранов войны, когда они соберутся на месте боевой славы? Кроме Рыбакова некому!» Конечно, Рыбаков выполняет много посторонних поручений: организация банкетов, встреча иностранных делегаций. Он и мне не раз помогал переносить тяжести по хозяйству. Но я ему ещё перед НТС сказал: «Не воспринимай это как личное. Это принципы». Как говорится, ты мне друг, но истина дороже.
А потом мои орлы шептались с Соболевым. А он готов всех озолотить за государственный счёт. Недаром, в 1989г мои орлы возмущались тем, что его женщины-техники (Венедиктова) получили не меньше научных работников. Вот и сейчас я ему говорю, что не соглашусь, чтобы Рыбаков получал вдвое больше Мосунова, когда надо наоборот. А он ответил, что пока есть возможность кого-то повысить, надо эту возможность не упускать. А в другой раз Мосунова. А я сказал, что так всё продолжается десятки лет. А сам-то Соболев! 30 лет тянет с защитой кандидатской диссертации! Я даже не знаю, какой у него оклад. Хоть выше 300?
21 января 1991 года, понедельник.
Рыбаков перестал здороваться. А что касается заявления Соболева, что наш сектор развалится, то оказалось, что это единственный сектор, из которого никто не ушёл, в то время как все остальные наполовину опустошила рыночная экономика.
23 – 25 января 1991 года. Денежная реформа.
Накануне в 21 час объявили указ, а в 23 час мне звонит Приходько и просит помочь со спасением 4 тыс руб. А я ему ответил, что у меня оказалась такая ситуация: у Ирины 200, да бабушкины 200, да у Вани 150. Так что до нормы я могу присоединить каких-то 100, но ведь это его не устроит: А потом я посчитал, какой у меня заработок за прошлый год и увидел, что мне разрешат обменять 800 руб. Тогда я позвонил Гере и предложил ему свою помощь, т. к. он тоже попал в затруднительное положение. Когда ему вернули «обманные» деньги, там было несколько зелёных. Да ещё в ту же ночь ему звонит его друг и просит забрать свои 200 руб, которые Гера давал ему за обещанный ящик тушёнки, а то пропадут. И вот я вечером жду, когда Гера принесёт свои 200 руб, а он вместо себя послал своего (и моего) знакомого В. Самсонова, и тот мне вручил свои 200 руб, т. к. он в данный момент нигде не работает.
