На утренней дискуссии я выразил своё недовольство заменой 6-й статьи конституции введением должности президента, но, как и в случае с Литвой, не нашёл поддержки. Публика настроена воинственно: в стране надо навести порядок сильной рукой президента! Но это ужасно! Раз не получилось порядка при введении новых экономических законов, значит, это надо сделать диктатурой? Но мы это уже проходили! Надо срочно выходить из партии. Я посоветовался с Крапивкой, и он сказал, что я буду пятым, так как есть ещё четверо желающих выйти: Михайлов, Бугаков… Теперь надо сформулировать мотив: 1) В связи с подходом к пенсионному возрасту, 2) В связи с несогласием с платформой КПСС и т. д.
Я приступил к программированию и тут же обнаружил, что одна из нужных программ есть в СПАРФ-73, т. е. сделана 17 лет назад.
13 февраля 1990 года, вторник.
В 930 президиум НТС на этот раз под председательством Поповского. Сначала неприятная новость: приказ по ЦАГИ обсудить персонально всех пенсионеров на предмет, оставлять их ещё на два года или уволить. Потом обсудили вопрос о повышении окладов, потому что появилась такая возможность. Потом председатель СТК Азаров прочитал сведения о премиях в 1989г, и оказалось: только наш сектор и ещё сектор В.М. Чижова получили по 29%, а остальные – 70%, 100% и даже 160%. В 11 час кончился НТС, и я направился к Сойновой Алле Фёдоровне, у которой в руках собраны все договора с МЗ Микояна. Там на наш сектор выделены такие суммы, что вполне хватит на весь фонд зарплаты. Но Соболев волнуется, и настаивает брать как можно больше - авось, разрешат надбавки.
В 1120 приехал Б.А. Назаров, чтобы переубедить меня по поводу ВИФ2 на самолёте «05». Втроём (ещё Михайлова) мы сидели до 1220, и Назаров настоял на том, чтобы продолжить расчёты с вариацией двигателя, чтобы получить два тона ВИФ2: один 16 гц с двигателем в фазе, а другой 23 гц – в противофазе.
В Горкоме КПСС в 1400 начался семинар для пропагандистов, но я не пошёл – пусть идёт Крапивко! Да и так ясно: сегодня напечатана платформа ЦК КПСС к 23-му съезду, – там всё сказано. Вот только дочитаю «Правду», и займусь работой.
Нет, с работой не получилось, т. к. в 1630 объявлена по радио лекция-беседа с редакцией МЭ и МО, вернее с Институтом (в нём 1000 чел) Мировой Экономики и Международных Отношений. И вот мы бежим с Серёжей Парышевым на эту лекцию. Она началась в 1650. Беседу вели два доктора и два кандидата экономических наук.
14 февраля 1990 года, среда.
Для утренней дискуссии новостей было предостаточно: Крапивко заседал на семинаре с 14 до 18, Лёвкин – на беседе МЭ и МО до 1920 (я ушёл в 18), да и «Правда» с Платформой… но наступил день, когда всем уже надоели эти бесконечные разговоры. Поэтому говорили мало.
В 840 позвонил Ермаков с завода Ильюшина, – у него застряло в КС. Его ошибку я нашёл за полтора часа, но не могу дозвониться, - занято.
Втроём: я, Толик и Ларькин, - обсудили наступление суверенитета в Азербайджане, – об этом была заметка в «Правде», но никто не заметил, т. к. она вставлена очень незаметно. Потом я привёл в порядок Валеркину штору: вставил пластиковый стержень в стену для подвески штор. В 1148 ещё раз позвонил Ермакову, а он собирался уже ехать к нам, я объяснил его простую ошибку – ехать не понадобилось.
Звонил Широкопояс. Он сжёг те два триода КТ808А, которые я ему продал по 4 рубля (за столько я сам покупал 10 лет назад), а ведь я его предупреждал! Просит ещё, но у меня больше нет. Есть только заменители, но они мне самому нужны в качестве запасных.
Намечается план новой СП351. А дальше пойдут СП352,-3, -4,… Перерыв в программировании был очень большим: 3 года. Это как Сальников в Олимпиаде-80: возраст уже не тот, но надо всё-таки постараться. Вернуть квалификацию и сделать к маю новую систему по статической аэроупругости. И есть надежда, что, как только начну программировать, так сразу исчезнет сонливость.
15 февраля 1990 года, четверг.
На утренней дискуссии я затеял спор, что, если бы на сессии Верховного Совета был решён вопрос сначала о государственности всех республик вплоть до выхода из СССР, то вопросы о собственности и о земле (не говоря уже о более мелких вопросах) могли быть решены каждой республикой по-своему и самостоятельно. То есть надо вновь создавать Советский Союз, считая, что сейчас его нет, и начинать сессию с подписания договоров. Меня опровергли Сопов, Крапивко и др., которые считают, что сначала надо навести порядок в республиках, введя там единые законы о собственности, о земле и т. д., а потом уж говорить о суверенитете, а то в Душанбе Исламская власть захватит богатство, а всех неверных посадит на кол. А я утверждаю, что это дело республики: им самим решать. Недаром же мы признали свои ошибки в Афганистане и Чехословакии!
В 10 час в корпусе 11 (выставочный зал) состоялся НТС ЦАГИ по прочности. Традиционное обсуждение годовых планов
Мосунов и Кузьмина уехали на семинар Белоцерковского. Я тоже хотел, но Соболев предупредил, что мне надо быть на НТС, но после обеда я, наверное, сбегу, т. к. вчера Приходько привёз плохие вести: исчезли видеокассеты, а я в субботу купил только 5 штук. Он же рассказал о порядках у них в институте Гризодубовой: утром тянутся на работу с 9 до 10, а после обеда почти все сбегают. Полный развал!
16 февраля 1990 года, пятница.
Утром смотрю, - на моём рабочем столе меня ждут две записки. Одна от Михайловой, в которой она сообщает номер их заводского отчёта о частотных испытаниях «05» (он же «07»), – его надо посмотреть, и убедиться, что частота ВИФ2, в самом деле, 16гц, а не 24. Я пошёл в с/ч и убедился, что Назаров был прав. Значит, надо в расчёте уменьшить жёсткость подвески двигателей. Я собрался всё это сообщить Валере, а Михайлова уже и так договорилась с ним о новом расчёте, причём не по КС1, а на Лабтаме по КС2. И правильно! Пусть набирается опыта.
Другая записка от Крапивки (там его подпись, но она не имеет ничего общего с его фамилией). Крапивко предлагает мне подробно ознакомиться с демократической платформой от 21 января – документ конференции от 92 городов и 59 тыс членов КПСС. Там тезисы и краткая программа. Размножено кустарно. Как только я прочитал этот документ, я сразу понял, что его идеи совпадают с моими мыслями. Значит, я не дурак, раз самостоятельно дошёл до идей демократической партии, – именно так бы я назвал эту платформу, хотя они пока не смеют назвать себя самостоятельной партией. Они полагают, что удобнее считать себя партийным клубом в рамках КПСС. Жаль, что у них нет своей газеты, а «Правда» не пустит их в печать.
17 февраля 1990 года, суббота.
В 750 затрезвонил звонок в дверь – это Гера на минуту забежал захватить свой рюкзак и горные лыжи. Он каждую субботу ездит на автобусе на Курган. Автобус отходит от стадиона в 800. Я встал, а Ира спрашивает, зачем так рано. А у меня было намечено встать пораньше, но я забыл, зачем. Только очистив снег с крыльца после ночной метели, и подготовив все магнитофоны к приходу в 10 час клиентов: Игоря и Михаила, - я вспомнил, что до 1000 я должен позавтракать и заполнить этот дневник. Но они не пришли, а в 1245 по ТВ будет «Клуб путешественников» с повтором фильма ФРГ «Великий Тибет».
Я включил на запись фильм «Великий Тибет», а сам сбегал к Мише и передал ему очередные 50 спичечных коробков. Теперь он будет делать кассетницу для радиодеталей и станет классическим радиолюбителем. А в ЦАГИ в специальном ящике в курилке (на лестничной площадке) с понедельника будет накапливаться третья сотня пустых спичечных коробков. К этим коробкам подбирается Орлов, но я ему сказал: заведи свой ящик с надписью «для Орлова». А Фаянцев стал хвалиться, что для этой цели он купил 100 коробков, а спички выбросил. Я его стыдил, что это не должно принести ему морального удовлетворения, потому что в хобби всё должно быть благородно. Кстати, мои кассетницы заполнены деталями со свалки и из некондиции. Но у многих любителей кассетницы заполнены деталями из служебных шкафов.
