Моя ночная жизнь вызывала бурные дискуссии. Каждой ночью я не выходила, только вот и голодать не могла. Особенно же перед боем. Иногда королева делала все возможное, лишь бы я не выходила из замка. Когда же я выдерживала пару десятков дней, то у меня начинали трястись руки, и темперамент приходилось сдерживать через силу. Тогда она закрывалась у себя в комнате, зная, что стала бы для меня легкой добычей. Но я ни за что бы не обидела ее. Я ее любила. Впрочем, это была любовь, свойственная лишь моей породе, в ней мало было человеческого любовь ревнивая и не терпящая каких-либо отказов. Когда Амате в чем-то не соглашалась со мной, то всегда говорила:

— Ну что же, если ты так считаешь. Только подумай хорошенько.

Со временем даже это стало меня раздражать, и лишь ее поцелуи помогали вернуть мне спокойствие. Другие советники начинали тогда смотреть на нас с удивлением и страхом одновременно. По всему дворцу ходили слухи относительно того, кто же я такая.

Но мы отошли от темы… Я проскользнула мимо наших солдат и направилась в лес. Милях в трех от замка я остановилась, размышляя, куда бы пойти. Проживающие в округе селяне были даже ничего, крепенькие, только ужасно мне осточертели. Не увлекал меня и случайный выбор местности. Вдруг я услышала, как целая стая птиц внезапно сорвалась в лет.

Что могло напугать их, что они все разом выпорхнули из ночного своего укрытия?

Напустив немного тумана для маскировки, я побежала в том направлении. На узкой тропке стал слышен топот спешащего на север коня. Я направилась за этим звуком по опушке леса. Скоростью я значительно опережала коня и бросилась на всадника, сбрасывая его с седла.

Следует признать он был сильным и оборотистым. Выскользнул из-под меня и практически немедленно атаковал, вытащив короткий меч. Железный. На бегу я сбросила перчатку. порыв ветра сбросил с меня пелерину, но прежде чем всадник заметил это, я уже ударила. Могло показаться, что этот человек совершенно не чувствует боли, ведь от моего удара сломался бы почти каждый. Он поднялся в то же мгновение и замахнулся. Лезвие отразилось от моей руки, и в тот же миг мои когти распороли тонкий кожаный кафтан и живот противника. Он без всякого результата попытался схватить вываливающиеся кишки, потом упал на колени и заплакал. Даже и не знаю: от боли или от страха.

Да, действительно, я не умела читать людских мыслей, но сейчас мне и не надо было этого делать. Войти в его разум не представляло никакого труда. Я подумала, что его слабеющее сердце все еще накачивает кровь. Тогда я поднялась и наклонила к себе его голову. Маленькая ранка, на которую никто и внимания не обратит. Через нее вытекала кровь, а в другую сторону втекала я. В его голове был сплошной хаос, но ведь я была там совсем не для того, чтобы наводить порядок. Зубами и когтями рвала я каждый обрывок мыслей, пока не нашла того, чего искала.

Бешенство бурей понесло меня через лес и солдатский лагерь. Каждый, кто только успевал, уступал мне дорогу. Я добралась до замка и тут же помчалась в комнату самой доверенной служанки королевы.

— Ах ты сука! Да как ты смела! — только это и смогла выдавить я из себя. Девица испуганно глядела на меня. Но я не забавлялась излишними вопросами, только схватила за патлы и разодрала горло.

Запертую на засов дверь в комнату Амате я сорвала одним пинком и потащила за собой тело служанки, оставляя за собой кровавую полосу. Увидав меня, королева вскрикнула. Она стояла у стены, одной рукой держа себя за шею, как будто этот смешной жест мог ее защитить. Второй же рукой она слепо водила по стене в поисках оконной задвижки.

— Не бойся, тебе ничего не угрожает, — сказала я, закрывая дверь. Она же мне не верила, все время продвигаясь к окну. — Когда я была в лесу, то обнаружила там посланника от князя. Он был связан с этой вот… я и сама не знала, как ее назвать. Она могла поранить тебя каким-то образом. — В этот миг Амате таки нашла задвижку, открыла ее и одним прыжком вскочила на парапет. Я схватила ее в самый последний миг. Отпускать ее было нельзя. Когда там, в лесу, я подумала, что смерть могла ударить в такой близости, у меня закружилась голова. Единственное, что могла я сделать, чтобы хоть как-то успокоить Амате, это поцеловать ее. Через мгновение даже она уже не обращала внимания на залившую все вокруг кровь. Забыла обо всем. Это была самая чудесная ночь, которую мы провели вдвоем.

Лежа в стоящей посреди комнаты кровати, я решилась: мы должны атаковать немедленно. У нас нет выбора.

Три разведчика скрывались на лесной опушке. С их позиции можно было прекрасно видеть противоположный край поля и густые кусты. Как раз в этих зарослях и скрывался отряд из армии князя. Через мгновение разведчики бесшумно проползли назад и только лишь в нескольких метрах поднялись с земли и побежали. Через полчаса они уже докладывали обо всем, что видели.

На другой стороне поля стояло лагерем около двух десятков сотен солдат. Почти половина из них была на лошадях. Так что это не могла быть вооруженная чернь, а только прекрасно организованная армия. Скорее всего, большая часть конных — это наемники. Ими командовал мужчина на вороном коне в черных доспехах. Ничто не говорило о том, чтобы они ожидали нас здесь, но первый взгляд мог быть и ошибочным. Действовать следовало очень и очень осторожно.

Для начала мы выслали два отряда по пять сотен человек, которых вел десяток разведчиков. Эти отряды получили приказ окружить врага и атаковать его с тыла. Каждый со своей стороны.

Связь мы держали с помощью птиц. Именно так же посылали своим воинам сообщения и приказы. Сигналом же к наступлению должен был стать полет целой стаи белых голубей.

И все прошло бы ладом, согласно нашим планам, если бы не командир противника. Вместе со своим войском он был почти уже разбит, когда я стала с ним глаз в глаз. Всего лишь на миг. Было в нем что-то неуловимо знакомое. И тут же он исчез. Через миг я увидала, как он во главе маленького отряда пытается пробиться сквозь наши ряды. Этот мужчина был словно буря, молотя все, что попадало ему под руку. Но теперь я уже знала, кто это такой.

Все поле было усеяно трупами. Вместе с командиром сбежало около сотни врагов. Остальные валялись у нас под ногами.

Никто и не рассчитывал на то, что мы окончательно победили. На самом деле это было лишь началом множества крупных и малых сражений, тянущихся больше года. Амате, из которой вечная война высосала все силы, даже не пыталась покидать замок. Я же находилась в своей стихии. Мы сильно отдалились друг от друга, но во мне жила уверенность, что после всего этого, мы как-нибудь договоримся.

И наконец пришел край всему. Мы решили, что единственным выходом будет нападение на крепость князя. Только это могло бы положить конец всей войне.

Все началось так же невинно, как и первая битва. Вот только победа никак не хотела даваться кому-либо в руки. Окружавшая замок равнина, напитавшись кровью, превратилась в болото. Вместе с несколькими конными воинами мы пробивались в круг, в центре которого находился князь Бер. Мы рассчитывали, что его смерть повлияет на его подданных, и они сдадутся. Мы были уже почти-почти рядом, когда передо мною возник черный воин. Только я была к этому готова, вытащив из седельных ножен второй меч. Тот самый, который отобрала у изменника. Только черный рыцарь даже не обратил на меня внимания. Несколько его ударов, и вся моя группа уже валялась под копытами собственных же лошадей. Я замахнулась. В тот же миг он обернулся и уклонился. Но я его все-таки достала. Честно говоря, только царапнула. И вновь он тут же исчез.

Отбивая удары нападавших, я стала размышлять, что бы сделала, находясь на его месте. Когда же решение пришло, то я чуть не грохнулась с коня под ударом топора другого противника. Мое контрнападение было совершенно инстинктивным. Лишь краем глаза я еще заметила, как мужик с топором падает с разрубленной головой, но уже пробивалась через толпу дерущихся, вопя, чтобы наши атаковали князя, явно не обращающего внимания на удары. Я же изо всех сил мчалась к королевскому замку и чудесному существу, оставленному там мною практически беззащитным. Я гналась за чудищем в черных доспехах, готовым совершить все что угодно ради победы.