– Эй, господин Лоэгайре, что это ты там делаешь?

– А в чем дело? – с невинным выражением лица, чуть удивленно спросил маг.

– Что ты там колдуешь? – хмуро и требовательно проворчала Мира.

– О, это всего лишь слабое заклятие для наших лошадей.

Она взглянула магическим зрением: заклинание действительно предназначалась животным.

– Ну ладно, – все еще недоверчиво пробормотала она и двинулась дальше.

– Есть такая штука – доверие, дорогуша. Тебе стоит поучиться, – неожиданно выдал Лоэгайре, догоняя ее.

– Чья б корова мычала, – фыркнула она.

– Нет, ну правда. Мы с тобой партнеры, нам придется доверять друг другу хотя бы в малой степени.

– Хорошо, – Мира изобразила на лице улыбку. – Начнем с тебя. Что тебе нужно в замке Лихтенштейна?

– Магический камень, – быстро ответил маг.

– И зачем он тебе?

– Не твое дело, – он отпустил поводья и скрестил руки на груди.

– Вот видишь, с доверием у нас не ладится.

– Ладно, – чуть помолчав, сдался Лоэгайре. – Давай хотя бы не ожидать друг от друга удара в спину. Ты мне нужна для получения камня, и убивать тебя мне не с руки.

– Прекрасно, мне тебя тоже убивать незачем.

На ночлег они остановились в единственном трактире маленького городка. Мирослава, скривившись, осмотрела продавленные матрасы и закопченные свечами стены, после чего спустилась в общий зал. Маг как всегда выбрал дальний столик в углу, и проворный разносчик уже заставил стол кружками и плошками. Чародейка окинула мальчишку хмурым взглядом и уселась напротив мага. Тот слова не проронил с их последнего разговора. Мира глотнула разбавленного кислого вина и занялась жареной куриной ножкой.

– Я расскажу тебе, зачем мне камень, но взамен ты мне тоже что-нибудь о себе расскажешь, – внезапно заявил Лоэгайре.

– Я внимательно слушаю, – Мирослава подняла глаза и, откинувшись на стену, приготовилась слушать.

– Я хочу подарить вечную жизнь одной смертной, для этого мне нужен очень мощный источник силы. В камне заключена невероятная мощь, поэтому он мне так нужен.

– Вечную жизнь? – волшебница приподняла бровь. – Опасная затея, можно феерически прогореть.

– Я знаю, но она того стоит.

– И что же в ней такого? – скептично приподняв брови, поинтересовалась Мира.

– Все вокруг считают меня чудовищем и негодяем, а она видит мои хорошие стороны. Она одна меня поддерживает и понимает, я такое очень ценю.

– Какое ж ты чудовище? – удивилась Мирослава. – Что-то я такого не заметила. Как по мне, все честно – ты выполняешь желание, люди – платят заранее оговоренную цену.

– Я прошу разную цену, порой не самую честную, – покачал головой маг.

– Они просят исполнить разные желания, порой не самые добрые, – возразила Мирослава.

– Ты понимаешь это, потому что сама маг, долго живешь и знаешь людей, а она обычный человек, а все равно видит истину. Понимаешь, в чем уникальность?!

– Лоэгайре, не подумай, что я завидую тебе или что я черствая, – осторожно начала она, – но эта девушка может просто манипулировать тобой ради получения той же вечной жизни!

– Я бы почувствовал фальшь.

– Вряд ли, ты влюблен по уши, – усмехнувшись, ответила Мирослава. – Поверь мне на слово, по-настоящему понять мага может только маг. Каким бы уникальным ни был смертный, он все равно не сможет понять всей сути твоих проблем и поступков. Для них мы всегда чужие и непонятные – такова жизнь.

– Может быть, – Лоэгайре опустил голову, его взгляд стал очень грустным. – Ты обещала рассказать взамен что-нибудь о себе.

– И что мне тебе рассказать?

– У тебя есть кто-то, кто тебя понимает?

– Странный вообще вопрос, – Мира откинула назад пышные волосы. – Был один рыцарь, мы путешествовали вместе много лет, но он ушел. Думаю, мы еще встретимся… когда-нибудь.

– Смертный? – уточнил Лоэгайре.

– Не совсем. Он не маг, но и не смертный. Что-то среднее.

– А почему ушел?

– Захотел приключений, наверное, – пожала плечами чародейка. – Я не спрашивала. Думаю, на сегодня достаточно душещипательных бесед, – сменила тему она. – Я иду спать. Спокойной ночи.

Лоэгайре только кивнул и проводил ее задумчивым печальным взглядом.

Весь следующий день они двигались без остановок, только к вечеру Мирослава решила сделать привал.

– Предлагаю остановиться здесь, – указывая на милую, укрытую от ветра высокими деревьями полянку, предложила она. – Дождя последние два дня не было, сейчас немного подсушим тут все, и будет очень даже сносно.

– До Фельдсберга осталось каких-то жалких тридцать миль, мы утром уже там будем! – возразил Лоэгайре.

– Ты куда-то спешишь? – приподняв одну бровь, холодно поинтересовалась чародейка. Он тяжело вздохнул и спешился.

Мира выбралась из седла, прошла в центр полянки, присела и положила ладонь на землю. Ее глаза медленно налились бирюзовым огнем, и когда магия наполнила волшебницу до краёв, она начала медленно и тихо читать заклинание. Лоэгайрес любопытством наблюдал: Мирослава еще ни разу при нем не колдовала. Земля под ногами чуть задымилась, стала сухой и теплой.

– Готово, – удовлетворенно пробормотала Мирослава.

Она встала, отряхнула руки от земли и пошла к коням за вещами, а Лоэгайре проводил ее задумчивым пристальным взглядом.

– Я за дровами и ужином, – очнувшись, бросил он и скрылся в лесу.

Мира вздохнула и стащила со спины коня свой седельный мешок.

Странное это дело – чужая магия – и удивительное. На свете нет ничего интереснее и таинственнее, чем наблюдать за работой мага, особенно если ты сам волшебник и понимаешь, что к чему. Лоэгайре не спеша брел по лесу, почти неслышно ступая по прелой опавшей листве. В руках он нес приличную охапку хвороста, высматривал кого-нибудь на ужин и пенек побольше. В кустах впереди послышался шорох, он остановился, вокруг ладони правой руки заклубилась первозданная тьма.

С оглушительным клекотом вынырнул из кустов фазан, с пальцев мага сорвалась черная, как ночь, магическая стрела, и птица упала на землю. Фазан оказался крупным, рядом с ним отыскался и подходящий пенек. Довольно улыбаясь, Лоэгайре поспешил назад.

Беспокойство и тревогу он почувствовал сразу, как только оказался рядом с лагерем. В воздухе витал тяжелый сладкий запах магии, аромат был с примесью гнили, что означало только одно – на лагерь напали чернокнижники. Лоэгайре медленно и осторожно положил на землю фазана и дрова, после чего, почти что превратившись в тень, заскользил вперед.

Посреди полянки весело потрескивал небольшой костерок, рядом с ним кучей были свалены седельные мешки. Чернокнижников было пятеро. Все, как один, в черных рясах, уродливые и источающие зловоние, они стояли полукругом со стороны дороги, а напротив них стояла собранная и напряженная Мирослава с хлыстом в одной руке и комком серебристого пламени – в другой. Лоэгайре окинул поле боя быстрым взглядом. Один из чернокнижников лежал в луже собственной крови недалеко от костра, остальные – целы, у чародейки длинная рваная рана на спине: вся рубашка и кожаная жилетка пропитались ее волшебной кровью.

Чернокнижники взялись за руки и начали нараспев читать заклинание, Мира ощерилась, сжала пальцы в кулак, что-то быстро буркнула. Костерок посреди полянки вспыхнул ослепительным пламенем. Короткий взмах рукой – и безжалостный огонь устремился навстречу чернокнижникам, но те уже закончили свое заклинание, и навстречу пламени рванула волна тяжелого гнилостного воздуха. Чары сцепились друг с другом. Исход схватки решала сила воли противников. Лоэгайре создал собственное плетение, ему как истинному темному магу не нужно было много времени на создание чар.

Тем временем Мирослава отступала. Лоэгайре глубоко вздохнул, шагнул вперед и встал рядом с ней.

– На счет три бросай свой огонь! – крикнул он.

Мира кивнула и усилила напор, Лоэгайре наклонился, шепнул одно единственное слово и выпустил магию на волю: чернильная дымка легким облачком сорвалась с его ладони и устремилась к чернокнижникам.