– Здравствуйте, – медленно прожевав, поздоровалась волшебница и обернулась.

Перед ней стоял молодой, лет тридцати, мужчина, одетый безупречно элегантно, что лишний раз подтверждало великолепное чувство вкуса.

– Что-нибудь желаете? Вина, чаю? – галантно предложил он. – Мой слуга проявил неучтивость.

– Благодарю, у вас чудесные яблоки, – Мирослава чуть улыбнулась. – Может, перейдем к делу?

– Госпожа маг спешит?

– Можно и так сказать.

– Что ж, тогда придется уладить одну формальность, – Штильцхен явно привычным движением поправил рукава бархатного камзола.

– Я вас слушаю.

– Докажите, что вы маг.

– Серьезно? – Мира насмешливо приподняла бровь. – Насколько я почувствовала, здесь, в комнате, не меньше трех артефактов, чувствующих магию.

– Вы умеете создавать иллюзии?

– Смотря какие, – волшебница смачно хрустнула яблоком.

– Вы сможете сделаться невидимой?

Мирослава глубоко вздохнула, отложила яблоко на столик и ее глаза налились магией. Набрав в себе нужное количество энергии, она зашептала заклинание и растаяла посреди комнаты.

– Восхитительно, – Штильцхен довольно потер руки.– Вы и вправду маг!

– Может, теперь, наконец, перейдем к делу? – раздраженно спросила Мира, срывая с себя невидимость.

– Конечно, присаживайтесь. Вам нужно будет кое-что украсть для меня.

– И что же?

– Один очень ценный артефакт, но самая большая сложность заключается в том, что украсть это вам придется из сокровищницы барона Лихтенштейна.

– Это где?

– В трехстах пятидесяти милях отсюда, в его родовом поместье.

– Цена? – коротко бросила волшебница.

– Сто золотых, половину плачу вперед.

– Неплохо, – Мира прищурилась. – Что за артефакт?

– Один кинжал, барон даже не знает, что он там лежит.

– Кинжал? – взгляд чародейки стал пронзительным, а губы скривились в насмешливой улыбке.

– Да, кинжал, не совсем обычный, конечно.

– Как же мне понять, что я возьму в сокровищнице именно тот кинжал, что вам нужен?

– Вы почувствовали мои слабые артефакты, так что вы сразу поймете, какой кинжал мне нужен, – Штильцхен ухмыльнулся. – Согласны?

– Сколько даете времени?

Этот любитель элегантности явно что-то мутил, но Мирослава никак не могла уловить, что именно с ним не так.

– Две недели, плюс-минус два дня. Хотя вы могли бы телепортироваться, и управится намного быстрее.

– Я не могу переноситься туда, где ни разу не была.

– Я знаю, – Штильцхен окинул волшебницу томным взглядом. – Поэтому и даю вам две недели. Вы согласны?

– Согласна, – после небольшой паузы кивнула Мира.

– Прекрасно. Альфред, принеси госпоже Элис ее деньги и проводи к воротам. Мне пора, дела ждут, до скорого свидания, – аристократ улыбнулся, галантно поцеловал ей руку и удалился.

Вскоре вернулся слуга с небольшим мешочком, туго набитым золотыми монетами.

Тишину конференц-зала нарушало лишь тиканье наручных часов Ланселота. Он дремал в кресле, рядом на полу лежали мечи в ножнах. Мирослава сидела в другом кресле, то и дело поглядывая в ноутбук. На диване, закутавшись в плед, сопела Ляна. Остальные расположились в кабинете Шефа и приемной.

Мирослава широко зевнула и нетерпеливо покачала ногой. В грудь с силой ударился тугой поток магии. Ланселот резко распахнул глаза, Лиляна подскочила и растерянно покрутила головой.

– Это была магия? – удивленно воскликнула она.

– Ты тоже почувствовала? – тревожно нахмурился Ланселот, натягивая куртку.

– Похоже на дрожь или вибрацию, – растерянно попыталась описать свои ощущения Ляна.

– Они провели уже четвертый круг, каждый раз новый знак! – раздраженно воскликнула Мира. – Проклятье!!!

– Я нашел отправную точку, – перебил ее рыцарь.

– Где?

– Сама посмотри, – он ткнул пальцем в экран.

– Одевайся! – это уже адресовалось Лиляне.

– Та я по дороге, – отмахнулась она.

– Дороги не будет, я телепортирую нас туда.

Мирослава шумно выдохнула, явно с трудом сдерживая ярость. Ляна без лишних слов надела пальто и взяла в руки чемоданчик. Волшебница положила руку ей на плечо, вторую – на плечо Ланселоту, тело окутало серебристыми искрами и влажным холодным воздухом.

Было темно, просто как в гробу. Лиляна напрягла свое и без того небезупречное зрение, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Мирослава прошептала под нос сначала ругательство, потом заклинание, и над их головами завис маленький светящийся шарик и осветил все вокруг.

Это был внутренний дворик, окруженный со всех сторон явно заброшенными то ли складами, то ли заводскими цехами. Повсюду валялось битое стекло и щебень, посреди площадки лежало тело. Как всегда искореженное и отвратительно пахнущее.

– Он не мог уйти далеко, – прошипел Ланселот, обнажая клинок. – Можешь нащупать след?

Мирослава поводила руками, вокруг тела заплясала язычки голубоватого пламени. Они вытянулись в тонкую струйку и потекли куда-то вглубь построек. Ланселот рванул с места и быстро исчез из виду.

– Займись делом, а я пока осмотрюсь, здесь что-то не так, – тревожно вглядываясь в темноту, приказала чародейка. Ляне почему-то не захотелось с ней спорить.

Она молча достала из чемоданчика перчатки и занялась осмотром. Мирослава же, оставив светящийся шар с девушкой, растворилась в ночи. Неожиданно Лиляне стало очень страшно, она замерла и огляделась, ее сердце бешено заколотилось.

– Мирослава, – тихо позвала она, но ответа не последовало. – Мирослава! – Ляна крикнула чуть громче. – Мирослава!!! – она поднялась на ноги, страх стремительно переходил в панику.

Ее крик эхом отразился от обшарпанных стен, вокруг снова повисла тишина – волшебница как в воду канула. Ляна ругнулась, закусила губу и затравленно вгляделась в темноту, на ее глазах непроизвольно выступили слезы. Внезапно рот накрыла чья-то скользкая холодная рука, и через секунду Лиляна потеряла сознание.

Ее грубо волокли по ледяному бетонному полу, нисколько не заботясь о комфорте. Лиляна открыла глаза и попыталась хоть что-нибудь рассмотреть. Она лежала на чем-то вроде самодельных носилок, которые тянул за собой кряжистый мужчина в кожаной куртке, впереди него шел еще один – с факелом в руках, еще трое – следом.

– Что вам нужно? – пересохшими губами прошептала Ляна, ей снова стало очень страшно.

Темные фигуры хранили молчание. У нее сильно болела голова, видимо, она ею ударилась, когда падала, или ее ударили…. Все лицо было в какой-то то ли слизи, то ли еще чем-то. Оно дико воняло и неприятно прилипало к коже. Ляна попыталась вытереть эту дрянь с лица, но руки оставались неподвижны. Она не на шутку запаниковала.

Из темноты метнулась тень, и человек, замыкающий колонну, упал, не успев и вскрикнуть. Все остановились. Тень метнулась в сторону, в ее руках блеснуло что-то металлическое, и еще один человек упал. В следующую секунду на лицо тени упал свет с факела, и Ляна со смесью ужаса и восхищения узнала в безжалостном убийце Мирославу. В правой руке у нее была крепко зажата ее любимая спица, сейчас окровавленная и смертоносная. Мужик в кожанке бросил носилки с Лиляной прямо на землю, так, что она больно ударилась копчиком, и ринулся к волшебнице. Та ловко увернулась, подставила подножку и одним точным движением вогнала спицу в основание головы. Тот, что шел впереди с факелом, метнул в чародейку атакующее заклинание в виде тысячи маленьких иголочек, она огородилась серебристым Щитом и бросила в ответ серебристый шар. Защита врага рассыпалась ворохом трухи, он тихо вскрикнул и затих. Мира быстрым заученным движением вытерла спицу салфеткой, ловко собрала волосы в пучок и спрятала свое оружие в нем. Подойдя к Ляне, она смахнула горсть искр с левой руки. Ляна снова обрела способность двигаться. Чародейка протянула ей руку и резко подняла на ноги, так, что в глазах у нее потемнело, а к горлу подступила тошнота. О своих обморочных приступах Ляна успела даже немного подзабыть с того момента, как Мирослава подлечила ее.