Ух ты! Марихуана обладает волшебными качествами и способна делать из смертельных врагов друзей? Напомните-ка, почему ее употребление незаконно?

Холт берет косяк у Зои и, щурясь, вдыхает. Его длинные пальцы изящно оттопырены, пока он делает затяжку, поджав губы.

Рядом со мной стонет Зои.

— Чтоб меня, Итан, у тебя самые красивые губы.

Он улыбается ей, не размыкая губ, и одновременно удерживая в себе дым, и я чуть было не задыхаюсь от сдерживаемого смеха при виде выражения вожделения на ее лице.

Она просто без ума от него.

Мне знакомы ее чувства.

— Черт, Холт, — ноет Джек. — Обязательно прибирать к рукам всех девчонок? Как насчет того, чтобы оставить кого-то нам?

Холт передает ему косяк и пожимает плечами. Затем он наклоняется и берет мою голову в руки. Сначала я шокирована, потому что такое ощущение, будто он собирается поцеловать меня – что странно, ведь последние несколько недель мы были крайне осторожны и не выказывали никаких чувств на глазах наших однокурсников. Но в последнюю секунду, его рот нависает прямо над моим, и он выдыхает, и мне становится ясно, что он хочет, чтобы я вдохнула дым.

Я вдыхаю, и каждая клеточка моего тела покалывает, а он, улыбаясь, размеренно поглаживает большим пальцем мою щеку.

Ух ты! Фейерверк у меня под кожей. Теплые покалывания.

Теперь я определенно чувствую воздействие марихуаны. Все вокруг как будто замедляется, приобретая более четкие очертания, и долгое время я вижу перед собой лишь лицо Холта. Он медленно моргает и мне слышен шелест его ресниц, когда те ударяются о нижние веки. Потом, точно в замедленном действии, он облизывает губы своим розовым языком. Глухие аккорды песни Барри Уайта³⁵ начинают звучать в моей голове.

— Поцелуй ее! — выкрикивает Джек, после чего издает противные чмокающие звуки.

Холт моргает, но к тому времени, когда он отводит взгляд, мое лицо яростно пылает, а другие части моего тела, что чуть ниже, горят еще больше.

— Так что же происходит между вами двумя? — спрашивает Джек, делая затяжку, отчего его голос звучит натянуто. — Вы правда трахайтесь?

Холт стреляет в него испепеляющим взглядом, затем вырывает косяк и протягивает мне.

— Ты такой бестактный, Эйвери. Нет, мы не трахаемся.

— Тогда чем вы занимаетесь? Поделитесь пикантными подробностями.

— Мы ничем не занимаемся, — говорит Холт. — Смени тему.

— Мне тоже интересно, — встревает Зои. — После «Ромео и Джульетты», мы все думали, что вы трахайтесь, но теперь, когда с постановкой покончено, вы едва ли касаетесь друг друга. Рассейте слухи. Расскажите нам, что происходит.

Холт вздыхает и качает головой.

— Ничего не происходит. Мы с Тейлор просто друзья. Не более.

Хоть я и знаю, что он врет, мне все же становится не по себе.

— Чушь собачья! Друзья они просто! — говорит Джек, забирая у меня косяк. — Я смутно припоминаю, как вы двое целовались на моей кровати в вечер премьеры. По крайней мере, я думаю, что это были вы.

Холт смеется, потому прислоняется к большому дереву и скрещивает руки на груди.

— Эйвери, ты был пьян и накачан дурью в тот вечер. Около часа ты разговаривал со всеми только на языке смурфиков. Это осмурфительно раздражало. Тебе померещилось.

— Ты – пустозвон, Холт, — парирует Джек. — Кэсси? Не могла бы ты подтвердить или опровергнуть, смурфишься ли ты с Холтом до потери пульса?

Мой румянец усиливается.

— Джек, могу сказать со всей честностью, что я определенно не смурфлюсь с Холтом. Подожди, «смурфиться» значит «заниматься сексом», верно?

Как, черт побери, смурфики понимают, о чем говорят большую часть времени? Что означает этот глагол? Или это существительное? Я в таком замешательстве.

— Да, Тейлор, мы говорим о сексе.

— Ну, тогда нет. Мы определенно этим не занимаемся.

К сожалению. Смурфись все к черту.

Испускаю вздох и мельком смотрю на Холта. Одна его рука в кармане, а другой он поглаживает кору дерева. Я зачарована движениями кончиков его пальцев по шершавой древесине. Никогда в жизни я так не завидовала дереву.

— Но тебе бы хотелось, да? — спрашивает Джек с понимающей ухмылкой. — Тебе бы хотелось хорошенько его отсмурфить, да? Смурфить долго и медленно? Или может быть, жестко и быстро?

Холт вперивается в Джека взглядом, и тот тут же затихает.

— Вот я бы с удовольствием, — бормочет Зои. — Я бы отсмурфила его так, что у него взорвалась бы голова. — Она поднимает взгляд, очевидно потрясенная тем, что сказала это вслух. — Ох, дерьмо. Ребята, вы все слышали, да?

— Я не слышал, — говорит Холт с наигранным неведением.

— Ну что ж, я сказала, что хочу трахнуть тебя, — поясняет Зои, накрывая лицо руками. — Вот дерьмо! Теперь нет никаких шансов, что ты меня не слышал, да?

Холт улыбается и качает головой.

— Боюсь, что нет.

— Зои, можешь оседлать меня, — предлагает Джек, жестом указывая на свои колени. — Залезай. Член приличного размера, доступ вне очереди.

Зои вскидывает брови.

— Насколько приличного?

— Девятнадцать сантиметров, — с гордостью говорит Джек.

Зои кивает.

— Приемлемый размер. Вот что Джек: когда в следующий раз я буду пьяна вдрызг, приходи ко мне. Я стану с тобой трахаться только, если не вспомню этого на следующий день.

— Ха-ха, — отзывается Джек. — Твоя потеря. Я мог бы подарить тебе лучшие две с половиной минуты твоей жизни, леди.

Мы все разражаемся смехом.

Наш смех отзывается громким эхом в тишине леса. Я кидаю взгляд на Холта. Он улыбается, но от взгляда, которым он на меня смотрит, сквозь мое тело прокатывается поток жара. Мой смех стихает, и я свожу колени вместе, стараясь ослабить ноющую боль между ног.

Знай я, что от травки возбужусь больше обычного, то не стала бы курить.

— Ребята, я умираю с голоду, — говорит Джек рядом со мной.

— Я тоже, — сообщаю я промежности Холта.

— Если мы пойдем сейчас, то по дороге на урок успеем заглянуть в кафетерий, — говорит Лукас.

Мы все встаем и, выйдя из-за деревьев с западной стороны школы, направляемся к Центральному корпусу. Трое парней идут впереди меня и Зои. Когда я замечаю, как она разглядывает задницу Холта, то даже не ревную. Его задница невероятна хороша. Она заслуживает похотливых взглядов.

— Так ты правда никогда не трахала его? — шепчет она, продолжая пялиться на его задницу.

— Не-а.

Мне хочется укусить его задницу. Не сильно. Просто слегка покусать эти упругие щечки. Не понимаю, это марихуана так на меня влияет или я страдаю странной формой фетишизма и у меня склонность кусать человеческое тело. Может быть, и то и другое.

— Бьюсь об заклад, он великолепен в постели, — шепчет Зои. — Только представь, как он дает волю накалу и страсти, которые демонстрирует в игре. Он был бы сексуальным жеребцом.

Господи, Зои, не могла бы ты заткнуться? Мне и без того трудно сдерживаться и не наброситься на него. Не заставляй меня хотеть его еще больше!

Я насильно отвожу взгляд от его задницы, и вместо этого смотрю себе под ноги.

Ого! Только взгляните на траву! Так много травинок! Такие красивые! Такие зеленые! Интересно, какой будет зелень на вкус?

— Ну и? — Зои подталкивает меня локтем. — Кто был твоим лучшим партнером по сексу?

Ну, на данный момент? Бедро Холта. И пальчики.

— Э-э-э…

— Кто-нибудь из Вашингтона?

Нет, если не считать мой старый велосипед, который терся об меня странным, но не таким уж и неприятным образом.

— Ну…

— Просто я слышала, что парни из маленьких городков бывают еще теми извращенцами.

Парень из старшей школы снял на видео, как он занимается сексом с арбузом. И огурцом. Одновременно.

— Ну, да…

— Так кто же это был?

Я снова смотрю на задницу Холта в попытке придумать ответ, поскольку уверена, что если буду смотреть на нее достаточно усердно, то все тайны вселенной откроются мне.

Рассказать ей и рискнуть быть высмеянной? Сейчас-то она ко мне добра, но что будет, когда кайф пройдет?