— Куда-нибудь.

— Тейлор, спектакль с участием Бензо Ра скоро начнется. В театре. Который находится в направлении противоположном тому, куда ты сейчас направляешься.

Я замираю на месте. Из-за своей одержимости сексом я чуть не забыла о постановке всемирно известной труппы, которая посетила нашу школу и выступит с эксклюзивным спектаклем.

Я разворачиваюсь на каблуках и проношусь мимо него.

— Я это знала.

Он идет нога в ногу рядом со мной. Я начинаю идти быстрее, чтобы отвязаться от него, но куда мне до его дурацких, длинных ног.

— Ты будешь прослушиваться на роль Джульетты на следующей неделе? — интересуется он.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что мне и подавно не светит главная роль. Мне скорее достанется роль «третьей гостьи слева», и во время репетиций я буду сидеть в гримерной, решая кроссворды.

Он останавливается и смотрит на меня.

— Почему, черт побери, ты не хочешь попробовать?

— Потому что я могу облажаться.

— С чего бы это?

— Потому что, — говорю я, — я смотрю на наших одногруппников и вижу, что все – абсолютно все – имеют больше представления о том, чем мы вообще здесь занимаемся. Практически у всех есть какой-нибудь профессиональный опыт и некая подготовка, в то время как я в этом полный ноль. Такое ощущение, будто вы, ребята, уже водите спортивные машины, а я все еще катаюсь на детском четырехколесном велосипеде.

Он хмурится.

— Какие глупости.

— Правда? Холт, в моей школе даже не было курсов актерского мастерства. Я взяла пару частных уроков у парня, чьим звездным часом стала роль приглашенной звезды в шоу «Дерзкие и красивые»¹¹, а на днях я услышала разговор Зои и Фиби о Станиславском¹², и ей-богу, выпалила: «Ух ты, я обожаю его. Кажется, я видела его на финальной игре Открытого чемпионата США по теннису».

Несколько секунд он смотрит на меня своими раздражающими голубым глазами, не моргая.

— Ну, эй, каждый может так ошибиться. Отца современной актерской системы легко спутать с игроком в теннис.

Он сохраняет спокойствие ровно три секунды, потом его лицо расплывается в широкой улыбке, и он сгибается пополам от смеха.

— Ненавижу тебя, — говорю я, уходя от него.

— О, да брось, Тейлор, — призывает он, следуя за мной.

— Я говорю тебе, о том, какой неуверенной и ущербной чувствую себя, и это твоя реакция? Видишь? Вот почему мы не друзья.

— Ничего не могу поделать.

— Знаю. По всей видимости, мое невежество вызывает у всех смех.

Он хватает меня за руку и останавливает. Его смех стихает.

— Кэсси, ты не невежественная. Неужели ты и правда думаешь, что на прослушивании кастинг-директора будет волновать, знаешь ты кто такой Станиславский или нет?

— Без понятия. Я никогда не проходила прослушивание у кастинг-директора, ведь у меня нулевой опыт.

— Но ты играла в пьесах…

— Я была в составе хора двух мюзиклов, где единственным требованием было лишь показаться на прослушивании. Вряд ли это можно назвать звездной техникой.

— Да я тебя умоляю, ты же все-таки поступила сюда, — говорит он, разводя руки в стороны. — Они выбрали тебя из тысяч претендентов, и на это не повлияло то, на скольких кастингах ты была или во скольких бездарных пьесах или фильмах принимала участие. Они приняли тебя, потому что ты чертовски талантлива, понятно? Перестань быть настолько неуверенной в себе и признай это.

Я поднимаю него взгляд.

— Ты думаешь… я талантлива?

Он вздыхает.

— Господи, Тейлор, да. Очень талантлива. У тебя столько же шансов получить главную роль, как и у любого другого. Может даже больше, потому что во время игры в тебе появляется… такая глубокая уязвимость. Есть в этом… нечто необычное.

На долю секунды взгляд, которым он смотрит на меня, становится практически нежным. Потом он откашливается и продолжает:

— Ты будешь полной дурой, если не станешь прослушиваться. Из тебя получится идеальная Джульетта.

Фраза «идеальная Джульетта» отдается в моей голове сладостными, сексуальными отголосками.

— Ну, может, я и попытаюсь, — говорю я, водя ногой по земле. — Даже в свой самый отстойный день, я все же лучше, чем Зои.

Он смеется.

— Так и есть.

— Ну, а что насчет тебя? — спрашиваю я, стараясь идти медленно, чтобы попадать с ним нога в ногу. — Ты будешь прослушиваться на роль Ромео?

Он качает головой.

— Ни за что. Мне придется удалить свои яйца, чтобы сыграть этого размазню.

— Эй, нельзя так говорить о величайшем романтическом герое всех времен.

— Он не герой, Тейлор, он мягкотелый и непостоянный придурок, который путает страсть с любовью, а потом убивает себя из-за цыпочки, с которой только что познакомился.

— Как грубо! — смеюсь я. — Ты не веришь, что он любил Джульетту?

— Черт, нет. Его бросила Горячая Цыпочка Номер Один – Розалин. Он тоскует по ней как ребенок, который потерял щенка, в его случае — киску. В результате цепочки сомнительных событий, он встречает Горячую Цыпочку Номер Два – Джульетту. Он мгновенно забывает о Горячей Цыпочке Номер Один и так отчаянно жаждет трахнуть Горячую Цыпочку Номер Два, что делает ей предложение спустя всего несколько часов, после знакомства. В смысле, да ладно. Даже если ее вагина способна делать массаж шиацу и высвистывать гимн, необязательно на ней жениться, чтобы ее заполучить.

Я качаю головой над циничностью, которая идет рядом со мной в человеческом обличье.

— Значит, по-твоему, нет ни малейшей вероятности, что он просто влюбился в нее с первого взгляда?

— Любовь с первого взгляда – это миф, выдуманный авторами любовных романов и Голливудом. Чушь собачья.

— Боже, как ты умудряешься быть таким циником?

— Я не циник. Я реалист.

— Заметно.

Он останавливается и поворачивается ко мне с серьезным выражением лица.

— Взгляни на это с другой стороны. Представь, что ты увидела сексуального парня. В тебе происходит незамедлительная сильнейшая реакция на него. По-твоему, это любовь?

Сомневаюсь в уместности подобных вопросов.

— Ну… я… хм…

— Ладно, я перефразирую. Передо мной девушка. По какой-то причине, я смотрю на нее, как на… боже, не знаю. Словно нашел нечто драгоценное, что я даже не подозревал, что терял. Я чувствую что-то к ней. Что-то первобытное. Скажешь, я чувствую любовь? Не страсть?

— Я не знаю. Чисто гипотетически эта девушка сексуальна?

— Зашибись как. Настолько сексуальна, что я вообразить себе такого не мог. Только посмотри, как она меня заводит. Это раздражает до чертиков.

Да уж. Этот разговор принял серьезный, возбуждающий оборот. Как раз то, что мне сегодня нужно.

— Я… ну…

— Да ладно, Тейлор. Я влюблен?

Смотрю на его пах.

— Ну… э-э, не знаю… Не могу дать твердый, — Боже я сказала «твердый», уставившись на его пах, — ответ. В смысле… э-э… Ух ты.

— Разумеется, я не влюблен! Это странная химическая реакция, которая пройдет. Я не стану делать ей предложение, потому что могу просто трахнуть.

Мой разум уносится в самые извращенные уголки сознания.

— Тейлор! — Он щелкает пальцами перед моим лицом. — Сосредоточься.

— Так… э-э… по-твоему, сильная реакция на представителя противоположного пола – всегда чисто физическая?

— Да. Если бы история Ромео и Джульетты произошла в реальной жизни, минус нелепая смерть, вполне возможно, что в итоге Джульетта сломила бы Ромео, трахнув Меркуцио.

Его вид такой серьезный. Это забавно и в то же время трагично.

— Подумай об этом, Тейлор, — говорит он, наклоняясь вперед. — Ромео думал, что любил Розалин, и она разбила ему сердце. Думаешь, он не пришел бы в ужас от подобного поступка Джульетты, учитывая, что его связь с ней в сто раз сильнее?

Я поднимаю брови.

— Может, он достаточно смел и считает, что риск стоит того.

— Ага, или он просто возбужденный и тупой.

— Романтический аргумент был бы уместен, если бы они отрицали свою любовь… связь… называй как хочешь. Им просто не за что было бы бороться. Не в этом ли смысл жизни? Найти в целом мире человека, который идеально тебе подходит?