– Ты поймал вчера звезду для меня? – пошутила она.
– Я сделал тебе ожерелье из звезд, – он полез за чем-то в карман. Рианон подумала вначале, что он вторит ее шутке, но через секунду он действительно что-то достал. Цепочка со множеством нанизанных на нее золотых звездочек и в самом деле напоминала нечто волшебное. Рианон приняла ее, взвесила на ладони и начала разглядывать мелкие звездочки практически с благоговением. Конечно, она мало верила, что они с небес, скорее всего, просто отлиты из золота. Но где же тогда крепления между звеньями? Цепочка и звездочки как будто были одним целым, отлитым самой природой, а не чьими-то руками. Все звезды были разного размера, разной формы и с разным количеством острых уголков.
– Очень красиво, – одобрила Рианон. – Надеюсь, ты это не украл?
– Ну, вот, ты мне совсем не веришь, – с наигранной жалостливостью отозвался он. – А я так старался поймать небесные светила, чтобы ожерелье из самых настоящих звезд украсило шейку моей госпожи. Это получше, чем золото.
Она понимающе усмехнулась, но Орфей не отставал. Н подтащил ее к треснувшему зеркалу на стене и вцепился ей в плечи.
– Только надень его и не снимай, – горячо зашептал он, склонившись к ее уху, – если оно все время будет на твоей шее, то даже топор палача не сможет ее перерубить. Поверь мне, я знаю, что говорю.
Рианон лишь слегка кивнула. Ожерелье было красиво, она хотела его носить, но не думала, что стоит сочетать женскую безделушку снарядом пажа. Пусть никто и не увидит цепочки под застегнутым воротником, но вдруг случится нечто непредвиденное. Кто знает. Она засунула украшение в карман.
– Потом надену, – пообещала она.
Орфей горестно вздохнул, но настаивать не стал. Он и так был чрезвычайно навязчивым. Рианон не любила, когда он все время лез к ней со своими шуточками и поговорками, поэтому была благодарна ему за миг молчания. Она не стала рассказывать ему о ночных гостьях. Они ведь могли ей и присниться, хотя сон был таким реальным. Орфей бы все равно ее не понял. От сновидения будто исходили волны эротичности и таинственности. Прикосновение Атенаис до сих пор обжигало ей щеку. Оно было приятным и в то же время неприятным, как и тихое присутствие рядом ночных гостий. Рианон долго смотрела в зеркало, и ей почудилось, что трещина в нем обрастает плющом, внутри которого видны жемчужины со дна моря и соцветия сирени. Все, как во сне, только самих гостий нет, хотя кажется, стоит прислушаться к шуму зазеркального мира и она вот-вот услышит их голоса. Точно так же слышны голоса русалок в шуме прибоя. Рианон задумалась и не сразу поняла, что Орфей снова тянет ее куда-то.
– Пойдем! Нам надо посмотреть! – он практически скакал перед окном, наблюдая за стекавшейся со всех сторон толпой. Казалось, поток людей никогда не кончится.
– Ты, что никогда не видел казней? – изумилась она. – Ты же прожил на свете наверняка не одну тысячу лет…
– Но я хочу посмотреть сегодня.
– Эй, – Рианон насупилась. – Это я здесь госпожа, важно только то, что я хочу.
А потом она вспомнила о его щедром подарке. Он не был обязан преподносить ей это ожерелье. Вдруг он, правда, сам с помощью неумелых рук и магии делал го всю ночь.
– Ладно, пошли, – нехотя согласилась она.
Площадь, куда они пришли, и в самом деле была полна народу. Вот уж когда действительно яблоку негде упасть, но они все же умудрялись как-то пробиваться через толпу, чтобы попасть в первые ряды. Орфей очень волновался.
Рианон хотела пожурить его, когда заметила, что телега с преступником уже едет к помосту. Слова замерли у нее на губах. Она никогда не видела приговоренного к смерти так близко, никогда не ощущала мрака и дыхания ужаса, которое окутывает человека, осужденного к казни. Она вообще никогда не наблюдала ни за одной казнью. Это был самый первый раз. Сегодня она подошла близко. Орфей тащил е вперед с тем же неистовством, с каким ее прогоняли с открытого балкона, когда внизу на городской площади готовилось страшное событие. Теперь страх, ожидание крови и магнетизм приближения смерти были совсем рядом. Они опьяняли толпу. Люди кричали и неистовствовали, а Рианон только смотрела.
Приговоренный кого-то ей напомнил, только она не могла понять кого же именно. Даже если его и пытали, то на внешности это не сказалось. Он был по-прежнему хорош собой и светловолос, только в глазах затаилась какая-то мрачная бездна. Голубые, они, тем не менее, казались темными и пустыми. Он что-то видел, он что-то знал, то, о чем нельзя было знать ни ему, ни кому-либо еще, Рианон это сразу же поняла. Он выглядел усталым и обреченным совсем не потому, что его тащили на казнь. Причина была куда глубже и страшнее.
Возможно, она позвала его мысленно, а может быть, каким-то чутье он угадал, что кто-то заметил его тайну. Белокурая голова повернулась в ее сторону, он безошибочно отыскал в толпе взглядом ее и на миг их глаза встретились. Один долгий, долгий миг, который показался ей вечностью.
Она даже подумала, а что если снять ожерелье и отдать ему, спасет ли это его тогда. Золотые звезды уже висели на шее у нее под курткой и приятно холодили кожу. Она все-таки решилась надеть ожерелье и спрятала его под одеждой. Никто не заметит, что у нее на груди цепь из звезд. Нося такую вещицу в кармане можно ее потерять. Конечно, Орфей мог бы вернуть потерянное. Рианон была уверена в том, что у него есть и такая способность – находить пропавшие вещи. К тому же она читала где-то о том, что есть символы или зачарованные вещицы, которые всегда возвращаются назад к хозяину. Не плохо было бы иметь такие монеты, подумала она, они бы каждый раз возвращались к ней в карман после очередной покупки. Как удобно что-то тратить, если знаешь, что это все равно восстановится.
Ну вот, она старалась думать о чем угодно, лишь бы только не замечать топор палача. До поры до времени он был спрятан в сене, чтобы не пугать народ. Теперь лезвие ослепительно блеснуло. Рианон смотрела и не могла оторвать глаз. Палач разорвал на приговоренном рубашку, чтобы ворот не стягивал горло. Шея должна быть обнажена. Рианон заметила странные шрамы на шее юноши, будто царапины какого-то животного. От пыток они не могли остаться. Такие царапины с рваными краями не нанесешь ни иголками, ни щипцами.
Палач готов был приняться за свою работу. Капюшон с прорезями скрывал его лицо, а вот по лицам других людей стоящих на помосте можно было догадаться, что они пришли сюда не из долга службы. Судя по дорогой одежде, Рианон решила, что один из них может быть градоправителем или бургомистром. Но кто же тогда второй? Они были здесь не чтобы смягчить приговор или кого-то помиловать. Они смотрели так сурово. Им пришлось дожидаться на том самом месте, где обычно стоял для последнего отпущения грехов священник. Но священника на этот раз не было. Почему? Ему отказывают в прощении или же он отказался сам? Рианон заметила, как один из знатных господ что-то произнес и тут же невольно отступил и зажмурился. Приговоренный плюнул ему прямо в лицо. Он что-то говорил, дерзко и вызывающе, но слов было не слышно. Рианон лишь видела, как шевелятся его губы. Потом он замолчал. Двое представителей знати покинули лобное место. Они уходили в спешке и явно чувствовали себя оскорбленными и озлобленными. А каково тому, чья жизнь сейчас оборвется. Рианон сфокусировала на нем свой взгляд и заметила, что он тоже смотрит на нее. В тот самый миг, когда его подвели к эшафоту, он не отводил от нее завороженных глаз. Он узнал ее? Но они никогда не были знакомы. Казалось, что он видит ее насквозь и его не обмануть маскировкой. Он хорошо знает, что под беретом спрятаны волосы девушки, а не мальчишеская голова. А еще он знает ее саму, хотя они не разу в жизни не виделись. И, тем не менее, она была ему знакома. А он кого-то напомнил ей. Прошла всего секунда. Широкое лезвие ослепительно блеснуло на солнце, кидая блик на осужденного. На его шее тоже что-то блеснуло. Цепочка с каким-то кулоном. Рианон была готова поклясться, что еще мгновение назад ее не было на его шее. Так откуда же она взялась? Он все еще смотрел на нее, будто только она одна его интересовала. Смерть как будто уже ничего не значила, и топор рядом не существовал. Он смотрел только на Рианон, а потом по его губам пробежала улыбка.
