– Смотри! – он указал вперед. – Видишь тех людей?

Рианон посмотрела на толстяка в местной лавке и его помощников. Ничего удивительно в них не было. Она и раньше уже видела, как разделывают и пропускают через мясорубку мясо, чтобы сделать фарш. Ее не пугали передники или фартуки, забрызганные кровью, а свежий запах мяса только привлекал. Она слегка кивнула, давая Орфею понять, что заметила этих людей, как и он.

– Нет, не так, – он будто прочел ее мысли. – Для тебя это просто люди, всего лишь встречные, ты их не знаешь, они не знают тебя, вы проходите друг мимо друга и ничего при этом не испытываете. У меня все по-другому. Я нуждаюсь в чужой энергии. Видишь того мужлана, – он указал на пышнотелого хозяина лавки, – отвратительный тип, он бы с радостью забивал и своих собратьев по цеху не то, что быков или свиней. У мерзавцев всегда больше энергии. Ими особенно приятно поживиться. Это чаша, наполненная до краев, и мне хотелось бы из нее отхлебнуть, с твоего позволения.

– Тебе не нужно было мое позволение все эти годы, пока ты не встретился со мной, – она брезгливо отвернулась от скопища мясников и их покупателей. Это зрелище для Орфея, а ее уже начало мутить.

– Но теперь ты моя госпожа, – резонно возразил он, – я бы хотел заручиться твоим позволением.

– Что ж, оно у тебя есть, главное не попробуй однажды так же питаться мной. Вдруг я окажусь вкуснее.

– Для этого тебе нужно стать злее, чем ты есть.

– Что? – на и не хотела, а обиделась.

– Ты и сама знаешь, что ты не злодейка. Да, из-за тебя часто погибают, в основном влюбленные, но ты то сама не виновата, что ведешь за собой зло и смерть. Ты добра, хоть и пытаешься скрыть это. Ты не жестока, но ты несешь людям гибель. Удивительное сочетание. Думаю, именно поэтому я и выбрал тебя.

– Ты увидел меня впервые и уже влюбился, это так мило, – съязвила она, и так шаблонно, те, кто видел ее, почти всегда влюблялись, кто-то сильнее, кто-то меньше, но всех это приводило к фатальному исходу. Она этого не хотела, но судьба, кажется, уже решила за нее. Возможно, поэтому ей сейчас приходится спасаться бегством. Говорят, что за грехи, даже неосознанно совершенные, человеку полагается наказание.

– Глупости все это, – Орфей опять заглянул ей в голову. – Просто попам и инквизиторам, которые практически вытеснили тебя с престола, нужно придумывать какую-то ересь, чтобы держать толпу в подчинении.

– Я верну себе свой трон, – резко возразила она.

– Что ж, в этом я на твоей стороне. Могу даже помогать тебе…

– Это я уже слышала.

– Нет, я имел в виду, что могу выпивать силы из тех людей, которые мешают тебе вернуться к трону. Ты даже не представляешь, каким больным и опустошенным становится негодяй, из чаши жизни которого дух вроде меня отхлебнул лишь глоток. Такие люди еще и злиться начинают без всякого повода, чем создают себе только лишни проблемы. Они потом чахнут на глазах, а я милосердно допиваю кубок их жизненной силы. Только для них это все равно получается медленно, они зеленеют от истощения и увядают, будто сорванное растение.

– Как поэтично, – она хмыкнула и обернулась на площадь. – И ты, как я полагаю, питался так встреченными в таверне выпивохами до того, как туда зашла я. Не слишком достойное существование ты вел.

Он кивнул.

– Знаешь, хуже всего было до этого, – вдруг признался Орфей. – Сидеть взаперти среди пещер, где нет людей, и не бывает даже лучика солнца или намека на чье-то существование, хуже этого просто не придумаешь. Рядом не бьется чье-то сердца, нельзя припасть к чьей-то груди и выпить из нее жизнь, не чувствуется вблизи ни одной пенящейся чаши энергии человека. Я начал уже сходить с ума, бился о стены, пытался найти лазейку, ждал и вот однажды в пещеры забрался какой-то лодырь. Он решил найти кольца танцующих фей, а нашел только мрак. У меня в этот момент уже почти не осталось сил, я угасал и двигаться то не мог, не то, что материализоваться в живое тело и явится ему, но сон на него наслать я все-таки смог. Он уснул, и тогда я с готовностью отхлебнул из его чаши жизни. Я припал к его груди и пил до тех пор, пока не выпил все.

– А со мной ты поступил бы так же, если бы туда первой зашла я? – Рианон сосредоточила взгляд на ярмарочной палатке одиноко стоящей недалеко от продавцов крупы и нескольких горящих жаровен у пивной. Ее собственная отрицательная энергия била через край. Казалось воздух у ее ноздрей вот-вот начнет плавится. Принцесса уже практически дышала огнем, поэтому она смотрела на флюгель, будто в насмешку поставленный на цветастой палатке. Наверное, она осталась здесь после недавней ярмарки или визита циркачей. Возможно, она даже пуста. Нет, кажется, оттуда послышались звуки и возня. Внутри кто-то смеялся и пел. Слышалась игра на каком-то инструменте. Рианон напряглась.

– Ты, – тихо выдохнул Орфей, приблизил свое лицо почти вплотную к ее, его ничуть не смущал горячий, чуть ли не пылающий воздух возле ее ноздрей. – Ты не такая как все, принцесса. Хотя ты велела мне себя так не называть. У тебя должно быть более достойное имя, чем какой-то там земной титул. Знаешь, мне хочешь нарушить запрет и признаться, что именно тебя я ждал много, много столетий. Но теперь я смотрю на тебя и понимаю, что такую как ты можно было ждать и целую вечность. Для тебя и всей вечности не жалко. Они были правы…

– Кто? – Рианон вздрогнула. Неужели его к ней подослали. Хотя он, кажется, говорил не о людях. Вечность – это не понятие для смертных. Всего миг утраты самоконтроля стоил ей дорого. Точнее не ей, а тем, кто находился внутри палатки, на которой она долго фокусировала взгляд. Ярмарочный шатер вспыхнул. Сразу занялось несколько полотнищ разноцветного материала, из которого он был сделан. Раздались крики. Пламя настигло тех, кто прятался внутри. Ничего удивительного, если посмотреть со стороны. Огонь от ближайших жаровен мог ведь перекинуться и на палатку, хотя те, кто внимательно наблюдали, должны были понять, что далеко искры бы не отлетели, уж тем более они не разгорелись бы так быстро. Палату будто обдало драконьим вздохом. Такой эффект могли произвести только сразу несколько зажженных факелов или два, три огнеглотателя, но уж ни как не жаровни, на которых едва тлели угольки. Удивленные продавцы, работавшие рядом, уже во все глаза смотрели на происшествие. Они все видели и естественно изумлялись. На палатку будто упала вспышка небесного пламени.

– Нам пора уходить, – Орфей вцепился в локоть Рианон и потащил ее прочь, но она не могла отвести взгляда от собственного деяния. Естественно, никто и не подозревал ее. Сложно догадаться, что кто-то стоящий вдалеке и совершенно ничего не делающий может оказаться причиной такого пожара. Никто кроме нее самой и не чувствовал, что воздух, обдающий жаром, концентрируется именно возле ее ноздрей и уже от них тепло распространяется дальше. Жаровни тоже вспыхнули сильнее, будто огня на палатке было недостаточно. Какие странные люди уже пытались сбить пламя с палатки. Женщина в наряде коломбины и еще несколько странно одетых актеров и актрис выскочили из горящей палатки и теперь испуганно наблюдали за огнем, какая-то девушка даже плакала. Наверное, ее обожгло. Она прятала руки, на которых вздувались волдыри или что-то похожее на них. Казалось, что это не кожа, а плавящийся прямо на костях воск. Так пузыриться только огненная лава. Рианон на миг прикрыла глаза.

– Небесный огонь! – шептал кто-то. – Бог карает их.

Что это значило? Рианон думала, что суеверные местные жители начнут подозревать пролетающего по небу дракона, василиска или тому подобное, но они крестились и шептали что-то о небесном наказании.

– Я же говорил вам, что с этими актеришками что-то нечисто, – заверял своих испуганных покупательниц хозяин мясной лавки.

Рианон судорожно вцепилась в руку Орфея. С нее было довольно. Он как обычно понял ее без слов, чуть приобнял и повел через толпу. Люди расступались перед ним, будто у него была власть их гипнотизировать. Вид при этом у них был обескураженный и удрученный. Они словно сами не понимали, почему уступают дорогу этому шуту, будто перед ними сам король или хотя бы его главный советник. Рианон даже подумала, что неплохо было бы вернуться с таким спутником ко двору. Он мог бы многих обвести вокруг пальца или задурить им головы. Пока опьяненные его чарами они бы смотрели по сторонам, она могла бы вырвать назад свой трон и власть. Жаль только, что при дворе хватало других темных личностей и магов, которые могли нейтрализовать силу ее духа – спутника. Если бы не их мощная защита, окружившая ее недоброжелателей, будто черной стеной, Рианон могла бы быстро расправиться с врагами. Сил Орфея хватило бы для того, чтобы уничтожить простых людей, но не таких конкурентов, которые были у нее.