Она сама понимала, конечно же, как глупо, должно быть, звучат ее слова. Ведь они же бандиты, лесные разбойники и ножи их все еще перепачканы кровью недавних жертв. Они спокойно могли бы перерезать горло и ей. Здесь в лесу некого ведь позвать на помощь и никуда особо не убежишь, пешему, а не конному догнать ее легко. Она ощущала все еще запах крови и смерти, исходивший от них, но не была уверена в том, что убитые ими жертвы были безвинными людьми.
Минуту они молча изучали ее. Наверное, стоило рассказать им небылицу о том, что она была из тех детей, которых похитили феи. А теперь она выросла, ушла и знает о смертном мире так мало, что совершенно не боится даже убийцы с ножом. Однако ей не хотелось врать, эти люди были головорезами, да, но только не лгунами. Хоть вид у рослого детины в центре круга и был грозным, да и остальные выглядели не менее безобидно, все-таки она чувствовала, это простые ребята и видимо обделенные.
– Фея… – кто-то попытался рассмеяться, но не смог, просто не нашел в себе сил и смех оборвался едва успев зазвучать. Выглядела она и впрямь как фея. С этим было не поспорить.
– Заткнись, Бром, – самый молоденький толкнул его в бок. – Фея так фея. Нам то что за дело.
– Это верно, я бы не хотел оставлять подношения для лесных духов, – заметил крепыш по имени Бром, – но если вам угодно…
– Нет, совсем нет, – Рианон выступила на свет. Вряд ли их скудная трапеза могла вызвать у лестных духов желание принять такое скромное подношение. Скорее уж наоборот судя по их одежде и явно часто терзающему голоду этим людям и самим впору просить у фей милостыню. Она вспомнила стол, ломящийся от яств и драгоценный камней.
– Хотите к нашему костру? – спросил ее все тот же молоденький, но уже более благожелательным тоном.
Она неуверенно кивнула и присела на освобожденное место. Ей бы еще и вытянуть замерзшие руки к огню, но она боялась непредвиденной реакции своего тела и разума на столь близкое пламя. Хоть волшебная парча и должна сдерживать ее, но вдруг однажды это не сработает.
После того, как она подсела к ним, все за костром уныло замолчали. Вряд ли их радовала перспектива того, что существо из другого мира и впрямь пришло к ним, чтобы принести вместе с собой и потустороннее зло. Даже если кто-то и не верил в фей, но все слышали о том, чем кончаются подобные встречи.
Рианон со своей стороны была бы рада, чтобы окровавленный топорик в руках соседа Брома оказался орудием дровосека, но она знала, что это не так. Хотя возможно встретиться здесь с лесорубами было куда опаснее. Они принялись бы расспрашивать ее и потом непременно кому-нибудь бы проговорились о необычной страннице. А уж если их бы начали расспрашивать стражи короля…
Нет уж, хоть эти люди и могли зарубить ее прямо на месте, они были куда безопаснее, чем любой законопослушный народ. До чего же она докатилась, ищет общества убийц лишь потому, что они сами вне закона и никому не смогут выдать ее.
– Хорошая была охота? – она кивнула на стрелы, которые делал юный паренек и на разбросанные рядом ножи.
– Еще бы, – Бром старательно чистивший свой нож, быстро поднял глаза. – Напали на обоз с продуктами, зарезали несколько людей и…
Он понял, что сболтнул лишнее и быстро замолчал. Остальные смотрели на него осуждающе, Рианон недоверчиво.
– Вас это пугает? – после паузы спросил он.
– Совсем нет, я видела много такого, что меня уже ничто не напугает, – она имела в виду родной замок, но он понял иначе.
– Вы имеете в виду там… по ту сторону, – надо же, детина оказался суеверным. Рианон сочла за лучшее просто кивнуть.
– И я хочу сказать, какими бы вы не были, – после недолгого молчания, заикаясь, проговорила она. – Какими бы вы не были… вы не настолько испорчены как те, другие…
Она медленно поднялась и кивнула головой в знак прощания. Кажется, на этот раз она сболтнула лишнего, но она правда так считала и не сожалела о словах. Пяти минут ей хватило для того, чтобы вдохнуть такой знакомый, такой приятный запах жизни, увидеть рядом живые лица, почувствовать близко тела живых людей, а теперь пора возвращаться к Орфею.
– Подождите, – тот молоденький паренек, что пригласил ее к костру, тоже вскочил. Теперь она различила, чем же именно он так резко отличался от остальных. Вовсе не смазливым лицом и даже не русыми волосами, выбивающимися из-под шапки. Нет, его стать, он привык двигаться не как крестьянин идущий за плугом и не как ремесленник, он был рыцарем. Пусть еще не посвященным и даже до конца не прошедшим обучение, но глупо было даже сравнивать его с простолюдином. А еще его речь, он говорил несколько иначе, чем они. И его руки явно не привыкли к тяжелой работе. Это был вельможа ни дать ни взять. Но что же он тогда делает здесь, в лесу, с бандитами, которые явно считают его за своего и, наверняка, он тоже принимал участие в недавнем нападении. Неужели он нарочно сбежал от отца, какого-нибудь строго феодала, и теперь ему приходится скрываться, как и ей. Безрадостная картина того, как этого едва выросшего мальчишку пытаются женить на какой-нибудь старой вдове, тут же возникла в ее сознании. Что поделать, она мерила всех своей меркой. А может его семья разорилась, и наследник вынужден был сам искать себе пропитание. Или же… всегда оставался третий вариант. Рианон отлично изучила замашки своего регента, поместье сельских аристократов вполне могло отойти к нему под абсурдным предлогом того, что какой-то виконт или барон восстал против короля или замышлял заговор с помощью колдовских сил, а остальные были его соучастниками. На них налагали опалу, объявляли розыск, их преследовали и казнили. Их имущество отходило к короне, а еще, точнее, к регенту. Что оставалось юноше, если он из такой семьи. Он теперь вне закона независимо от того, стал разбойником или нет.
– Мне было приятно узнать вас всех, а теперь я ухожу, – мягко произнесла она.
– Но вы еще не узнали, – возразил он даже чересчур поспешно. – Я – Рон, Роберт в прошлом, если быть точнее, но с тех пор как…
– С тех пор как не стало замка его папаши он просто парень из нашего лагеря, – засмеялся кто-то по левую руку от Брома. Он был высок, темноволос, с редкой бородок, и он старательно затачивал стрелы для следующей охоты.
– Это Вильгельм, – поспешил представить его Рон. – Мы называем его стрелком за меткость, Бром старшина, тот блондин, что плетет сеть для ловушек Гарольд, карлик – Шило, он всегда нападает сзади, тот парнишка Пьеро, он раньше играл с бродячим театром, Боб собирал желуди до того, как сойтись с нами, говорит он тогда еще сильно пострадал от лесных духов, хоть и не видел их, но они частенько отнимали его незавидный урожай. Рейвен – бывший сосед Брома, он тоже силач, а меня здесь все зовут бывшим принцем, но по мне так лучше уж сразу висельником, потому что чувствую болтаться мне в петле еще до того, как наступит зима с ее холодами. Так что думаю у меня есть кое-что, что уже не понадобится мне, но я могу отдать это вам.
Он улыбнулся и полез доставать что-то. Рианон тем временем оглядела компанию. Каждый учтиво кивал ей, когда был представлен, но особенно радушия она не ощущала. Они еще были насторожены по отношению к ней, в общем, как и она к ним, но напряжение понемногу спадало. А они совсем не плохие ребята, решила она, не хватает только, чтобы в такой разношерстной компании затесалось одно сверхсущество. Вот была бы потеха.
– Я Рианон, – сказала она, хотя ей вовсе не хотелось называть кому-либо свое настоящее имя, но оно само сорвалось с языка, и его могли слышать все, хотя обращалась она, наверное, к одному лишь Рону. Просто потому, что он оказался самым приветливым. Только вот это вовсе не изменило ее намерений уходить. Хотелось подольше посидеть у костра и поговорить с живыми людьми, но к чему это приведет. Рон вовсе не хотел, чтобы она уходила. Наверное, соскучился по светскому обществу, хотя вряд ли оно было обширным в такой глуши. Ведь он бывший дворянин все-таки. Рианон невольно задумалась над тем, как быстро он огрубеет настолько, что его нельзя уже будет отличить от простого бандита. Случиться это раньше или позже того, как его поймают и отволокут на плаху. Мысли, конечно, безрадостные, но сама не имея радужным перспектив впереди, она могла понять горе других, как Рон понял то, что ей холодно на ветру в одном лишь камзоле из тонкой парчи.
