И теперь финны где-то там, на востоке вдоль реки, фактически угодили в очередной котёл. Может, их там было и не так уж много, как восточнее Выборга, но прорыв удался и советским войскам был открыт путь в сторону финской столицы. И в этом немалая заслуга имелась и лейтенанта госбезопасности Петрова.

  После краткого отдыха рейдовая группа продолжила движение. Согласно заданию командования, надо было направиться на юго-запад, напрямую на Хельсинки. Половина десантников во главе со старшим лейтенантом Даниловым осталась. Им в случае чего предстояло удерживать захваченный населённый пункт и встречать танкистов Рыбалко. А вот половина, посаженная на пятёрку трофейных автомашин, дополнительно усиленная тремя трофейными шведскими 'Бофорсами', влилась в состав рейдовой группы.

  За час танкисты сумели добраться до наспех возведённых финских оборонительных позиций между двумя, большим и малым, озёрами. Вызванная корректировщиками авиация в один миг сравняла их с землей. Штурмовым группам не составило особого труда добить остатки финской пехотной роты и продолжить движение. Ещё через час рейдовой группе удалось прорваться то ли к очередным озёрам, то ли даже к берегу Финского залива. Хорошо, что всё сложилось удачно - и техника не подвела, и случайностей никаких не случилось.

  Конечно, и тут финны попытались задержать танкистов у очередной водной преграды. Тут опять на помощь пришла авиация. Под мощным прикрытием истребителей с бомбардировщиками на другой стороне реки -какой-то юки, чуть севернее населённого пункта, был высажен воздушный десант. Тут свои умения показали и лыжники-разведчики, и осназовцы из группы лейтенанта Петрова. Умело прорвавшись к шоссейному мосту через реку, они точно подставили финские огневые точки под удар орудий танков и САУ. Тем более, особых таких мощных укреплений тут не имелось. Последовавшая танковая атака при поддержке бронетранспортёров со штурмовиками и десантниками быстро подавила финнов. Мост был захвачен целым. Танки один за другим последовали на запад. Довольно быстро была проведена и зачистка населённого пункта. Опять же, мощные КВ-1М одним своим видом нагоняли страх на финских пехотинцев. Похоже, их боевой дух уже был надломлен. Окружённый с двух сторон, финский пехотный батальон, вооружённый, опять же, только стрелковым оружием и несколькими лёгкими пушками, от собственного бессилия частью разбежался, частью просто сдался советским танкистам и десантникам. Только малой части удалось просочиться и исчезнуть в лесах.

  До Хельсинки уже оставалось совсем немного. Но близился и вечер, и надвигалась, возможно, не менее беспокойная ночь. К тому же, согласно данным разведки, далее уже финны собирали более крупные силы и строили мощные укрепления. Поэтому командование бригады не стало рисковать достигнутым успехом. Рейдовая группа по рации получила приказ любой ценой удержать занятый плацдарм и дождаться основных сил.

  Ну что же, будет новое испытание боевой техники, уже в обороне. Может, и приборы ночного видения как раз будут к месту, например, при ночном штурме финнами занятых советскими войсками позиций? Лейтенант госбезопасности Петров нисколько не сомневался, что до победы в этой зимней войне осталось немного.

  Осталось только дождаться этого и, главное, выжить. Ведь его теперь где-то там ждали не только родители, братья и сёстры, и прочие родные, но и любимая - та самая медсестра Анечка Лебедева, которая таки постарались не упустить перспективного лейтенанта. Да и сам Иван ничего не имел против бездонных голубых глаз этой самой девушки, оказавшейся вполне милой и душевной. Что ни говори, жизнь продолжалась.

  Но пока надо было воевать, и умело!

  * * *

  Рейд продолжается...

  С утра командование потребовало движения вперёд. Со старшиной Стефановичем по рации связался сам комбриг Кравченко. В свою очередь, лейтенант Петров получил ценные указания по линии своего ведомства.

  А ведь тяжело было ночью. Парочка ночных атак финнов, отбитых с большими потерями для противника, прилично потрепала нервов, как командиру рейдовой группы, так и самому лейтенанту. Ничего, отбились танкисты, и потерь особых не понесли. Имелись, конечно, и убитые, и раненные, но всего по нескольку человек. Да и технику удалось сохранить.

  Как ни совершенны были приборы ночного видения, но и они внесли свою немалую лепту в успехи ночных схваток. Тут уж и всей испытательной группе лейтенанта Петрова можно было рассчитывать и на благодарность командования, и даже на кое-какие награды.

  Хотя, товарищ Берия был довольно сдержан на это. Он, прежде всего, требовал дела. Соответственно, и спрос с его стороны к своим подчинённым был большим. Конечно, жаль, что у высших командиров свои критерии оценки. Что делать, ответственность у наркома большая.

  Так что, командование требовало действий. С другой стороны, было понятно, что этого настоятельно диктовало время. Следовало не давать противнику закрепиться на очередном рубеже. К тому же, из показаний пленных было ясно, что впереди практически до самого Хельсинки у финнов серьёзных войск почти и не имелось, по крайней мере, не успело подтянуть их финское командование.

  Тут уж сильно постаралась и советская авиация. Двигаться финнам по дорогам было опасно. Чуть что, удар советской авиации и разгром финских колонн. Само собой, потери, но главное - движение по дорогам в какой-то степени было парализовано.

  Конечно, финны по привычке постарались оседлать прямую дорогу к своей столице мелкими разведывательно-диверсионными группами, попутно минируя, что только и где можно, и не можно тоже. Но это уже особо не пугало. За ночь к плацдарму, как-никак, и на радость подуставшим красноармейцам передовой группы, споро подтянулись танкисты бригады Черняховского, и во главе с самим комбригом.

  - А, это опять ты, комроты. Надо же, опередил нас. Наслышан я, наслышан о тебе. И рад, что именно ты со своими танками открываешь нам путь к Хельсинки. Вот, всей твоей группе благодарность от меня лично и товарища Кривошеина.

  Комбриг Черняховский от всей души потряс руку смущённого старшины Стефановича, а потом и крепко похлопал его по плечу. Видно было, что он с немалым уважением относится к комроты. Ивану удалось заметить и то, что старшина Стефанович как-то сильно, просто до обожания, волновался перед комбригом.

  - Спасибо, товарищ комбриг! Служим трудовому народу!

  - В общем, старшина, будем вместе прорывать оборону финнов. Я к Кравченко уже обратился, и он дал добро. Потом моя бригада пойдёт вперёд. Не хочу давать противнику передышки. После прорыва обороны можешь ненадолго остановиться, привести свою группу в порядок. Только будь уж на связи. В случае чего, буду надеяться на твою поддержку. В общем, будешь страховать мою бригаду с тыла. Пару часов отдыха тебе хватит?

  - Есть, товарищ комбриг! Группа будет готова к нужному сроку. Только, пожалуйста, когда вырветесь вперёд, будьте сильно осторожны. Согласно показаниям пленных, впереди финнов маловато осталось. Вот только там могут встретиться финские диверсанты. Можно ожидать и их снайперов. И везде понаставлены мины.

  - Ничего, старшина, нас авиация прикроет. Ожидаем и помощи десантников и, особенно, ОСНАЗа. Тралов у нас достаточно, и сапёров придали целый батальон. Так что, прорвёмся и финнам наддадим! А ты сильно не отставай. Вдруг понадобишься. Если что, и очередную финскую оборону разметёшь.

  Старшина только и кивал в знак согласия. Ну, раз, уж сам комбриг Кравченко приказал помочь комбригу Черняховскому.

  Подтвердил по рации боевую задачу и комбат Ведёрников.

  Оказалось, что вперёд в направлении Хельсинки вышел практически весь корпус комдива Кривошеина. Значительная сила, да ещё в таких умелых руках! На острие наступления как раз и оказалась бригада комбрига Черняховского, к тому же, усиленная многими другими подразделениями. А бригада комбрига Кравченко должна была её вовсю поддерживать, и то оттого, что для стремительного наступления больше годились лёгкие танки, пусть и те же БТ. Точнее, в большинстве своём они уже были модернизированы и усилены, как только можно. Тут как раз и удачно подвернулась передовая группа старшины Стефановича. Можно было и её выдвинуть вперед. Но тяжёлые танки командование всё-таки старалось беречь. Слишком их мало было.