Это было нормально, когда сидишь в зрительном зале, но страшно, если ты — кролик в шляпе.

Полная луна сияла над засыпанным снегом пейзажем, над протянувшимся внизу густым лесом и болотами, лёд на которых отражал лунный свет. Вдали горели огни деревни. Воздух был морозный и чистый; перед ними был тихий загородный пейзаж, словно ожидавший чего-то. Эйс застегнула змейку куртки.

— За городом. Гадость.

— Ты так думаешь?

— Да. Если тут с тобой что-нибудь случится, никто об этом не узнает. И некому будет помочь.

Они побрели по снегу, и Доктор облизал палец, чтобы оценить направление ветра.

— Помнится, Шерлок Холмс делился похожими чувствами.

— Да? — заинтересовалась Эйс. — Ты с ним встречался? Ах да, он же не настоящий.

— Если кто-то не настоящий, это ещё не значит, что с ним нельзя повстречаться, — с лукавой улыбкой пробормотал Доктор.

Он продолжал идти, а Эйс на мгновение задержалась.

— Ага, — сказала она и пошла за ним.

Они вышли на хребет, с которого было видно деревню, и Доктор кивнул. Вокруг центральной лужайки сгрудились крытые соломой дома. Чуть в стороне была кузница, а таверна гостеприимно сияла и гудела голосами.

— Челдон Боннифейс. Норфолк. Англия. Земля. Середина девятнадцатого века, судя по домам. Хм, нужно быть осторожнее.

— Осторожнее? Почему?

— Потому что тут могу быть я. Я несколько раз бывал в этой деревне.

Эйс нахмурилась, представив двух Докторов в одном месте.

— Это было бы так плохо?

— Это потенциальная катастрофа. Совпадений не бывает. Нет, мне кажется, что сегодня совсем другая игра, — внезапно, словно решив, что рассказал слишком много, он сменил тему: — Ты знаешь происхождение слова «Эйс»[2]?

Они начали спускаться с холма.

— Нет.

— Из латыни, это мера веса.

— Спасибо, Профессор.

— Французы этим словом называли пилота, сбившего десять вражеских самолётов.

Они продолжали этот разговор до тех пор, пока не дошли до таверны, рядом с которой в конюшне были оставлены лошади. Над входом, качаясь, скрипела вывеска «Чёрный Лебедь».

— И, конечно же, есть ещё выражение «to bate an ace».

— Что оно означает?

— Оно означает «давать противнику начальное преимущество». Чтобы казаться равным.

— Значит, оно не связано с тем, чтобы использовать «эйс» как приманку?

— Вовсе нет. После вас, — он жестом предложил ей зайти в таверну.

Вначале она услышала шум. Хозяин таверны, большой коренастый мужчина с кустистыми бакенбардами и румяным лицом, пытался пробраться к столу, неся на подносе кружки с пенящимся пивом. Вокруг него было полно людей, развесёлых жителей деревни, странников во всё ещё заснеженных сапогах, музыкантов и нищих, все они громко и весело распевали рождественские песни.

Эйс захотелось присоединиться. И тут она поняла, что это может быть не так просто. В прошлом веке её лосины не будут писком моды. Не придётся ли ей весь вечер отбиваться от пьяных мужиков?

— Не переживай, — сказал Доктор, закрывая за собой дверь. — Никто не заметит.

Он протиснулся к барной стойке и обратился к толстой женщине, разливавшей по кружкам горячую медовуху.

— Марта! Который сейчас час?

Женщина подняла взгляд и рассмеялась:

— Доктор! Мы столько лет вас не видели! Но вы всегда задаёте этот вопрос! Только что пробило десять часов, сегодня сочельник!

— Да что вы? — крикнул в ответ Доктор. — Есть ли в таверне свободные места?

— Только не цитируйте мне Писание[3], — засмеялась Марта. — У нас есть две комнаты, — она подмигнула Доктору: — Вам обе понадобятся?

— А… Да… — Доктор на мгновение смутился. — Как вы и сами знаете. Мне нужно поговорить с Джорджем.

— Ну, как только он освободится. Джордж, смотри, кто пришёл!

Джордж — оказалось, что речь идёт о хозяине — оторвался от разговора с одним из посетителей. На мгновение Эйс показалось, что он обеспокоен. Затем он рассмеялся:

— Доктор! Из семьи Докторов! Как поживает ваш парень? — он тряс руку Доктора сильнее, чем тому хотелось бы.

— О, с ним всё в порядке. Продолжает играть в крикет. Я хочу снять у вас две комнаты.

— Они ваши. Вы из тех гостей, кому я рад в день открытых дверей, не то что эти… — он кивнул на группу бродяг, которых в честь праздника пустили погреться. — Честно говоря, — он наклонился ближе, — я как раз хотел поговорить с кем-нибудь образованным. Не хотите сыграть в шахматы?

Доктор заинтриговано кивнул.

Эйс тихо заказала себе медовухи и, широко улыбаясь, уселась за стол среди бродяг. Своими нечёсанными шевелюрами и тщательно завязанными пожитками они ей напоминали панков-анархистов, которых ей доводилось встречать.

— Привет, меня зовут Эйс.

Суровые мужчины удивлённо посмотрели на неё.

— Ух ты, какая деваха! Сладенькая, наверно.

Это вызвало общий смех. Эйс сверкнула взглядом:

— Не знаю, что это значило, босяк, но приветливым мне это не показалось.

— О, не обижайтесь, мадам, — вмешался ирландец в грязной шляпе-цилиндре. — Мы просто пользуемся гостеприимством Джорджа, пока он не запер своё заведение и не выгнал нас в церковь, к началу службы. Меня зовут Рафферти. А это моя жена, Бриджит, — стройная розовощёкая женщина кивнула Эйс. — Что касается меня, то если за небольшую молитву меня пустят погреться, я не против.

— Джордж настолько верующий?

— Богобоязненный.

Эйс надпила медовуху, наслаждаясь вкусом мёда и плавающих сверху трав. Доктор незаметно похлопал её по плечу и шепнул на ухо:

— Развлекаешься?

— Да. Исторически.

— Я отлучусь, чтобы провести небольшое расследование. У тебя комната на втором этаже. Встретимся там через полчаса.

— Хорошо.

Он развернулся и пошёл, но тут же вернулся:

— И не заказывай больше медовуху.

Эйс вздохнула и упёрлась локтями в стол:

— Ну что, кто хочет спеть?

Доктор поднимался по лестнице рядом с Джорджем, в руках у которого была свеча. Свет мерцал, освещая лестницу, и пробегавшие по лицу хозяина тени подчёркивали то, что подозревал Доктор. Хозяин боялся. Боялся темноты.

Он открыл дверь небольшой гостиной на втором этаже, зажёг лампу, проверил ставни на окне. Затем он достал шахматы и расставил их на старом дубовом столе.

— А как же ваши клиенты без вас? — с любопытством спросил Доктор, садясь за стол.

— Поздно уже. Марта может вынести им ещё пирогов и эля. Вы давно играли, Доктор?

— Достойных противников давно не было, — ответил повелитель времени. — Белые, пожалуйста.

Они начали играть. Доктор сдерживал себя, ожидая атаки Джорджа.

— В церкви были неприятности, — через какое-то время начал хозяин.

— Неприятности?

— Преподобный Трэло ведёт себя как-то странно. Он считает, что в церкви живёт какой-то дух.

Доктор слегка улыбнулся:

— Возможно.

— Но ему там что-то мерещится. Говорит, что демоны.

Доктор был похож на охотника, заметившего дичь. Джордж взял его пешку. Он укреплял свои позиции.

— И вы пойдёте туда сегодня?

— На полуночную мессу, как всегда.

— Хорошо. Мы тоже придём.

— Да, — улыбнувшись и взяв ещё одну фигуру Доктора, поднял взгляд Джордж. — Я надеялся на это.

Эйс почувствовала усталость. Она вспомнила, что её биологические часы считают, что сейчас около четырёх утра. Медовуха тоже бодрости не добавляла. Она встала.

— Ты нас бросаешь? — спросил Рафферти.

— Боюсь, что да. Тут, внизу, недостаточно весело.

— А наверху будет веселее?

Эйс хлопнула себя ладонью по лбу и пошла наверх, думая о том, что на ночь нужно будет заклинить дверь изнутри стулом. Марта крикнула ей вслед, чтобы она спустилась в полночь, и Эйс кивнула в ответ.

Комната оказалась клёвой. Большая старая кровать и кувшин на шкафчике. Эйс бросила рюкзак на кровать и открыла на окне ставни, заметив, что комната освещена лампой.