Когда утром он вызвался проводить Тамару в поликлинику, то уже представлял, как все будет: до врача они не дойдут, во всяком случае, в этот день. По дороге завернут в кафе, вот там-то он и сделает предложение. Но прежде надо купить цветы и оставить их у администратора, а заодно приобрести приглянувшееся золотое колечко: сюрприз — так сюрприз, праздник — так праздник!

Едва за Тамарой закрылась дверь, Алексей вскочил и отправился в душ. Напевая что-то под нос, он тщательно выбрился, достал из шкафа парадный костюм, рубашку, галстук, со всех сторон придирчиво осмотрел себя в зеркале, сам себе улыбнулся и отправился в институт: надо было отметиться, а заодно договориться с Кушнеровым, чтобы подъехали с Инкой в кафе.

Занятий как таковых у пятикурсников уже не было, и в институте они появлялись больше для видимости. Времени до защиты диплома оставалось предостаточно, а потому никто не суетился: одни пускали пыль в глаза какими-то мифически выполненными процентами, другие не утруждали себя даже этим. Зачем? Те, кто дожил до диплома, переживут и его защиту.

— Леша! — на подходе к аудитории услышал он голос Тишковской и вздрогнул. — Мне нужно с тобой поговорить! — Она, оглянувшись, потянула его за угол. — Это важно! Лешенька, я не знаю, что мне делать! — перешла она на громкий шепот.

— Что случилось? — насторожился Алексей.

В последнее время они почти не общались, а если такое случалось, разговаривали подчеркнуто вежливо: ни словом, ни намеком не напоминая друг другу о практике.

— Я… Я даже не знаю, как тебе это сказать. — Лида стыдливо закрыла лицо руками. — Я беременна…

— Что?! — не понял Алексей. — Что ты сказала?

— Я беременна, — чуть громче повторила она. — Самое ужасное, что на днях обо всем узнал папа и хочет с тобой поговорить. Сегодня же.

— Зачем?! — Внутри у него словно что-то оборвалось: то, чего он сильно опасался, все-таки случилось. — Та-а-а-к, — протянул он и почувствовал, как сначала его бросило в жар, затем в холод, силы куда-то ушли, а время словно остановилось… Он даже перестал дышать. — Но ведь ты уверяла, что все будет в порядке? — наконец шумно выдохнул он, сделал непроизвольно шаг назад и, почувствовав за спиной твердую опору, прислонился к стене затылком.

— Я не знаю, почему это случилось! Я была уверена!.. Прости меня, — неожиданно расплакалась Лида.

Алексей молчал. Сказать было нечего. Праздничное настроение, которым он жил с самого утра, исчезло.

— Лида, я тебя не люблю, — глухо выдавил он.

— Я знаю. И ничего от тебя не требую, лишь прошу: помоги мне выстоять перед родителями.

— У-у-у! — взвыл Алексей и, вложив в кулак всю обиду и злость, стукнул по стене. — Будь проклята практика, история с письмами! Ненавижу!..

Почувствовав запоздалую боль, он сжал ладонью другой руки травмированную кисть, развернулся и снова обессиленно прислонился к стене.

— Тебе придется на мне жениться, — отчетливо произнесла Лида после долгого молчания. Алексей перевел на нее недоуменный взгляд. — Иначе отец никогда не допустит тебя к защите.

— Ну и черт с ней! Я смогу защититься в другом институте.

— Не сможешь, у тебя даже документы не примут. Ты не представляешь, какие у него связи! Но я не хочу ломать тебе судьбу и потому предлагаю выход: мы женимся, но сразу после рождения ребенка ты свободен. Родители не переживут позора, если я рожу без мужа.

— То есть как это родишь?

— Обыкновенно. Я буду рожать во что бы то ни стало, — твердо заявила Лида, — и поэтому хочу предупредить тебя о возможных последствиях. Тебе придется выбирать: или ни к чему не обязывающий брак, или… Я знаю о Тамаре. Если она тебя любит, то поймет, во имя чего нужна такая жертва. Ни ты, ни я друг друга не неволили и силой в постель не тянули. Разве не так?

«Жертва… — Алексей моментально утратил всякий интерес к жизни. — Да Тамара даже слушать такое не станет!»

— …Что бы ты ни решил, сегодня к семи вечера тебе придется приехать к нам и поговорить с отцом, — продолжала Лида. — Вдвоем мы как-нибудь смягчим ситуацию. Пошли, — взяла она его за руку и сделала шаг к аудитории.

Леша оторвался от стены, машинально двинулся вперед, затем резко выдернул руку и быстро зашагал прочь. Вернувшись в общежитие, он снял пиджак, стянул галстук, упал на кровать и без сил зарылся головой в подушку: все, о чем мечтал еще час назад, рассыпалось в прах…

— …Ты что, заболел? — откуда-то издалека донесся до него голос Артема.

— Который час? — не поднимая головы, спросил Алексей.

— Начало второго.

«Время встречи с Тамарой давно минуло», — понял он, и на душе слегка отлегло. Видимо, этой встречи он боялся сейчас больше всего на свете.

— Случилось что? — Кушнеров присел на стул.

— Случилось… Лида беременна.

— Шутишь или серьезно?

— Серьезней некуда.

В разговоре повисла пауза.

— И что теперь?

— Не знаю, — перевернулся на спину Алексей. — Самому бы у кого спросить… К семи часам приглашен на аудиенцию к Тишковским.

— А Томка?

— Не трави душу… Сегодня собирался сделать предложение. Вас хотел пригласить, отметить…

— На твоем месте я бы это дело не откладывал, — неожиданно посоветовал Артем. — Она уже давно ждет и сразу согласится, я уверен…

— Да ты хоть слышал, что я сказал?! — вдруг вскочил с кровати Алексей и заметался по комнате. — Какое «согласится», если Лида — беременна?! И даже если согласится, что дальше? Оба вылетим из института?

— Успокойся и не ори, — насупился Артем. — Я, что ли, виноват?.. Об исключении я и вправду не подумал…

— Я тоже не подумал, да Тишковская подсказала. У-у-у! — зарывшись руками в волосы, кружил по комнате Алексей.

— Она тебя шантажировала?

— У-у-у! — провыл тот вместо ответа, снова рухнул на кровать и пнул кулаком подушку. — Все бы отдал…

— Ну и черт с ним, с институтом! Раз уж так вышло, что теперь, всю жизнь мучиться? — после очередной долгой паузы неожиданно заключил Артем. — В армию тебя не возьмут, а Томку мы как-нибудь общими усилиями успокоим. Простит, никуда не денется.

— Если она тоже беременна, вопрос решится однозначно, — неожиданно произнес Алексей.

— Ну, ты влетел!!! Значит так: к Тишковским тебе так или иначе придется сходить, но сначала надо поговорить с Тамарой.

— Не могу я с ней говорить… Как в глаза посмотреть, не знаю.

— Хорошо… — Артем снова задумался. — Тогда завтра встречаешься с Тамарой, а сегодня идешь к Тишковским. Будь с ними подипломатичней… «Теплый» прием тебе там обеспечен, — многозначительно вздохнул он.

…Прием и вправду оказался теплым. Обняв его прямо на пороге, Иннокентий Вельяминович пожал руку и стал водить по квартире. Задержавшись в кабинете, он долго рассказывал о семье, о Лиде, показывал ее детские фотографии. Алексей молчал, изредка кивал головой и напряженно ожидал, когда же речь зайдет о главном.

— Я знаю, что виноват, Иннокентий Вельяминович… — наконец решил он сам затронуть больную тему.

— Пожалуйте к столу! — заглянула в кабинет нарядно одетая хозяйка.

— Ничего, ничего, — закрыв очередной альбом, ободряюще похлопал его по плечу Тишковский. — Пошли, нас уже ждут.

Когда вслед за хозяином Алексей вошел в зал, то едва не остолбенел: за празднично накрытым овальным столом сидели человек двадцать гостей, справа и слева от Лиды стояли два свободных стула, к одному из которых его легонько подтолкнул Иннокентий Вельяминович.

— Ты что здесь устроила? — прошипел Алексей, чувствуя на себе заинтересованные взгляды. — Что это за театр?

— Не волнуйся, — тихо ответила Лида. — Учитывая папино положение, родители обязаны объявить о свадьбе дочери во всеуслышание. Половина присутствующих — члены научного совета, так что завтра весь институт будет знать.

— Какая свадьба?!

— Как — какая? — продолжая разыгрывать спектакль, она коснулась его щеки ладошкой и слегка развернула к себе. — Наша… Ведь ты пришел…

— Дорогие мои, — держа в руках доверху наполненную хрустальную рюмку, поднялся с места хозяин. — Сегодня мы пригласили вас в гости по торжественному поводу: наступил момент, когда наша дочь нашла себе спутника жизни… Уважаемые! Имею честь представить вам молодого человека, который в скором времени станет членом нашей семьи: Алексей Радченко. Прошу любить и жаловать!