Ни на один вопрос Нэль ответить себе не успела, когда услышала, как открывается входная дверь.

– Сюда, пожалуйста, проходите! – в кухню вошёл хозяин квартиры, следом за ним – молодой, не старше Стаса парень. – Присаживайтесь.

– Здравствуйте, – внимательно взглянул на Нэль парень, сел за стол, положив перед собой коричневую, на молнии, кожаную папку и спросил: – Насколько я понимаю, вы хозяйка квартиры, возле которой произошло происшествие.

– Нет, – помотала Нэль головой, – я не хозяйка. Я живу тут, пока подруга в отъезде.

– И давно живёте? – парень с лёгкой укоризной взглянул на мужчину, мол, что же ты, уважаемый, вводишь органы в заблуждение, вжикнул молнией, достал блокнот, ручку и приготовился записывать.

– Сейчас – неделю всего, а до лета три года жила, – послушно ответила Нэль.

– Простите, не понял? – застыла ручка над блокнотом.

– Я эту квартиру три года снимала, а с июля её подруга моя снимает, а сейчас я решила здесь пожить, пока она в Египте отдыхает. А хозяйка в Израиле живёт, её племянница здесь бывает. Могу дать номер телефона.

– Теперь понятно мене-более, – почесал парень в затылке. – А могу я ваши документики посмотреть?

Нэль молча сняла свою сумку со спинки стула, порылась и протянула парню паспорт.

– Так-так, – сказал парень, – прописаны вы, значит, Нинель Васильевна, в Одинцове. И постоянно проживаете по месту прописки. Я правильно понял? Правильно. А скажите, Нинель Васильевна, когда вы обнаружили тело?

– Наверное, с час назад… А может, меньше. Я не смотрела на время.

– В мою дверь вы постучались в двенадцать ноль семь, я посмотрел, – вмешался мужчина и показал на ходики с кукушкой, висевшие над столом. – Теперь двенадцать пятьдесят девять.

– Ну, значит, в двенадцать ноль семь и обнаружила, – согласилась Нэль. – Или в двенадцать ноль шесть. Вряд ли я долго на площадке стояла, а вниз, наверное, секунд за пятнадцать сбежала.

– Скажите, а вы не заметили на площадке каких-нибудь необычных предметов? – парень сделал заметку в блокноте. – Ну, кроме тела, конечно же.

– Нет, – вздохнула Нэль, прогоняя прочь вставшую опять перед глазами картину – безмятежное лицо Стаса с чёрным потёком в половину лба.

– Там очень темно было, я видела только то, на что светила фонариком. У меня в брелке фонарик со светодиодом, – Нэль сжала трубочку брелка, показывая, как он светит.

– Если бы я Стасу на руку не наступила, прошла бы мимо и не заметила.

– Стасу? Так вы знакомы с пострадавшим? – уставился на Нэль парень.

– Да. Это Стас Резвун, мой сослуживец. Мы вместе работаем, – объяснила Нэль, и парень обрадовано застрочил в своём блокноте.

***

За два месяца до событий

Нэль по третьему разу перетряхивала шкаф, соображая, что же ей всё-таки надеть. Блузки, брюки и юбку, в которых ходила в офис, она забраковала сразу же – Стас и так на них насмотрелся, да и поездка у неё не деловая. И не романтическая! – прикрикнула Нэль сама на себя, повертев в руках шёлковый трикотажный топ фисташкового цвета. Он чудо как подходил к её зеленоватым глазам и вместе с прямой юбкой из плотного шёлка составлял единственный её парадный наряд. И юбку, и топ Нэль купила весной на распродаже буквально за треть цены, но пока у неё не было повода покрасоваться в обновах. Ещё раз приложив к себе фисташковый шёлк, Нэль вздохнула и приказала мыслить логически. Куда она едет? Файке помогать с переездом. И как должна одеться? Соответственно. Значит, что выбирает? Джинсы и майку. Всё, решено. И она натянула любимые узкие голубые джинсы и белую майку с серо-вишнёвыми разводами на груди. Тонкий трикотаж лёг в облипку, обрисовав форму бюста, и Нэль поняла, что угадала с нарядом. Вроде, и по-простому, но в то же время – всё, что нужно, подчёркнуто.

Когда она вышла из электрички, Стас уже ждал её, покуривая в открытое окно машины.

– Привет! – сказала Нэль, открывая дверцу и усаживаясь на переднее сиденье.

– Привет! – оглядел её Стас, явно задержав взгляд на груди. – Куда едем?

– Тут недалеко, я сейчас объясню. Надо сначала выехать на Аминьевское шоссе, а потом всё время прямо, в ту сторону, и там, слева, дом будет, длинный такой, я покажу!

Она засуетилась вдруг, объясняя. Стас вроде уже и не смотрел на неё, отвлёкся, вроде, на машину, заводя мотор и выезжая на дорогу, а ей всё чудилось, что он оценивает и грудь, обтянутую трикотажем, и бёдра, затянутые в джинсу, и губы, смазанные розовой помадой «с эффектом влажных губ».

На Аминьевское шоссе они попали не сразу – здесь, возле станции, развязка была такая, что пришлось кружить по соседним улицам, прежде чем они попали на нужную сторону шоссе. Потом ещё немного покружили, перебираясь на ту сторону, где стоял нужный дом. Он хоть и виден был издалека, но просто так, через шоссе, к нему было не подобраться.

«Сво-бо-ду по-пу-га-ям!» – потребовал телефон, когда они уже подъезжали к подъезду.

– Что это? – озадаченно улыбнулся Стас.

– Это Файка нас заждалась, – взглянула на определившийся номер Нэль. – Тормози. Фай, мы уже приехали, сейчас поднимемся!

– Классная у тебя мелодия на мобиле! – покрутил головой Стас и тут же поправился: – ой, у вас.

– Да ладно, давай на «ты». Я не люблю, когда мне выкают, – улыбнулась Нэль, поворачиваясь к парню. Встретилась с взглядом его светло-серых глаз и, пряча смущение, стала выбираться из машины.

– Нам в этот подъезд, девятый этаж.

В те несколько минут, что кабина лифта, покряхтывая, тащила их на девятый этаж, Нэль сумела сохранить остатки самообладания, хотя от близости Стаса опять закружилась голова и стали подгибаться коленки. А когда Файка, открыв им дверь, выволокла на площадку две объёмные, туго набитые сумки, туман из её головы выветрился окончательно.

– Это всё? – спросил Стас, примериваясь к сумкам.

– Нет, в квартире ещё две сумки и две коробки, с компьютером и монитором, – торопливо ответила Файка и распорядилась: – Молодой человек, вы пока тащите эти сумки вниз, положите их в багажник, потом за новыми поднимайтесь!

Распорядившись, она потащила Нэль в глубь квартиры.

– Файка, да постой же, погоди! – вырвалась та из цепких рук подруги. – Познакомься сначала, это Стас, мой сослуживец.

– Ой, Стас! Здравствуйте! А я вас за водителя такси приняла! – всплеснула руками Файка.

– Ничего страшного, я не обиделся, – дёрнул плечом Стас, подхватил сумки и стал загружать их в лифт.

– У тебя тут что, Мамай прошёл? Или ты в раж вошла, вещи собирая? – изумилась Нэль, попав в квартиру. Повсюду валялись газеты, возле дивана – особенно кучно и вперемешку с носками. В углу крошечной прихожей с истоптанным полом стоял заваленный одеждой стул, дверки тумбы под зеркалом были распахнуты. Другая тумбочка зияла проёмом от вынутого ящика, а сам ящик лежал рядом на полу и демонстрировал своё содержимое: перемешанные в кучу медикаменты.

– Это я, Нэлечка, три дня уборкой не занималась. Газеты с носками Катков разложил, барахло на стул маман его накидала. Лекарство они вдвоём переворошили – искали для мамы что-нибудь от головной боли. А эти дверки, – Файка ещё раз заглянула в тумбу под зеркалом и прикрыла дверцы, – можно и прикрыть. Так, вроде всё собрала, что нужно. Хорошо, что каникулы, и Алька учебники в библиотеку сдала. И чемодан своего барахла к отцу увезла – меньше собирать пришлось. Так, давай, ты тащи эту сумку, я возьму эту, потом за коробками с компьютером вернёмся.

Нэль потащила сумку сквозь маленький тамбур, объединявший две квартиры, и выволокла её на площадку к лифту. Посторонилась, давая место Файке, та вытянула свою сумку и побежала обратно в квартиру, тут же вернувшись в обнимку с узкой коробкой

– Придерживай, тут монитор! – пристроила она коробку поверх сумок и опять метнулась в квартиру.

– Это всё? – спросил Стас, который вышел из дверей вернувшегося лифта.

– Вот, ещё коробка с системным блоком, и всё, – ответила Файка, успевшая опять вернуться из квартиры.