Толпа взревела. А мне хотелось смотреть еще и еще.

Амато продержался еще два боя и лишь затем добровольно, летящей походкой, будто и не он только что извел нескольких противников, покинул ристалище.

Влюблен ли я? Нет. Я всего лишь… его хочу.

Хочу с того момента, когда в первый и в последний раз увидел, как он танцевал. Нет, даже не танцевал – грациозно перетекал из одного положения в другое, будто шаль под толщей воды, подхваченная волной.

Это было вечером в трактире. Играли нежная кобза, жалостная скрипка, экзотичные маракасы.

А Амато, моя страсть, мое пламенное желание со смехом танцевал. Я восхищался, но не удивился – выпил парень, подумаешь. А потом мой взгляд напоролся на того, кому он танцевал.

Вот ты, значит, как, Амато? Почему, избегая меня, ты так липнешь к этому кобелю? Он одет, как клоун, обокравший гардероб своей бабушки, у него противный смех и дурацкая походка. И еще эти духи – как от шлюхи с центрального базара, тьфу.

Влюблен ли я? Да по уши.

Возможно, у нас слишком похожие интересы – я порой вижу его в библиотеке и всегда он выбирает книги со вкусом.

Возможно, он слишком добр – я часто вижу его волонтером в больницах, интернатах и всяких таких заведениях.

Возможно, он слишком приятный – я нередко вижу его в центре тусовок. Правда, он лишь сидит, слушает, смеется своим охеренным, хриплым смехом, и только изредка дает советы, но советы эти всегда дельные и стоящие.

Возможно, Амато Роктерниэл идеален. Я это вижу. Но ближе он не подпускает.

«Потанцевать? Простите, Рэй, я обещал другу сегодня не отходить от него весь вечер, он первый раз в Гильдоне».

«Угощаете? Простите, Рей, я сейчас на диете и стараюсь держаться подальше от таверн».

«Театр? Простите, Рей, я потерял ключи от дома, выйти не смогу».

«Простите, Рей…»

«…Рей…»

Крышу мне сорвало в тот момент, когда я увидел маленькую коробочку в руках клоуна. Уж сомневаюсь, что он положил туда пряник.

– Эй, ты, – окликнул я клоуна в бабушкиной мантии.

Он застопорил лошадь. Это было возвращение домой после совместной поездки в соседний город с рекламной целью. Гильдий много, от каждого по двое-трое человек, встретить знакомого легко.

Встретил, блять.

Мы с моим жеребчиком – существо поистине доброе, но крайне тупое и в честь этого названное Мракобесом – преградили клоуну дорогу. Его лошадка удивленно повела длинными ушами, притормозила, а всадник с напускным удивлением вскинул брови.

– Что…

– Дуэль, – четко и громко произнес я. – Вызываю тебя на дуэль.

Теперь-то удивление на его лице расцвело самое что ни есть настоящие. Боковым зрением я засек, как застыла лошадка Амато.

– Дуэль? – переспросил клоун.

– Рей, не нужно!

Я не выдержал и таки глянул на Амато. Он, оцепеневший, словно ожидал, что я сейчас рассмеюсь и скажу, что они купились. Но я не сказал.

– Когда? – решительно спросил клоун.

– Сейчас.

– Чем?

– Ты - мечом, я - магией.

Вместо удивиться и выдохнуть «А так можно?!» клоун почти равнодушно спешился. Похлопав лошадь по широкой шее, принялся перебирать вещи в сумки, пытаясь высвободить застрявший в завязке меч.

Не прозвучало также и вопроса, за что сражаемся – это было очевидно.

Люди из каравана, проплывавшие мимо нас, все чаще оборачивались, некоторые даже останавливались.

Амато застыл и с каждой секундой серые глаза все больше преисполнялись паникой. Он судорожно вцепился в поводья, а белые губы безостановочно шептали: «Пожалуйста, не надо».

Когда мы, окруженные толпой, пронзая друг друга опасными взорами, стали друг против друга, на Амато было больно смотреть.

Клоун совершил несколько пассов мечам, разминаясь и привыкая к его весу, я же в чисто показательных целях заставил свой боевой шар на секунду опасно вспыхнуть.

Толпа загудела.

– У него нет шансов против Сайласа!..

– …что не поделили они с Реем?

– …да Сайлас ублюдок.

Клоун на долю секунды дергано оглянулся, чтобы увидеть и запомнить храбреца, а я, пользуясь моментом, впопыхах швырнул первый шар.

Шар не из огня, не из плазмы, а из тонкой, несколько обработанной магической энергии. Пока бросал, концентрация немного пропала, ослабла и в рожу клоуну попал уже не снаряд, а шар воздуха повышенной температуры и давления. Не смертельно, но и не релакс.

И клоун разозлился.

Наступил.

«Что не так?» – спросите вы. – «Ты же маг, Рей, ты сильнее».

И вы правы, но с маленькой поправочкой: на одно заклятье, даже самое простое, уходит больше энергии, чем на взмах меча. А каждый из них может стать роковым.

И этот феномен ощутил я очень быстро. Сайлас немного повертелся вокруг меня. Я как можно прицельнее метал смертельно опасные шары. Тварь уворачивалась. А потом – я не уловил этого момента – уже стоял вплотную.

Я ощущал его дрожь. Сперва не понял, как, а потом опустил голову. Тот сжимал в руках клинок, и лезвие входило в мою плоть куда-то под ребра.

Послышались сдавленные вздохи, женские вскрики, юношеское «Фу».

Но из безумной какофонии звуков мое ухо выхватило лишь один голос. Черт, почему даже когда я ранен, даже когда Амато в истерике, почему его голос такой охеренный?

Я не слышал, что он кричал, не слышал даже собственной боли.

Но отныне и навсегда в моем мозгу запечатлелось, как он гонит лошадь прямо на нас. Как он, растрепанный, спрыгивает. Выбегает между нами. Лицо красное, щеки пошли пятнами – но даже так он казался жутко милым.

К тому времени Сайлас вынул меч из моей груди, и стоило ему повернуться к Амато – дернулся от резкого удара в грудь.

А вот потом на меня, наконец, стала оседать боль.

– Ты его сейчас убьешь!

Лучше не шевелиться. От каждого движения по всему телу волнами разливалось колотье, жжение, мне как будто углей в рану затолкали. Черт, она отдавалась даже в шее и бедрах – ни продохнуть, ни вздохнуть.

– Он сам бросил мне вызов и я намерен, чтобы это не повторилось.

Я же прокручивать в голове, что делать. Всегда думал, что в таких ситуация голова не варит ни черта, но то ли у меня открылись какие-то внутренние резервы, то ли неубиваемая сущность некроманта дала о себе знать, но голова мыслила ясно и четко.

– Вы не имеете права драться за меня.

Как ни крути, а соперник сильнее меня. Если я сейчас исцелюсь и встану – он меня уложит обратно и на сей раз точно не проштрынкет мечом – скорее уж отрежет голову, чтоб наверняка.

– Это наше дело. Отойди, Амато.

Никто из зевак не рвался помогать. Коллеги называется… А внутренний голос лукаво шепнул: среди этой толпы тебе коллеги только некроманты, а им-то легче воскресить, чем спасти.

– Я не девушка на выданье. Я, между прочим, ваш колега, Сайлас. Мечник.

Я заставил себя опустить голову и нашептывать заклинание.

Вообще-то это был заговор для воскрешенных трупов, который делал их ранам такие себе «заплатки» и поддерживал их жизни, но ничего лучшего я банально не знал. Прозвучит странно, но пожалуйста, люди добрые, не прогуливайте пары.

– Мы же сражаемся друг с другом, а не с тобой, так какая тебе разница? Отойди.

Рана стала затягиваться. Вернее, как затягиваться?.. Клетки отмирали и возвращались к жизни снова. Не знаю, как это будет выглядеть на живом человеке. Боль отступила, но вставать из-за такой мелочи рано: у меня просто отмерли нервные окончания. Саму рану я, волокно за волокном, сосуд за сосудом, стягивал медленно: минут пять.

Но даже, когда исцелил – поднялся медленно, боясь новой лавины боли.

И тогда я увидел, как Амато задирает подбородок и выплевывает Сайласу:

– Тогда свою волю я буду бороться сам. Я – тоже мечник.

И он резким движением выхватил свое перо-клинок из ножен, повернулся на каблуках лицом ко мне и наставил кончик меча мне в лицо.

Господи, как я умудрился влюбиться в это создание?

========== Недотрога ==========

– Если победишь меня – режтесь с Сайласом на здоровье. Но только если победишь меня.