— Я бы сказал, что это Ричи Райан, вот только не припомню, чтобы он носил монашескую рясу… Когда сделан снимок?

— Вот тут-то и есть самое интересное, — с болезненным смешком произнес Джо. — Две недели назад.

Митос резко вскинул голову и недоверчиво уставился на него:

— Что? Как это «две недели назад»? Где?

— В монастыре Святого Христофора. Погоди, ты еще не знаешь всей истории…

Митос вернулся к дивану и сел, всем видом выразив готовность слушать.

— Этот парень появился в монастыре два с лишним года назад. Его подобрали в лесу, в сознании, но в полном беспамятстве. Ни имени, ни адреса, ни каких-то воспоминаний о том, как он там оказался. Ничего. Но одна деталь: дело было, сам понимаешь, во Франции, а говорить он мог только на английском языке, причем как американец.

— И? — напряженно поторопил Митос.

— Вот и «и»! — снова вскипел Доусон. — Эти олухи даже не потрудились выяснить сразу, не Бессмертный ли этот тип! Когда заподозрили такое дело, не удосужились выслать фото для идентификации по базе данных! Каких идиотов выпускает нынешняя Академия?!

— Что значит «не удосужились»?

— Они клянутся, что высылали, но ответ пришел отрицательный. Такого не могло быть! Это же точная копия Ричи Райана!

— Не могло? — медленно переспросил Митос. — Джо, а кто подправил Хронику Шарля Буто, вам уже известно?

Доусон замер.

— Ты думаешь, что…

— А почему бы мне так не думать, Джо? Кому выгодно скрыть такую информацию — если ее скрыли?

— Но какую информацию, Митос? Что все это значит? Ричи Райан жив или у него объявился двойник-Бессмертный?

— Джо, я за всю свою жизнь не встречал Бессмертных-двойников. Но вдумайся: этот «двойник» объявился два с лишним года назад, то есть вскоре после смерти настоящего Ричи, и вдобавок, ты сказал, в полном беспамятстве… Да еще говорил на том же языке, что и Ричи.

— И что? — напряженно спросил Доусон.

— А помнишь, как Софи Бэйнс видела в морге собственный труп? Конечно, помнишь, ты сам мне об этом рассказал. Понимаешь, что я имею в виду, Джо? Если этот так называемый Ричи — подарок Аримана, нужно избавиться от него любым способом. МакЛауд против такого врага будет бессилен. Понимаешь?

— Вот дерьмо, — Доусон досадливо потер подбородок. — Ты не допускаешь мысли, что это настоящий Ричи? А если Ариманова «кукла» была как раз там, в треке?

— Рисковать в таком деле нельзя… С МакЛаудом и так что-то непонятное творится. Кстати, вам известно, где он?

— Это и есть главная беда, — поморщился Джо. — Он сейчас там, в монастыре… Вчера приехал.

— И что? — холодея, спросил Митос.

— Пока ничего. Он еще ни с кем не встречался и не разговаривал, кроме Ансельма.

— Ч-черт! — схватился за голову Митос. — Как же так? Хорошо, если этот «беспамятный» Ричи не попадется ему на глаза… Ваши люди хотя бы следят за ним?

— Теперь следят, — тоскливо усмехнулся Доусон. — Ты сам слышал, если что случится, мне тут же сообщат. Но много ли толку от этих сообщений, если что-то уже случится? Сам-то что делать собираешься?

— Мне нужно навестить еще кое-кого, — произнес Митос мрачно. — Ты, если будут новости, обязательно мне позвони.

*

Волна Зова застала Кассандру на пороге. Она вернулась в каюту, бросила на диван плащ и сумку и достала меч. Потом вышла на середину помещения, держа оружие так, чтобы его нельзя было увидеть сразу.

Увидев спускающегося по лестнице человека, она забыла о всякой скрытности.

— Здравствуй, Кассандра, — спокойно произнес Митос, пройдя вперед и остановившись в нескольких шагах от нее.

— Что тебе нужно? — холодно спросила она.

— Хочу поговорить.

—МакЛауда сейчас нет. А даже если бы и был…

— Я пришел не к нему.

Кассандра скривила губы:

— Нам не о чем разговаривать.

— Ошибаешься.

— Хорошо, тогда по-другому. Меня не интересует то, что ты можешь мне сказать. Или ты воображаешь, будто изобрел новый способ попросить прощения?

— Может, ты и не заметила, — ровно произнес Митос, — но я умею просить прощения только тогда, когда этого хочу. К нашему с тобой случаю это не относится.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь?

— А ты не догадываешься? Или считаешь, что у меня нет других забот, кроме как вымаливать у тебя прощение?

— Если ты о МакЛауде, то наши отношения тебя не касаются, — отрезала Кассандра. — Не трать попусту время, свое и мое.

Она демонстративно сделала шаг в сторону двери.

— Тринадцать — несчастливое число, Кассандра, — произнес Митос.

Она остановилась, затем повернулась и шагнула к нему:

— Что ты сказал?

Он смотрел на нее спокойно.

— Он ведь уже тринадцатый, верно?

Кассандра шагнула вперед и отвесила ему хлесткую пощечину. Митос не шевельнулся, только прикрыл глаза и скривил губы:

— Хороший ответ. Четко и ясно.

Она замахнулась снова, но удара не получилось, а ее запястье оказалось в очень твердом, хотя и не болезненном, захвате.

— Прекрати изображать оскорбленное достоинство. Я знаю о твоей жизни больше, чем ты о моей. Изволь с этим считаться.

Он ослабил хватку, и она резким движением высвободила руку, глядя на него с неприкрытой ненавистью.

— Мне известны имена всех твоих «рыцарей», ныне покойных. И я решил, что МакЛауда в этом списке не будет.

— Это не твое дело, — сквозь зубы произнесла она.

— Неужели? — хмыкнул он. — Ты хотя бы представляешь, что происходит? Какая ему грозит опасность?

Кассандра вполне овладела собой, и голос ее теперь звучал ровно:

— Представляю. А еще я знаю, что никакая опасность ему не грозит, пока он рядом со мной.

— «Пока» — это временно, — сказал Митос. — А если он решит с тобой расстаться?

— С чего бы ему со мной расставаться?

— Ну да. Понятно. Пометила мальчика, теперь предъявляешь права на мужчину?

— Да как ты можешь, ты…

— …бездушная бессовестная тварь, неспособная понять высокие душевные порывы. Знаю, знаю, не нужно повторяться. Оставь эти фокусы для МакЛауда. Надеюсь, ты понимаешь что делаешь. Потому что защита бывает разной.

При слове «защита» Кассандра напряглась и нахмурилась. Это не укрылось от Митоса.

— Ты действительно защищаешь его или просто отвлекаешь, позволяя призракам исподволь вытягивать из него силу?

— За кого ты меня принимаешь, Митос? За такую же мразь, как ты сам?

Он скривил губы:

— Именно.

— Я такая, какой ты меня сделал!

— Ну, не надо преувеличивать мои заслуги. Всех нас когда-то кто-то какими-то сделал… Это не объяснение и не оправдание.

— А я не собираюсь перед тобой оправдываться.

— Я перед тобой тоже. В твоих намерениях я разобрался… Мой тебе совет: оставь МакЛауда в покое. Дважды я повторять ничего не буду, так что лучше послушай сейчас.

— Как все, оказывается, просто! — едва не расхохоталась Кассандра. — С каких пор я обязана тебя слушаться?! И вообще, что тебе за дело до МакЛауда? Ах… — она изобразила карикатурную серьезность. — Прости, забыла. Конечно, он тебе оказал такую услугу! Если бы он не убил Кроноса…

— Кроноса убил я, Кассандра.

— Не смеши. Я ведь там была.

— Убивает не меч и даже не рука, — сказал Митос. — Убивает воля. Поэтому Кроноса убил я. МакЛауд был только орудием. Пешкой в большой игре.

— Тогда какого черта ты заботишься о какой-то пешке? — фыркнула Кассандра.

— Потому что это пешка моя, — ответил Митос более жестко.

— Ах, вот как! Ну да, ну да, понимаю, — снова скривилась Кассандра. — Я ведь тоже была твоей пешкой. Вот только обо мне ты «позаботился» совсем иначе.

Он коротко вздохнул:

— Как мог. Брось, Кассандра, ты сама все прекрасно понимаешь.

— Что я понимаю?! Что ты предал меня?

— Это предательство спасло тебе жизнь. Жаль, что не получилось сделать этого другим способом.

— Я не просила спасать меня таким способом!

— Тебе не кажется, что в устах человека, прожившего тридцать веков, эти слова не звучат убедительно?.. Не о чем спорить, Кассандра. Речь не обо мне. МакЛауд ко всему этому не имеет никакого отношения. Зачем ты втягиваешь его в наш конфликт?