1951 «Ни ночи нету мне, ни дня…» Ни ночи нету мне, ни дня, Ни отдыха, ни срока: Моя задолженность меня Преследует жестоко. У стольких душ людских в долгу, Живу, бедой объятый: А вдруг сквитаться не смогу За все, что было взято! За то добро, за то тепло, Участье и пристрастье, Что в душу мне от них вошло, Дало изведать счастье. Сдается часом: заплачу, Покрою все до строчки; А часом: нет, не по плечу, И вновь прошу отсрочки. И вновь становятся в черед Сомненье, сил упадок. Беда! А выйду на народ: – Ну как? – Бодрюсь: – Порядок… И устаю от той игры, От горького секрета, Как будто еду до поры В вагоне без билета. Как будто я какой злодей, Под страхом постоянным, Как будто лучших я друзей К себе привлек обманом. От мысли той невмоготу И тяжелей усталость. Вот подведут они черту, И – вдруг – один останусь. И буду, сам себе ровня, Один, в тоске глубокой. Ни ночи нету мне, ни дня, Ни отдыха, ни срока. За что же мне такой удел, Вся жизнь – из суток в сутки?.. …А что ж ты, собственно, хотел? Ты думал: счастье – шутки? 1955 «Ты дура, смерть: грозишься людям…» Ты дура, смерть: грозишься людям Своей бездонной пустотой, А мы условились, что будем И за твоею жить чертой. И за твоею мглой безгласной, Мы – здесь, с живыми заодно. Мы только врозь тебе подвластны, — Иного смерти не дано. И, нашей связаны порукой, Мы вместе знаем чудеса: Мы слышим в вечности друг друга И различаем голоса. И как бы ни был провод тонок — Между своими связь жива. Ты это слышишь, друг-потомок? Ты подтвердишь мои слова?.. 1955 «Немного надобно труда…» Немного надобно труда, Уменья и отваги, Чтоб строчки в рифму, хоть куда, Составить на бумаге. То в виде елочки густой, Хотя и однобокой, То в виде лесенки крутой, Хотя и невысокой. Но бьешься, бьешься так и сяк — Им не сойти с бумаги. Как говорит старик Маршак: – Голубчик, мало тяги… Дрова как будто и сухи, Да не играет печка. Стихи как будто и стихи, Да правды ни словечка. Пеняешь ты на неуспех, На козни в этом мире: – Чем не стихи? Не хуже тех Стихов, что в «Новом мире». Но совесть, та исподтишка Тебе подскажет вскоре: Не хуже – честь невелика, Не лучше – вот что горе. Покамест молод, малый спрос: Играй. Но бог избави, Чтоб до седых дожить волос, Служа пустой забаве. 1955
Моим критикам Всё учить вы меня норовите, Преподать немудреный совет, Чтобы пел я, не слыша, не видя, Только зная: что можно, что нет. Но нельзя не иметь мне в расчете, Что потом, по прошествии лет, Вы же лекцию мне и прочтете: Где ж ты был, что ж ты видел, поэт?.. 1956 О сущем Мне славы тлен – без интереса И власти мелочная страсть, Но мне от утреннего леса Нужна моя на свете часть; От уходящей в детство стежки В бору пахучей конопли; От той березовой сережки, Что майский дождь прибьет в пыли; От моря, моющего с пеной Каменья теплых берегов; От песни той, что юность пела В свой век – особый из веков; И от беды и от победы — Любой людской – нужна мне часть, Чтоб видеть всё и всё изведать, Всему не издали учась… И не таю еще признанья: Мне нужно, дорого до слёз В итоге – твердое сознанье, Что честно я тянул мой воз. 1957–1958 «Вся суть в одном-единственном завете…» Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете — Живых и мертвых, – знаю только я. Сказать то слово никому другому Я никогда бы ни за что не мог Передоверить. Даже Льву Толстому — Нельзя. Не скажет – пусть себе он бог. А я лишь смертный. За свое в ответе, Я об одном при жизни хлопочу: О том, что знаю лучше всех на свете, Сказать хочу. И так, как я хочу. |
