Стайлз заканчивает примерно через час, тут же распечатывает работу и убирает в портфель. Цветной принтер, как подозревает Стайлз, Питер приобрел исключительно для нужд школьника - сам он им не пользовался ни разу.

- Волк, - Стайлз находит Питера на кухне и тут же проскальзывает ладонями под футболку, обнимая и прижимаясь щекой к его спине.

- Закончил? - Хейл захлопывает полупустой, как и всегда, холодильник, заводя одну руку за спину и прижимая подростка к себе.

- Ага. Мне теперь кажется, что я слишком много знаю о египтянах, так много, что могу отправляться расшифровывать египетскую клинопись.

- Боюсь себе представить, что ты наваял в своем докладе, - насмешливо фыркает Питер, поворачиваясь к Стайлзу лицом. - Учитывая, что египтяне пользовались иероглифами, а клинопись - изобретение шумеров.

- Да к черту их всех! - Стилински смеется. - Большая мохнатая энциклопедия, вот ты кто!

- Возможно, семнадцатилетнему школьнику именно так и кажется, - Хейл пожимает плечами, слегка улыбаясь.

- Почти восемнадцатилетнему. Через полгода после дня рождения уже можно говорить, что мне “почти восемнадцать”.

- Ну, это, безусловно, меняет дело, - с преувеличенной серьезностью кивает оборотень, вызывая у Стайлза очередную улыбку.

- Мой волк, - неожиданно произносит Стайлз, прикрывая карамельные глаза длинными ресницами.

Питер секунду задумчиво смотрит на него, а затем кивает.

- Твой.

- Мне это нравится, - Стайлз слегка улыбается, заглядывая в светло-голубые глаза оборотня.

- Я рад, - в тоне не слышно насмешливости, и Стилински серьезно кивает, прижимаясь теснее и сильнее впиваясь пальцами в спину мужчины.

- Нетерпеливый, - довольно урчит Хейл, мягко касаясь губами шеи, чуть наклоняется, приподнимая подростка над полом - Стайлз скрещивает длинные ноги за его спиной, сверху вниз глядя на оборотня.

- Вот только что у меня совершенно иссяк запас терпения, волчара… - Стилински пошловато ухмыляется.

Хейл одобрительно хмыкает, усаживая свою ношу на кухонный стол, рывком переворачивает послушного, млеющего от напора Стайлза на живот, задирая бесформенную клетчатую рубашку, чтобы провести языком вдоль выпирающих из-под молочной кожи позвонков. Стайлз нетерпеливо стонет, подрагивающими от возбуждения руками расстегивая и приспуская джинсы, пытаясь удержаться на разъезжающихся коленях. Волк слегка прикусывает кожу на спине, на ягодицах, сжимает бедра пальцами, но не сильно, не оставляя синяков.

- Офигенский секс, значит…

- Что? Ох, да… - Стайлз распластывается по столешнице, подаваясь бедрами к мужчине. - Офигенский… да…

Хейл двигается нарочито медленно, наслаждаясь видом - Стайлзу удалось выбраться из рубашки, и теперь он прижимается грудью к деревянной поверхности стола, медленно подмахивая движениям оборотня. Стилински приподнимается на локтях, прогибая спину, и Питер, наклоняясь вперед, накрывает его своим телом, одной рукой удерживая за бедро, а второй обхватывая напряженный, жаждущий разрядки член. Движения убыстряются, серцебиение зашкаливает - волк рычит, но Стайлза никогда это не пугало, он отвечает стоном, зная, что Хейл, как и всегда, предпочтет дать волку немного свободы. Подросток довольно жмурится, чувствуя на шее обжигающе горячее дыхание, сдавленно охает, ощущая легкое касание клыков - прекрасно знает, что укуса не последует - и бурно кончает в по-прежнему ласкающую его когтистую ладонь.

Хищник отстраняется на мгновение, заставляя пару перевернуться на спину, заурчав от взгляда на распростертого перед ним мальчишку, снова входит на всю длину, слизывая с ладони сперму. Стайлз с ума сходит от этого зрелища, снова возбуждаясь, и недовольно хнычет, проезжаясь затылком по столешнице от каждого глубокого толчка. Питер рывком дергает его на себя, поддерживая за спину, вжимается лицом в изгиб шеи, делая еще пару глубоких резких движений, и кончает с тихим, еле слышным стоном. Стайлз рвано втягивает воздух, совершенно забывая выдыхать, и только когда мужчина, довольно зарычав, накрывает ладонью его член, снова кончает, с громким стоном выпуская воздух из легких.

Стилински чуть обмякает, цепляясь за оборотня руками и ногами.

- Не засыпай, - шепчет Питер, мягко проводя языком по его щеке.

- Я не засыпаю, глупый ты волчара, - почти беззвучно отвечает подросток, вжимаясь в мужчину всем телом, - я балдею… И думаю - как же я, черт возьми, буду жить без этого неделю.

Питер фыркает, отвешивая Стайлзу легкий подзатыльник.

========== Скотт ==========

- А теперь ты мне скажешь, что с тобой, черт возьми, происходит, Стайлз. Потому что я сегодня долго расспрашивал Лидию насчет твоего счастливого лица в последние дни и совершенно точно знаю, что она здесь не при чем.

Стилински мгновенно придает лицу мученически отрешенное выражение, разглядывая друга, усевшегося на подоконнике.

- Хотя можно поступить и по другому, - Маккол опускает ноги на пол, делая шаг к Стайлзу, наклоняясь вперед, принюхиваясь.

- Не смей так делать! Я тебе не бифштекс, мать твою, нефиг меня нюхать! - Стайлз делает шаг назад, спотыкаясь о брошенную на полу стопку журналов, неловко взмахивает руками, удерживая равновесие и на несколько мгновений теряя бдительность, что позволяет Скотту приблизиться вплотную, почти ткнуться носом в шею.

Стайлзу приходит в голову мысль, что Питер бы таких вольностей не одобрил.

Скотт поднимает взгляд пожелтевших сердитых глаз на друга, и лицо его слишком близко, не двинуться, не вывернуться.

- А теперь ты мне расскажешь все, - сердито и четко выговаривает Маккол.

Стайлз качает головой, но не упрямо и не зло - несчастно, немного неуверенно.

- Чувак, просто скажи мне, что это не то, что я думаю.

- А что ты думаешь? - Стилински тянется в карман джинсов за аддералом и, не обнаружив его там, нервным взглядом окидывает комнату, находя необходимое на столе. - Скотт, отойди хоть на шаг, а? Я уж точно не собираюсь сигать в окно, мне незачем.

Оборотень отходит на пару шагов, внимательно следя за тем, как Стайлз, после недолгого раздумья, закидывает в себя сразу две капсулы.

- Ты хочешь, чтоб я озвучил?

- Блин, Скотти, светило ветеринарии, ясное дело, хочу, откуда мне знать, что там вьется в твоей волчьей башке?

Маккол пожимает плечами, неуверенно разводя руками.

- Ты же не трахаешься с Питером Хейлом? Потому что пахнет от тебя… мягко говоря - им. И давно.

- Невежливо обнюхивать людей, Скотти, - Стайлз садится на кровать, скидывая на пол разбросанное по ней барахло. - Еще более невежливо - принюхиваться к ним. И уж совершенно, обалденно невежливо делать выводы, основываясь на обнюхивании, - защитная стойка “поток сарказма от Стилински” редко срабатывает со Скоттом.

- Стайлз?

- Да, - обреченно кивает мальчишка, пожимая плечами.

- Нет, - ошарашенно мотает головой Скотт.

- Ну как хочешь, нет так нет, - фыркает Стайлз, кривовато, но широко ухмыляясь.

- Стайлз.

- Ммм?

- Ты чокнулся, черт тебя возьми! Чокнулся! - вопль сотрясает стены, и Стайлз ошалело крутит пальцем у виска, призывая друга хоть немного сбавить громкость.

- Нет, я ничего не имею против однополых отношений, - как-то очень моралофажно произносит Скотт - просто хоть выдавай ему толстенную книженцию в антикварном переплете, обряжай в простыню, прикручивай картонный нимб и выпускай на улицу в качестве нового завета нравственности. Во плоти, так сказать. - Но он ненормальный. И, чувак, он конкретно старше тебя.

- Ну, фактически, - Стайлз взмахивает обеими ладонями перед собой, - если отнять от его возраста шесть лет, проведенных в коме, получается не так уж конкретно старше. Так. Слегка.

- Ага. Слегка. - Скотт закатывает глаза. - Он псих, Стайлз!

- Я знаю, - Стилински старается сдержать глупую, мечтательную улыбку. - Я ему иногда говорю об этом.

- А он? - Маккол похож на библейского пророка, раздираемого львами - столько страдания написано у него на лице.