========== Хочешь, укушу? ==========

- Хочешь, укушу? - в очередной раз говорит Питер, предельно четко выговаривая каждый звук, так, чтобы у внезапно обмершего мальчишки не оставалось места для сомнений в собственном слухе. Хейл делает шаг вперед, почти нежно сковывая запястье подростка стальной хваткой пальцев, несильно тянет к себе, поднося руку к губам.

Волк невольно принюхивается - от Стайлза пахнет злостью, испугом, но почему-то совсем нет желчно-горького запаха ненависти, который Питер чувствует почти во всех, кто сейчас его окружает. Прогорклый маслянистый запах и ядовито-желтый оттенок этого запаха неотступно преследуют Питера, но его это не волнует. А вот отсутствие - беспокоит. Ликан снова поднимает взгляд, вглядываясь в потемневшие от испуга глаза болтливого обычно подростка. Стайлз внезапно медленно обрабатывает предоставленную информацию, а оборотень терпеливо ждет, теряя драгоценные секунды своего времени. Но ждет, кривя губы в подобии улыбки, лишь бы скрыть уже лезущие клыки - волк страстно жаждет заклеймить мальчишку. Хейл не кривил душой, говоря Стайлзу: “Ты нравишься мне”. На самом деле, Стайлз нравится не столько ему, сколько его волку, а это важнее. Питер всегда прислушивается к своему зверю - древний хищник мудрее глупой и слабой человеческой сущности.

Нервно сокращаются лицевые мышцы, готовясь к трансформации, когти легко вспарывают ткань рубашки - Питер уже слышит согласие зашедшегося в аллюре сердца, и волк, прорываясь наружу, тянется всей сущностью к избранной жертве. Стайлз, испуганно вздохнув, разжимает ладонь, роняя смятую связку ключей на бетонный пол. Невыносимо громкий, по сравнению с тишиной парковки, звук добавляет злости и решительности волку, убавляя выдержки у Питера - острые зубы уже касаются кожи, почти вонзаясь в мягкую, теплую, сладкую плоть. Еще не чувствуя запаха крови, оборотень уже дуреет от предвкушения, чувствуя, как предательски срывается дыхание и из горла рвется рык. Глаза застилает мутной пеленой, и Питеру уже глубоко наплевать на любые слова Стайлза, но в следующее мгновение оба - и волк, и человек - ошарашено отступают, позорно сдавая позиции: Стайлз несмело кладет пальцы на затылок склонившегося к его руке мужчины и проходится по волосам одним, неуместно ласковым движением. Хейл не делает шага назад - такого попрания своей гордости он бы не допустил, но отчетливо чувствует, как изумленный волк оседает на задние лапы, недоверчиво наблюдая за мальчишкой.

Стайлз, правда, выглядит испуганным, и это несколько успокаивает, но реакция волка не радует Питера.

- Я не хочу быть одним из вас, - блекло произносит Стилински, изумленно глядя на свою руку, которую альфа уже выпустил из захвата.

Питеру приходится объяснить ему, что бесполезно лгать. Пусть даже лгать самому себе.

Действительно бесполезно - зверь уже назначил Стайлза своей добычей.

Питер равнодушно пожимает плечами, только сейчас позволяя себе отступить во всех смыслах, отворачивается, почти слыша, как Стилински набирает в грудь воздуха, чтобы выдохнуть: “Еще не сейчас”.

Но мальчишка не набирается смелости, чтобы сказать, а Питер и так потерял слишком много времени, чтобы сейчас разбираться в природе его странного поведения.

Хотя, странное поведение своего волка удивляет Хейла не меньше - будь на месте Стайлза кто-нибудь другой, возможно, уезжал бы Питер с парковки уже с двумя трупами в багажнике.

Одно из правил, которые Питеру приходится уяснить, звучит так: “ничего не оставляй на потом”.

Потому что “потом” может не наступить. Или наступить слишком нескоро, почти поздно.

Потому что “потом” Питеру совершенно некогда думать об этом.

Потому что “потом” Питер умирает.

И это почти так же страшно, как быть запертым в подвале собственного, сгорающего дома. Это почти так же мучительно, как шесть долгих лет медленно регенерировать, находясь на грани сознания и безумия. И это больно, действительно больно. И подло. Дерека Питер осуждает не особо, прекрасно понимая его мотивы, но огонь… огонь - это было подло.

Хорошо, что у Питера есть план и на такой случай.

========== Ты ненормальный, Хейл… ==========

Питер настороженно приглядывается к новой стае, которую собирает племянник. Кучка печальных, неуравновешенных подростков - это он называет стаей? Здесь можно только закатить глаза в немом и бессильном воззвании к небесам.

Бери только сильных. Выжидай. Убеждай. Выжидай. И бери.

Питер ждет; шесть лет медленной регенерации - отличная база для тренировки терпения, поэтому он никуда не торопится, со снисходительной усмешкой наблюдая за неуклюже вальсирующими в подобии отношений Дереком и Стайлзом. Питер только качает головой, заслышав очередную бурную ссору, и чуть брезгливо морщится, когда чуткий слух улавливает звуки не менее бурного, неуклюжего примирения.

Питера совсем не удивляет, что племянник глухо и грозно рычит, стоит любимому, в кавычках, родственнику не вовремя задержать взгляд на шебутном подростке.

Неуклюжая попытка доказать какое-то мифическое “право собственности” на этого ребенка не напрягает даже чуткого внутреннего зверя, Питер же и вовсе отвечает на подобное холодной равнодушной усмешкой.

Волку нет дела до происходящего между Дереком и Стайлзом, - это раздражает только человека - волк уверен, что, не приняв Питера в качестве альфы, Дереку Стайлз откажет не колеблясь.

Расчетливый и хитрый зверь прав - Стилински с завидным постоянством уходит как от клыков альфы, так и от серьезных посягательств на свою задницу, безмятежно улыбаясь своему весьма неопределенному будущему.

Питер ждет: этот постоянный рык и стоны не могут продолжаться вечно.

На самом деле не происходит ничего необычного, никаких переломных моментов. Просто однажды химия кончилась, мальчишки, пресытившись друг другом, разбежались в разные углы ринга, при этом альфа еще и остался зализывать уязвленное самолюбие. Подросток же остался мириться с внезапно накатившим осознанием одиночества: Скотт все время, которое не уделяет учебе, работе и тренировкам со стаей Дерека, проводит со своей маленькой охотницей, Дерек, явно ощущающий тонну неловкости при виде Стайлза, концентрируется на обучении своей стаи, шериф, как и всегда, погряз в работе, а малышка Лидия, в очередной раз увлекшись каким-то спортсменом, снова почти не смотрит на не слишком складного подростка, постоянно вьющегося рядом. Из взгляда Стайлза, обращенного на Лидию, достаточно давно ушла влюбленность. Ушла она и из взгляда, которым сын шерифа награждает альфу.

Питер ждет. Одинокие подростки с заниженной самооценкой - не его профиль, с этим - к племяннику.

Стайлз крутится как волчок, силясь найти применение своим запасам энергии, по привычке почти постоянно торчит в лофте, то поджидая Скотта, то просто от скуки.

Питер смотрит на Стайлза как на диковинную игрушку - хочется утихомирить его, изучить, да хотя бы, для начала, просто потыкать пальцем - а оно вообще живое? Настоящее? Люди не бывают такими.

- Что, мистер-я-не-плохой-парень, отсиживаешься в окопах?

Питер лениво отрывает взгляд от ноутбука, разглядывая до отвращения энергичного подростка.

- Я к тому, что ты, конечно же не знаешь, где Дерек гоняет ребят, да?

- В лесу, - коротко бросает Хейл, искренне надеясь, что мальчишка, поняв, что продуктивного разговора не светит, уйдет раньше, чем окончательно проснется внутренний волк, уже учуявший ушедшую один раз добычу. Не то чтобы что-то подобное могло вывести Хейла из состояния привычного равновесия, но оборотню совсем не с руки рисковать.

- Да ты просто гений ораторского искусства. Питер, ты точно не находка для шпиона. Ты проклятие всех шпионов мира. Тогда я буду ждать здесь…

- Нет.

- Что “нет”? - Стилински уже достает из портфеля потрепанную тетрадь и ручку. - Мне нужен Скотт.

- Иди и жди его у него дома, - Хейл взмахивает рукой в жесте, однозначно обозначающем “брысь отсюда”. - Не здесь.

- Здесь удобнее, - беззаботно фыркает Стайлз, - черт его знает, куда он понесется после того, как Дерек их отпустит. У вас есть молоко?