- Какого хрена ты творишь, Стилински? - Дерек срывается на негромкий, злой рык, впечатывая Стайлза спиной в стену.

И чувствуя при этом точно такое же возбуждение, как почти пятнадцать лет назад. Как и всегда подогреваемое злостью, яркое, жаждуще-голодное.

- Видел, Дерек? - Стайлз усмехается, хватаясь одной рукой за запястье волка. - Следил, значит. Беспокоился?

Приподнимается на носочках, потому что Дерек поднимает его выше, чтобы заглянуть в глаза. Только вместо отчаянной храбрости, смешанной с какой-то квинтэссенцией щенячести - вызов, просьба о защите и поддержке, снова вызов, нежность, - которые Дерек помнит, волк сталкивается с азартом разгоряченного хищника.

Стайлз не позволял себе эмоций там, на берегу, но сейчас они, кажется, берут верх. От него несет возбуждением кипящей в венах крови, и Дереку плевать, что это возбуждение направлено не на него, а на ситуацию в целом.

Дереку глубоко наплевать на последствия, но что-то, как и всегда, удерживает его от того, чтобы вжаться всем телом в это тощее, длинное недоразумение по имени Стайлз Стилински.

Где-то глубоко, далеко, мелькает мысль о том, что Дерека всегда что-то останавливало. Дерек всегда знал - нельзя. Не твое. Не для тебя. Не справишься.

Стайлз чувствует эмоции даже лучше зверя. Он читает на мгновение замешкавшегося Дерека, словно раскрытую книгу. Читает по глазам, по губам, по жилке, бьющейся на шее и другой, колотящейся нервным отстуком пульса на виске.

Стайлз лучше зверя чувствует слабость и лучше зверя пользуется ей.

Дерек даже всерьез думает о том, что Стилински намного опаснее оборотня.

Потому что Стайлз каким-то неуловимым движением выворачивается из хватки Дерека, и, продолжая удерживать волка за запястье, ныряет за спину. Заламывает руку, впечатывает ладонь в затылок и впечатывает Дерека - всем телом, от лба до едва не подогнувшихся коленей, - в стену.

Наверняка даже волчата слышат. Наверняка затихают в своих спальнях, принюхиваясь, прислушиваясь, силясь понять, что происходит в прихожей.

Стайлз дает Дереку несколько секунд на то, чтобы остыть, и Хейл почти униженно думает, что после этого Стилински его отпустит, как неуравновешенного щенка-неудачника.

Но Стайлз внезапно прижимается всем телом, толкая колено между ног мужчины.

Стайлз еще более разгоряченный, Стайлз пахнет смесью пряных трав, чужой крови, озерной воды и холодного металла.

Стайлз тихо рычит на ухо Дереку, и его волк принимает правила игры еще быстрее, чем сам Дерек. Волк покоряется человеку, прижимающему его к стене. Дереку сладко-стыдно от этого, но когда чужая ладонь выпускает из захвата руку и скользит по дугам ребер к животу, останавливаясь там многообещающим, жарким прикосновением, он тоже сдается. Раздвигает ноги, опираясь грудью о стену и прогибается в пояснице, послушно прижимаясь задницей к паху Стайлза.

Это безумно стыдно. А еще горячо.

И Стайлз рывком разворачивает его к себе, сжимает ладонь на горле и делает то, что Дерек не смог сделать почти пятнадцать лет назад - прижимается губами к губам, пробуя Дерека на вкус.

Малейшее проявление инициативы со стороны волка наказывается сжатием ладони на глотке, и Дерек после нескольких попыток затихает, покоряясь и этой прихоти человека.

Размыкает губы, слабо отвечая, когда Стайлз углубляет поцелуй, играя с его языком, а остальное время просто наслаждается прикосновениями, одинаково сильно заводясь как от нежных, изучающих вылизываний, так и от укусов.

Стайлз не отказывает себе в удовольствиях, вжимая несопротивляющегося Дерека в стену и просовывая колено между его бедер. Стилински изучает его рот, трахает языком мягкую, податливую глубину, следом же вылизывая, и тут же прихватывает зубами нижнюю губу, оттягивая, и медленно, адски больно сжимает челюсти, прокусывая тонкую кожу и слизывая выступающую кровь.

Дерек проседает на подогнувшихся ногах, трется пахом о колено Стайлза, и ему уже наплевать на стыд, на самоуважение, на всё.

С Дереком никто и никогда даже не пробовал так обращаться. Никто не думал, что Дерек позволит. Дерек сам не думал, что позволит человеческому мальчишке раз за разом доводить его почти до крика только грубыми ласками, которые скорее можно назвать ласковой пыткой.

Стайлз снова сжимает зубами нижнюю губу Дерека и одновременно выкручивает в пальцах соски, толкнувшись пахом в пах Дерека.

У Хейла темнеет в глазах и он чудом не кончает в штаны, впиваясь когтями в стену. Стайлз выглядит восхищенным и жаждущим. Отстраняется резким, рваным движением, хватает Дерека за запястье и тащит за собой, вверх по лестнице, направо по коридору, в итоге вталкивая Дерека в его спальню.

У Стайлза восхитительно темные глаза, а черная вязь татуировок прекрасно контрастирует с белоснежной кожей. В полумраке спальни, мгновенно заполнившейся смесью ароматов возбуждения, у Дерека рвет крышу от желания прикоснуться к Стайлзу. Особенно сейчас, когда тот без стеснения, без малейшего промедления начинает раздеваться, скидывая вещи на пол, и уже через минуту остается обнаженным перед Дереком, еще путающимся когтями в собственных джинсах.

Хейл протягивает обе руки вперед, втянув когти, укладывает ладони на плоский, твердый живот Стайлза, затем оглаживая узкие, крепкие бедра, и делает шаг вперед, позволяя Стайлзу самому разобраться с остатками его одежды.

Стайлз довольно урчит, оглаживая качнувшийся твердый член оборотня, и толкает Дерека к кровати, сам забираясь следом.

Дерек в какую-то секунду надеется, что правила игры поменяются - или, быть может, что он их неверно понял. Но Стайлз выглядит слишком хищно, слишком властно и уверенно, чтобы подтвердить эту надежду.

Правда Стилински несколько смягчает общее впечатление, наклоняясь к Дереку и целуя. Даже зарывается пальцами в волосы, притирается всем телом, заставляя мужчину застонать, и сам тихонько стонет в ответ, опуская вторую руку вниз, сжимая в ладони оба члена и медленно, плотно надрачивая.

Дерек думает о том, что его сейчас будут трахать. Сначала, наверное, этими длинными, тонкими пальцами, сейчас ласкающими его, а затем красивым ровным и гладким членом с розовой влажной головкой, и Дереку почти жаль, что он не успел попробовать его на вкус.

Стайлз улыбается в губы Дерека, поглаживая его яйца, потирает чувствительную точку за ними, и отстраняется, рывком переворачивая несопротивляющегося Дерека на живот. Еще секунда уходит на то, чтобы заставить Хейла развести ноги достаточно широко и приподнять задницу.

- Хороший волк, - без капли издевки бормочет Стайлз, рассматривая крепкую мужскую задницу, и с размаха опускает ладонь на круглую ягодицу, прижигая кожу прикосновением.

Дерек едва удерживается от вскрика и подтаскивает поближе подушку, чтобы уткнуться в неё лицом в следующий раз.

Стайлз с явным удовольствием сминает руками ягодицы, разводит их в стороны, поглаживая большим пальцем сжатую дырку, выдавливает на пальцы смазку из подсунутого Дереком тюбика, и щедро размазывает гель между ягодиц, то слегка надавливая на неподатливую дырку, то кружа пальцами вокруг, с каким-то извращенным удовольствием выглаживая короткие, пропитавшиеся смазкой волоски, заставляя оборотня мучительно краснеть.

Второй рукой Стайлз мнет тяжелые яйца, довольно порыкивая, а наигравшись, уже всерьез надавливает пальцами на тугой анус, плавно раздвигая неподатливые стенки и проникая внутрь.

При этом Стилински придерживает Дерека за бедро, слегка похлопывая, словно норовистого жеребца, и начинает двигать рукой, постепенно погружая пальцы все глубже в сжимающуюся, тугую задницу.

Дерек сгорает от стыда, желания и восхищения. Зарывается лицом в подушку и скулит, покачивая бедрами, пока Стайлз медленно потрахивает его двумя пальцами, не спеша переходить на следующий уровень. Мучает обещанием близкого удовольствия, иногда прикасаясь, будто случайно, подушечками пальцев к простате. От этого Дерека прошибает электрической волной до кончиков пальцев, от этого он сжимается на чужих фалангах, стыдливо всхлипывая и запуская руки в свои волосы.