«Ты уверен?..»
«Прошлой ночью мне снилась Юлия…»
«А мне снились жены, явились все шесть… будили желания во мне… всю эту ложь, которая обольщает и увлекает, дает выход постыдной страсти…»
«Однако поэты прославляют ее…»
«Играют словами и своей тоской… а теперь еще и политики… любовь — проклятый дар… и все же мы ей послушны, с ней мы жизнь начинаем, став ее рабами, и кончаем, лишенные рассудка, впав в детство, ждем радостей от кромешной тьмы…»
«Кто знает, что нас ждет там?..»
«Все те же пустые видения без наслаждения… и все же мы пытаемся продлить жизнь… ну не безумны ли мы?..
Смерть нас всех спасет… и чистых, и нечистых…»
«Ты думаешь?.. я боюсь смерти…»
«А я стремлюсь к ней, поверь… не думаю, что смерть — конец всему… нас ждет вечность… она же и есть ад…
Впрочем, все это только разговоры…
Нет там ничего…
Занавес, как в театре… игра окончена и зрители расходятся, так и не дождавшись чуда…»
«Ты думаешь, зрители в театре ждут чуда?..»
«Да нет… пришли от скуки… там все одни и те же лица, все свои…
Ты боишься смерти, а я жду ее… поверь, не радостей и наслаждения я жду от смерти, не чуда… просто я хочу понять, что происходит?.. откуда это все вдруг появилось?.. и куда уйдет вся эта высота и глубина?..»
«Узнаю в тебе портного…»
«Может быть, я и есть он… он тоже хотел понять, кому нужен этот мир?.. богу?.. вряд ли…»
«Портной был уверен, что мы в этот мир попали случайно…»
«Или намеренно…»
«Не знаю… бог нас создал по своему образу и подобию… увы, мы не стали ему ближе, не стали и умней… безумство стало мудростью…»
«Тьфу, пропасть, что-то в рот попало… и земля подо мной затряслась, как бы не провалиться…»
«А небо стало еще неприветливей…» — сказал Марк и умолк…
«Ты побледнел… как будто что-то увидел и испугался…»
«Я вижу твоих жен… — пробормотал Марк, заикаясь… — Все собрались… и Жанна в платье невесты… примадонны только нет… я ее не вижу… а если увижу, как я ее узнаю?..»
«На ней будет мантия примадонны…»
«Тетя говорила, что она твоя сестра…»
«Ну да… ребенком ее отдали в чужую семью, а меня бросили в канаву, монах меня подобрал… одно время я думал, что он мой отец…
У меня были воспоминания о сестре… тетя сказала, что она утопла при крушении парома, я не поверил… где я только не искал ее… помню, ночью паром налетел на рифы, перевернулся и затонул… я оказался на острове… блуждая среди скал, я наткнулся на женщину…
В пещере она очнулась, подумала, что я бог…»
«Ты спас ее?..»
«Я только провел рукой по ее волосам, и заглянул в ее глаза…»
«И что ты там увидел?..»
«Вдове хотелось мужа… и она была беременна на седьмом месяце…»
«Она родила?..»
«Родила и умерла, а вслед за ней ушла и девочка, бог ее забрал…»
«Что с тобой?.. ты побледнел…»
«Я увидел лицо девочки… и все еще вижу… я обмывал и отпевал ее…»
«Бедная девочка…»
«Я готов был умереть, вонзить нож, но где же он?.. в глазах стало темно… я почувствовал, что слабею… я умирал от страха, еще и рук не обагрив своею кровью… не удалось… кто-то вмешался, исправил сон…»
«А это был сон?..»
«Не сон… кошмар… говорят, она покончила с собой на сцене… в петле… танцуя и высунув постепенно чернеющий язык… не смогла выйти из роли… помню, я хотел спасти ее… она открыла глаза, но вряд ли она узнала меня…»
«Я думаю, она тебя узнала…»
«Мне тоже стоило покончить с собой, но не на сцене, а на осине… а ты все пишешь…»
«Пишу…»
«Говорят, ты автор пьесы, в которой примадонне досталась роль жертвы?..»
«Нет, не я… тетя… она умерла от приступа астмы…
Все в роду тети страдали от астмы…
Помню, на похоронах тети все говорили о ее славе, величии со слезами в голосе… а она была врагом народа… и родила меня на этапе… я так думал…»
«Ты заблуждался… ты ее приемный сын… но продолжай…»
«Я дописывал эту недописанную пьесу в замке примадонны…»
«Как ты там очутился?..»
«Секретарь мэра нанял меня писать ее мемуары… место романтично… вокруг скалы, море…
Вечером закат превращал море в вино, а скалы осыпал цветными камнями…
Ночью замок и окрестности погружались в меланхолию и бесчувственность…
Эти же чувства испытывал и я, но не очень убедительно…
Что ты на меня так смотришь?.. да, я влюбился в примадонну, как только ее увидел… а примадонна любила только театр… и мэра, этого комедианта… одно время он играл в провинциальном театре, был занят на вторых ролях… потом перебрался в город, приобрел успех, стал знаменит…»
«Я помню это смутное время… газеты были полны громкими преступлениями… люди во славу бога, их отца, убивали друг друга… но продолжай…»
«Событий в пьесе было много и не все они были достаточно подготовлены… во многих местах текст пьесы был слишком темен и запутан… время было такое… люди ждали конца света и вечной жизни… они уже пережили нашествие собак и грязи, как неясный сон в неверном свете… этот сон одних перенес в лучший мир, других удержал здесь…
Герой пьесы вел себя как раздраженная и оскорбленная женщина, которая не знает, что говорит и что делает… он предпочитал не прощать, а мстить… и наполнял улицы города трупами, кровью и воплями… он не щадил ни покорных, ни гордых…
Расследование ничего не дало, маньяка не нашли, и люди обратились к богу, как к защитнику…
Я видел их лица, испуганные дурными предзнаменованиями… они искали бога, но бог как умер…
Люди обезумели, они боготворили собак, грязь, которые очистили город от людей…»
«Все это временные блага и бедствия, и они общие для всех…»
«Ну да… в одном и том же огне золото блестит, а солома дымит…»
«А навоз невыносимо смердит, если его взболтать, но благовония благоухают… однако, что случилось с городом в этой пьесе?..»
«Грязь стерла город с лица земли, оставила руины…»
«То есть, люди в этот мир они ничего не принесли, и ничего из него не вынесли…»
«Ну да… однако, святые ничего не потеряли… их город на небе…»
«А что ждет нас и всех прочих?.. вопрос…»
«Мы не должны заботиться о том, что с нами будет, и от чего мы умрем… грязь нас заберет или собаки сожрут… в мертвом теле никаких чувств уже нет…»
«Я так не думаю…» — сказал Бенедикт…
Он погрузился в воспоминания…
«Помню, я омыл тело вдовы и отпел… зарыл его в песок, а море отрыло… все это утешило меня…
Чем мог, я помог умершей…
Не было рядом ангелов, которые перенесли ее на лоно Авраамово, в тайную обитель праведных… а тем, кто не в могиле лежит, все небо надгробие…»
«Бенедикт, как ты думаешь?.. все мы вернемся в свое тело, как нам было обещано…»
«Не знаю… знаю только, что забота об умерших укрепляет веру людей в воскресение…»
«А что если мы будем уведены в такое место, где не найдем бога?..»
«Что ж, станем странниками, которых не удручает что-либо бедственное… смиренно и терпеливо будем ждать страданий, не пытаясь освободиться от них при помощи смерти… и ни счастье нас не испортит, ни несчастьям не удастся нас сломить… будем чтить бога и вздыхать о небесном отечестве…»
«Кто знает, что живет в человеке кроме человека?..»
«Об этом можно говорить, но нельзя ничего доказать… в земной жизни мы воспитываемся для жизни небесной… и благами земными пользуемся как странники, не пленяясь ими… злом же или испытываемся, или исправляемся…
Бог небеса сотворил и дал душе бессмертие, не телу… так говорил портной… помнишь его?.. жил он скромно, трезво, умеренно в смиренном благочестии…
И опасался беспечности, этого извечного врага слабых душ…»
«Страх необходим… благополучие весьма относительно… и опасно, может испортить и развратить… но я продолжу…
Так вот, пьеса меня не заинтересовала… в меня не проникло утонченное безумие маньяка, его убийства, игра… но мэра пьеса увлекла, ослепило его мраком… он не искал мира для города, а искал безнаказанности для своей распущенности…
