Так и произошло… этого нельзя доказать, но я верю… портной удалился на небо, получил там место и с согласия начальства продолжил делать то, что делал в доме на Поварской улице…
Портной жил в угловой комнате… жил он в уединении подобно монаху отшельнику… литературные труды приносили ему известность, а его врагам и завистникам унижение…
Были в городе и такие… они писали доносы на портного…
Портной бежал от них в провинцию…
Копать землю как Авель у портного уже не было сил, а просить милостыню он стыдился, он стал петь плачи, стал утешителем печальных и уже не принадлежал себе…
Портной пел плачи о том, что наше тело — суть храм пребывающего в нас духа святого и божественной благодати…
Слава о портном распространилась по тому и этому свету…
У молвы много голосов и отголосков, возвращаемых эхом…
Помню, и мне пришлось спасаться, бежать от молвы и славы…
Ночью паром налетел на скалы, перевернулся и затонул…
Я оказался на острове…
Зловеще гудел прибой, доносились крики чаек…
Дальше бежать было некуда…
Волны становились все выше… опасность угрожала и моему телу и душе…
Как говорят, снаружи угрозы, внутри страхи… и я заполз в пещеру и затаился…
«Это мне по заслугам…» — думал я, вспоминая себя в облике змея, и вздыхал со слезами…
Остров, где я оказался после крушения парома, был необитаемым…
Днем я скитался, не находил себе места…
Ночью я пытался заснуть…
Враг мой ходил поодаль, как лев рыкающий…
— Для любящих бога все творится во благо… — бормотал я сквозь сон…
Увы, бог меня не услышал, а море обдало брызгами…
Я отполз подальше от воды, привстал и увидел лодку в камнях…
Извивами змеи я заполз в лодку и затаился…
Светало…
Звезды уходили с небо…
Послышался плеск воды, женские голоса, смех…
Ада вышла из воды… она стояла у скалы, кутаясь в волнистые складки тумана…
Я оклик ее по имени… на ее смущенном лице загорелся румянец, в глазах блеснули слезы…
Она вытерла слезы рукой, улыбнулась…
— Я не Ада, я Рая…
— А я не Бенедикт — хрипло пробормотал Марк, напугав рядом стоящую женщину в мантии…
«Это же на самом деле Рая!..» — Марк отвел взгляд… — Я спал, когда паром налетел на рифы, перевернулся и затонул… я чудом спасся… волны несли меня на себе через тьму к западным островам, их еще называют блуждающими…
Рассказать Рае, что случилось со мной?.. нет, лучше это скрыть… а она почти не изменилась… все такая же рыжая, тонкая, грациозная…
В 17 лет Рая вышла замуж за старика… когда старик умер, Рая бежала, опасаясь преследования его родственников и суда…
Странная и страшная история, в двух словах не расскажешь, чтобы было понятно…
Неужели это Рая… стоит, смотрит на меня изумленно, но узнавать не желает… или узнала, но боится меня… Кириллов звал ее рыжей волчицей… он давно умер, но я видел его на площади у руин театра среди ораторов перед нашествием грязи…
Возможно ли такое?..
Помню, Бенедикт говорил, что все, что случилось, и остальное его дядя предсказал в мужской версии своих замогильных записок…
Где он теперь?.. скитается, как вечный жид… его останки найдут на небе, а мои останки спихнут в яму, отогнав собак и птиц… ворот небес бог мне не откроет…
Я любил Аду, но она выбрала Бенедикта…
Бенедикт был рыжий, худой и хромал на обе ноги, как и я… у него было шесть или семь жен… и все они испили чашу несчастий до дна… а я в одиночестве проводил часы, не манили меня тайные встречи, объятия и страстное ложе, знал я, что мне на пользу и что во вред…
Женщины были без ума от Бенедикта, душили его в объятиях… а меня астма душила… и душит… чуть живой…»
Марк глянул на женщину в мантии, потом на руины театра…
«Театр сгорел дотла, а город все еще город… пережил нашествие грязи… боюсь, что мы ее порождение…
Кажется, я смотрю на Раю, если это Рая, и с вожделением… лучше отвернуться… стариков страсть развращает… говорят они одно, а в сердце и мыслях носят совсем иное…
Когда-то имя Раи было у всех на устах…
У нее был голос, дар от бога… не скажу, что он меня завораживал, но впечатлял…
Рая была второй женой Бенедикта… что-то она привнесла и в мою жизнь…
Помню, мы плыли на пароме… ночью я проснулся от скрежета… паром налетел на рифы, перевернулся и затонул… пришел в себя я на песчаной отмели… трупы валялись на песке, кругом, плавали они и в воде, мужчины лицом вверх, женщина лицом вниз…
Я нашел Раю в камнях, укрытую водорослями… услышал, как она ляскала зубами, жалкая, лишенная сил и разума…
Я дал ей одежду, обласкал…
Утром она ушла и не вернулась…
Я ждал ее, считал дни, потом годы…
Как-то Рая явилась мне во сне вместе с Бенедиктом…
Обнять Раю мне помешал стыд…
Не помню, что было потом…
Очнулся я на ложе один…
Вокруг царила тишина… лишь цикады пели, бесились…
«Цикады бесятся по привычке… а что меня сводит с ума?..» — подумал я…
Показалось, что кто-то окликнул меня и тихо рассмеялся…
Я привстал…
Никого… доносились лишь звуки прибоя, крики чаек…
Я был в отчаянии…
— Боже, вот я, сжалься… — прошептал я, и увидел бога близко-близко перед собой…
Я не мог вымолвить и слово… в ушах стоял звон…
Я провел на острове еще несколько дней и вернулся в город…
Из газет я узнал, что Раю увез с острова морской капитан… из обломков парома он построил яхту…
Морскому капитану было около 50 лет, но выглядел он на все 70… черты лица у него были грубые, исписанные морщинами, как клинописью…
Нагляделась Рая на него, когда яхта попала в штиль и паруса обвисли…
Вокруг только вода и небо…на море царил штиль…
Рая пленила душу морского капитана…
Ночью он разбудил ее поцелуями…
Женщины податливы… и далекий человек может стать им вдруг близким…
Внезапный порыв ветра согнал тучи над морем, всколебал до дна воду, закрутил яхту в водовороте…
Я очнулся, смущенный видением…
Нигде туч не видно… на море все еще царил штиль, в небе луна… вокруг блеск, красота, но что-то недоброе почувствовал я в этой красоте…
Все еще длилась ночь…
В ушах стоял звон…
Нет, не гимны пели цикады, а плачи…»
* * *
Послышался подземный гул, напоминающий рычание своры собак…
Толпа горожан, собравшаяся на площади в ожидании конца света невольно ахнула, присела…
Женщина в мантии была бледна, и вдруг разрумянилась, взглянула на Марка, и отвела взгляд… снова взглянула…
Марк стоял у ограды и что-то писал…
«Кто он?.. стоит, смотрит… и все пишет, пишет… — размышляла женщина в мантии… — Похож на Бенедикта, но не Бенедикт… слышит ли меня Бенедикт?.. умоляю, услышь… скорблю, зову тебя…
Опять этот странный гул… как будто преисподняя отзывается на мои вопли…
Ночью глаза боюсь закрыть… кошмары пугают… пою плачи вполголоса, чтобы не уснуть…»
— Однако странный гул… — заговорил Марк…
Женщина в мантии промолчала…
«О чем она думает?.. — размышлял Марк… — Она просто копия Раи… и чем-то похожа на Аду… она давно умерла, а у меня все еще по ночам во сне щемит сердце…»
«Этот незнакомец так похож на Бенедикта… — думала женщина в мантии… — Изводят меня беспокойством сны… что ни ночь, то новый кошмар с участием Бенедикта… того, кто насылает сны, не трогают ни мои мольбы, ни мои плачи и вопли…»
«Лицо женщины в мантии опять порозовело… — подумал Марк… — Наверное, еще один призрак Бенедикта появился в толпе… и я слышу его голос… не верится, что это он…
Нет, это не Бенедикт, я обознался, но так похож…»
Слова оратора, который стоял на подмостках, звучали для толпы как благая весть…
Оратора сменил монах…
В толпе поднялся ропот, послышались восклицания…
Монах умолк… сошел вниз с подмостков и исчез в толпе…
«Опять дождь… сколько еще ждать, мокнуть и мерзнуть на ветру?.. — размышлял Марк… — Они ждут конца света, а я жду Бенедикта и примадонну…
