– Видел, – спокойно ответил адвокат. – Убийство с отягчающими обстоятельствами. Прямо целый набор. Вот поэтому, уважаемый Владимир Яковлевич, я и буду, как вы изволили выразиться, цепляться к подобного рода мелочам. Потому что за осуждение по этой статье никто не будет грозить пальчиком, человек в один момент лишится всего.

– Да вы философ, – хмыкнул Милещенко. Ему наконец надоело забавляться со скрепкой, и он, вздохнув, произнес: – Ладно, Павлов. Я дам команду, чтобы тебе разрешили с ней пообщаться.

Владимир Яковлевич быстро набрал какой-то номер по селекторной связи:

– Сизов, приготовьтесь, сейчас к вам адвокат придет. – После этого он снова обратился к Артему: – Можешь идти, она в двести сорок четвертом кабинете. Только недолго.

– Два часа – это раз, Владимир Яковлевич, – обернувшись у выхода, негромко проговорил Павлов. – И на «ты» мы с вами не переходили. Это два.

Он покинул кабинет, и Милещенко нахмурился. Может, зря он пошел на поводу у Ясновой и согласился вызвать Павлова? Не хватало еще с ним проблемы иметь. Он не понаслышке знал, что этот молодой, но весьма успешный и известный юрист выиграл много дел, имевших широкую огласку в СМИ.

Полковник взял новую скрепку и вздохнул. Он проявил, так сказать, сочувствие, вызвонил эту «телезвезду» Павлова, а что в ответ? Какие-то голословные обвинения по несостыковке времени в протоколе, обиды на фамильярность…

– Ничего, ничего, – пробормотал Владимир Яковлевич, отпивая глоток чая, который к тому времени давно остыл. – Скоро по-другому запоете… голубки.

Сизов открыл Павлову дверь и тут же закрыл ее с другой стороны.

– Артем! – вскрикнула Кристина, бросаясь к нему.

Павлов обнял ее, крепко прижав к себе.

– Тема, – всхлипывала она, гладя мужчину по лицу. – Я думала – все, забыли меня все…

– Что за ерунду ты несешь! Кристина, у нас мало времени. Давай садись, и все спокойно обсудим.

Женщина покорно села на стул, вытирая платком уголки глаз.

– Я тебя слушаю. Что происходит? – спросил Артем. – В чем тебя обвиняют?

– Я не знаю, – растерянно ответила Кристина. – Мне ничего не объяснили, сказали, что нашли какое-то старое дело, и теперь хотят за что-то меня привлечь… Вот и все.

– Кристина!

– Что? – в свою очередь повысила голос Яснова. – Надеюсь, ты не сомневаешься в моих словах?

Артем глубоко вздохнул, мысленно приказывая себе контролировать эмоции.

– Мне кажется каким-то безумием, что тебя привлекли по этой статье.

– А… там что, большой срок? – растерялась Кристина.

– Пожизненный, – ответил Артем. – Или двадцать лет лишения свободы.

Она молча смотрела на него расширенными глазами.

«Похоже, для нее это и вправду новость», – подумал Павлов.

– Я хочу знать все. Хотя бы потому, что мы друг другу не просто знакомые. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Ну? – поторопил он. – Кристина, если ты будешь молчать, мне будет очень сложно тебе помочь.

– Что ты от меня хочешь? – измученно произнесла женщина. – Думаешь, мне приятно тут сидеть и ждать, когда мне разрешат сходить в туалет или попить воды?!

– Кристи…

– Я ничего не знаю! – заплакала Яснова и в бессилии стукнула кулачками по коленям. – Я понятия не имею, почему меня забрали сюда! Я не знаю ни о каком деле, которое они раскопали! Ты мне веришь?!

– Верю. Я прошу, успокойся.

– Я хочу домой, – приглушенно сказала Кристина, закрывая лицо ладонями. – Я не хочу отвечать на их дурацкие вопросы. Ты понимаешь меня, Тема?

– Да.

Некоторое время они просидели в полном молчании. Павлова раздирали противоречивые чувства – он и жалел Кристину, и одновременно ее поведение вызывало у него смутное раздражение.

«А может, это подстава?» – внезапно подумал он. И тут же параллельно возник второй вопрос: кому и зачем это надо? Ведь согласно законам природы в любом действии, будь то взмах руки или война мирового масштаба, имеется свой интерес.

– Может, ты знала раньше этого… Милещенко? – попробовал подойти к делу с другой стороны Артем, но Кристина отрицательно качнула головой.

– Извини, Павлов, – криво усмехнулась она, – но, похоже, здесь тебе придется повозиться.

– Да уж, – пробормотал адвокат и, немного подумав, добавил: – Ты можешь отказаться от дачи показаний. По крайней мере сейчас.

– Как это?

– По статье 51 Конституции ты не обязана свидетельствовать против себя и своих близких, – объяснил Павлов. – Но мне надо в любом случае знать, в чем тебя подозревают.

Кристина вяло пожала плечами, и Артем понял, что больше ничего добиться не сможет.

Он встал и открыл дверь. Сизов сидел неподалеку на стуле, листая газету.

– Мы закончили, – сказал Артем.

– Что-то быстро, – заметил майор, провожая их в кабинет Милещенко.

– Я рад, что вы так быстро подготовились к допросу, – произнес Владимир Яковлевич с плохо скрытой издевкой. – Уверен, что теперь вы во всеоружии. Как вы себя чувствуете, Кристина Владимировна?

– Пока не познакомилась с вами – хорошо, – мрачно ответила Яснова.

– Итак, приступим к допросу. В присутствии вашего защитника я разъясняю вам ваши права, как подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного статьей…

Пока Милещенко зачитывал вслух необходимые формальности, Павлов вдруг отчетливо понял, что сегодня Кристина домой не вернется. Он всегда доверял своей интуиции и сейчас, как никогда, чувствовал, что бессилен помочь любимой женщине.

– Где вы находились 25 июня 2001 года? – задал вопрос Владимир Яковлевич.

Лицо Кристины застыло.

– Вы что, издеваетесь? – холодно спросила она. – Вы хотите знать, что я делала почти десять лет назад, вплоть до конкретного дня? Может, еще час укажете?

– Именно. Если быть точным, то меня интересует период времени с двенадцати утра до пяти вечера. И я больше чем уверен, что этот день вы помните всю свою жизнь, Кристина Владимировна, – произнес Милещенко, не сводя с нее глаз.

– Я могу только сказать, что была в Новосибирске. В тот период я работала там и параллельно училась на заочном отделении.

– И все же?

– Я не помню, – решительно ответила Кристина.

– Вы были знакомы с Максимом Игнатовым?

Яснова непонимающе посмотрела на следователя, словно он заговорил на китайском языке.

– Тоже не помните? Ладно. Это бывший лидер организованной преступной группировки Новосибирска по кличке Кнут. Преступное сообщество именовало себя «филины», название прикрепилось к банде в связи с тем, что свои преступления бандиты предпочитали совершать в темное время суток, – пояснил Милещенко.

– Я первый раз об этом слышу, – дрогнувшим голосом проговорила Кристина.

– Владимир Яковлевич, может, будете более конкретны? В чем именно вы подозреваете Яснову? Иначе, извините, кошки-мышки какие-то получаются, – вмешался Павлов.

– Хорошо, Артемий Андреевич. Я немного освежу вашу память, гражданка Яснова. 25 июня 2001 года в расположенном неподалеку от Новосибирска дачном поселке Каменское были убиты двенадцать человек. Среди убитых – Игнатов, он же Кнут. Были убиты члены его семьи, а также совершенно посторонние люди, в том числе женщины и один тринадцатилетний подросток. Преступление было совершено с особой жестокостью – расстреляв несколько обойм, убийцы добивали жертв с помощью ножа. – Милещенко замолчал, выжидающе глядя на Кристину, но та только испуганно смотрела на Павлова, словно ища у него защиты. – Им перерезали глотки, – добавил Владимир Яковлевич проникновенно, будто сообщал пикантную подробность. – Как баранам на бойне. Не пожалели даже парализованную мать Кнута, ее так и нашли бездыханной в инвалидной коляске…

– Да, это было громкое дело, – проговорил Артем после небольшой паузы. – И в прессе об этом много писали. Насколько мне известно, убийцы по этому делу были найдены и привлечены к ответственности.

– Вы совершенно правы, господин адвокат, – краем рта улыбнулся следователь. – Вот только не всем лицам, причастным к этому зверскому убийству, пришлось понести заслуженное наказание.