Понимание того, к чему вела эта история, наложила на лицо Мисти печать сожаления:

– Собственного сына… о Селестия!

Лемон кивнул:

– Я старался избежать этого. Пытался поддержать его жизнь. Он всё время проводил дома, он никому не вредил. Пока мы не унесли тело Блоссом. Он тогда орал и ревел, и кусал любого, кто приближался, а потом просто лёг в кровать, будто ничего и не было. Спустя несколько дней он как-то смог немного привыкнуть к изменившейся обстановке и начал просто стоять на месте гибели матери по несколько часов ежедневно.

Ночь опустилась на сожжённый городок. Единственным источником света в доме оставался вечно "снеживший" экран пипноги Лемона. В дополнение к нему Мисти Клауд зажгла фонарь своего пипбака.

– Ещё через пару недель, – продолжал Лемон, – он стал просто невыносимо жуток. Жизнь полностью покинула его, не оставив даже малейшей искорки. От него осталось лишь ужасавшее напоминание о прежнем Лемонэйде… и о Блоссом, и о всех других, кто погиб той ночью. И вот однажды я присел рядом с ним, обнял его, совсем как ты сейчас меня… взял кусок бетона и проломил его маленькую головку.

Гуль посмотрел на обнимавшую его Мисти взглядом, полным двухсотлетней печали:

– Я не могу этого повторить, Мисти. Это было очень трудно.

Мисти Клауд не ответила ничего и лишь снова обняла его.

Заметка: Следующий уровень

Новая способность: Держимся вместе

При путешествии с другим пони из Стойла ваши инвентари объединяются, и вы получаете возможность пользоваться объёмом рюкзака напарника также, как и его вещами, до тех пор, пока не расстанетесь. И даже если это случится, не пытайтесь предварительно забрать у неё всё ценное – она знает, что вы боитесь щекотки.

День второй

Живи и жить давай другим

или умри пытаясь

Мисти проснулась из-за чьей-то возни с её пипбаком. Она подняла взгляд и уставилась прямо на пару болезненно жёлтых глаз, посаженных над подгнившим носом на морщинистом лице без шерсти.

Мисти с криком отпрянула к стене, но затем вспомнила, что это лицо ей было знакомо.

– Так и до сердечного приступа недалеко! – громко возмутилась кобылка, пытаясь привести дыхание в норму. – Видеть пыхтящего рядом зомби, просыпаясь, не очень-то приятно, знаешь ли!

– Прости, не хотел тебя будить, – отвечал Лемон. – Думал просто лампу выключить, но у нас, похоже, разные модели пипбаков, и я никак не мог разобраться с твоим.

Мисти раздражённо выдохнула:

– Скажи спасибо, что я не такая паникёрша!

Она выключила фонарь пипбака и поднялась.

Презрев своё вчерашнее решение, Лемон вскинул бровь:

– Да? А выглядело иначе.

Единорожка буравила его недовольным взглядом:

– Если что, твой пистолет всё ещё у меня.

– Ага. И нужна где-то неделя, чтоб хотя бы худо-бедно развить панический рефлекс типа "пали сразу в лицо".

Мисти нахмурилась, она не могла понять, серьёзно он говорил это, или нет. Хотя узнавать это её и не тянуло.

– Ну ладно, – продолжил Лемон. – Раз уж ты проснулась и уже вся такая энергичная, то, я полагаю, мы готовы продолжить путь?

– А поесть у тебя ничего не найдётся? А то я очень проголодалась.

Лемон кивнул:

– Пока ты спала, я покопался в здешних шкафчиках. Нашёл пачку "Сахарных морковных пряников", они этот пожар как-то пережили. Хотя вид у них сейчас не очень.

Он достал упаковку из своей сумки. Каждый пряник когда-то лежал в отдельном пакетике, сейчас же от всей упаковки остался лишь один большой ячеистый комок пластика. Но где-то внутри него оказались запечатаны несколько пряников, что ещё сохранились. В дырявых же ячейках снаружи пластикового кома осталась лишь пыль – даже вековая плесень, поглотившая сладости, давно погибла и рассыпалась.

– Только давай ты по пути поешь, ладно? – попросил гуль. Мисти заметила его обеспокоенный вид.

– А в чём дело? Тут что-то опасное рядом?

Лемон Фриск покачал головой:

– Да нет. Просто уже хочется поскорей отсюда уйти. Беря в расчёт этого обгоревшего беднягу, даже и думать не хочу, что же может оказаться в других домах.

– Хорошо, – ответила Мисти и, выходя из дома, левитировала пакет с собой. Лемон бросил взгляд туда, куда он положил мёртвого погорельца, встряхнул головой и отправился прочь из городка. По ржавому оранжевая кобылка последовала прямо за ним, одновременно пытаясь достать свой завтрак из оплавленного пакета.

* * *

Существует один факт о пустоши, который многие часто забывают. Он заключается в том, что пустошь – это пустошь. И хоть вы наверняка и слышали всяческие истории о героях, выжигающих одно гнездо рейдеров за другим, в действительности же при всём этом бо́льшая часть пустоши мертвенна, однообразна и, прежде всего, банально скучна.

И это не очень хорошее сочетание, если вам случится путешествовать с тем, кто не только пытается забыть об ужасающей гибели своих друзей детства, но ещё и считает тебя "мягким".

Лемон Фриск в который раз вскрикнул и повернулся к своему компаньону:

– Селестии рог, да прекратишь ты это, наконец, или нет?

Мисти прекратила ощупывания и приложила копыто к подбородку, в задумчивости сдвинув брови:

– Хмм. А ты можешь предложить что-то другое?

– Ну не знаю… поговорим, может?

– Не, я – пас, – ответила единорожка и снова ткнула гуля, получив очередной возмущённый возглас.

– Прекрати! Это, вообще-то, вредно для моей кожи. В отличие от вас, гладкошкуриков, у гулей кожа заживает плохо! Ушибёшь раз, и она через неделю отваливается!

– Да не выдумывай.

– Да не выдумываю я!

– Что-то ты слишком хорошо сохранился после двухсот-то лет обшаривания руин и свалок.

Лемон улыбнулся:

– А вот ты знаешь, что всякие неискушённые собиратели никогда не подбирают?

– Нет конечно, я же ещё только неделю снаружи. Но ты же, без сомнений, мне это расскажешь?

– Необязательно становиться такой циничной. В общем, это средства по уходу за кожей.