– Что ж, Петал Лак, знакомьтесь: ваша пра-пра-пра, пра-пра-пра, пра-правнучка, Мисти Клауд.

Серьёзно взглянув, Петал Лак нерешительно приблизился к единорожке.

– Это правда? – с надеждой в голосе спросил он.

Мисти уставилась в растрескавшийся бетон под ногами:

– Да. Я родилась и выросла в Стойле, и данные оттуда это подтверждают.

Петал медленно подошёл к Мисти совсем близко и коснулся её, словно отчего-то вдруг возжелав убедиться, что она не мираж.

– Да… ты – поколение настоящего.

Он опустил копыто и взглянул на Лемона:

– Что ж, теперь я спокоен, – с улыбкой сказал он. – Спокоен, ибо знаю, что они живут. И я – в них. В ней.

Едва до Мисти дошло, к чему он клонил, её глаза округлились:

– Нет, п-постой… – слабо и неуверенно прозвучал её голос.

– Я уже чересчур долго топтал эту землю, – покачав головой, ответил Петал Лак. – Я из поколения тех, кто ответственен за весь сегодняшний беспорядок. И я не имею никакого морального права в какой бы то ни было роли пытаться теперь это исправлять вместе с вами.

– Пожалуйста, не надо, – произнесла Мисти. Она хотела прокричать, но так и не нашла сил поднять голос. – Мы же только встретились…

Петал покачал головой:

– Прости. Но я уже умер двести лет назад. Вы просто помогли мне осознать это, – печальная улыбка прокралась на его лицо. – Пожалуйста, позволь уже отдохнуть.

Лемон кивнул:

– Мы похороним тебя вблизи Стойла. И твоим родственникам мы всё расскажем, – пистолет из его сумки перекочевал к нему в рот.

– Ну нельзя же так! – прокричала Мисти им обоим. – Не надо, пожалуйста…

Но Лемон покачал головой:

– Я о'ешал, ш'о о'нешуш ш 'они'анием к ео ы'ору, – процедил он через пистолет. – И он ео уе 'елал.

Мисти отвела взгляд и крепко зажмурилась, но слезы этим было не остановить. Звук выстрела – тоже.

* * *

Путь назад проходил в тишине. Двое уже миновали очищенные ими ранее места и теперь проходили через пригород. Мисти старалась не смотреть на тело Петала, лежавшего на импровизированной волокуше, что тащил за собой Лемон. Посетить кладбище ему всё-таки не удалось. Но оно подождёт. Ему нужно позаботиться о новой могиле.

– Ну почему? – наконец спросила она. – Почему ты так поступил? У тебя же с сыном…

Лемон покачал головой:

– Сейчас всё было по-другому, Мисти. Даже наоборот. У меня была тётя, на закате своих лет впавшая в слабоумие. Она постоянно забывала случившееся даже пять минут назад, или внезапно теряла из памяти целый день жизни и удивлялась, куда подевались вчерашние гости. А хуже всего было то, что она знала, что с ней происходит. Она знала, что не могла больше доверять своей памяти, и это очень угнетало её. В итоге она просто утратила волю к жизни.

Гуль взглянул на Мисти:

– А Петал Лак сейчас узнал, что двести лет находился в подобном состоянии. Забывая день за днём, едва осознавая окружающую обстановку, не замечая даже не сменяющихся времени и даты на часах. Он двести лет дежурил призраком на той базе. Риск снова вернуться в роль солдата был для него пугающе реален. Что если бы однажды, будучи уже в Стойле, он оглянулся бы и удивился, откуда там столько нарушителей? Он бы стал угрозой собственной семье. Заметь, я таковым его не считал, иначе я бы, наверное, не дал ему того выбора. Но это не отменяет того, что иначе он жил бы в постоянном страхе, что однажды подобное случится. Ему действительно пора было на покой, Мисти.

– Это несправедливо, – протестовала Мисти.

– Справедливость – редкое свойство жизни, – отвечал ей Лемон. – Да и по крайней мере у него был выбор, который он сделал сам.

* * *

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ПЕТАЛ ЛАК,

ОТЕЦ ТУЛИП ВИШЕС

Лишь двести лет спустя покой им обретён

Похороны для жителей Стойла оказались событием странным и непривычным. И чтобы стать его свидетелями, наружу вышло множество пони, и далеко не только родственники Петал Лака. В Круг Жизни его вернуть было нельзя – тело его было пропитано отравами мёртвого города. И, как и было обещано, его похоронили недалеко от Стойла, в котором продолжали жить его потомки, на дальнем краю карьера, где были погребены и сорок погибших под дверью убежища. Но лишь у его могилы было надгробие с именем. Каждому, кто выглянет из двери Стойла, его будет видно.

Лемон обернулся к собравшимся жителям Стойла.

– Гули бывают разные, – начал он. – Есть такие, как я – вроде нормальные, просто продолжили жить после смерти. Есть просто плотоядные монстры. А есть и такие, кто умер изнутри, но продолжил раз за разом повторять дела своих последних дней, словно старый патефон на кривой пластинке прошлой жизни. И если что-то помешает им в этом, они превращаются в тех же безумных чудовищ, – Лемон приостановился и закрыл глаза. Мисти знала, о ком он вспомнил.

– Однако есть между ними и узкая грань некоторого равновесия, – продолжил Лемон. – Я когда-то полагал, что умершие, повторяющие распорядок себя живых, являют собой наиболее трагичный случай, но это оказалось не так. И Петал Лак помог мне это осознать. Он балансировал на этой грани двести лет, едва осознавая, кто он такой, послушно продолжая охранять разрушенный пост в уничтоженном городе. Но его пластинку не заело. Он не был мёртв изнутри – в этом вся трагичность. Его сознание всё ещё было с ним, все эти двести лет, хоть и затерявшееся в монотонности ежедневных действий, из которой мы лишь сейчас помогли ему выбраться.

– И он решил, что будущее – за вами. Он был остатком от прошлого, у него отняли возможность погибнуть вместе со своими любимыми. А сейчас он её получил. Не судите его за это. Двести лет он пробыл беспокойным призраком. Мы лишь слегка подтолкнули его к осознанию этого. Петал Лак заслужил покой.

Заметка: Следующий уровень. До сих пор не ясно, какой. Дойдёт до максимума – увидим?

Новая способность: Вкопытопашную (1)

Давно забытые тренировки в боевых искусствах вспомнились снова. Больше не придётся отрывать головы каждому встречному противнику. Достаточно просто проломить им череп, вызывая при этом уже чуть меньше отвращения у ваших компаньонов.

День восьмой

Жизни моей годы

унесённые взрывом

~~~

– Да не нервничай ты так, дорогой! – сказала розовогривая кобыла своему супругу, ласково ткнувшись своей мордашкой к его.

– Что?! Да как тут на месте усидишь-то? – отвечал Лемон Фриск. – Это ж какие возможности открываются! Буквально возвращение в детство! Игрушки, забавы всевозможные… о, так я и Дэринг Ду смогу перечитать!