Основной моделью истребителя был определен 'Дрозд' (модернизированный И-152 Поликарпова). На аппарате устанавливается 1000 сильная модификация французского мотора Гном-Рон-14 с удлиненным валом трехлопастного винта изменяемого шага 'Рато'. Закрытая кабина по типу "Пулавчака" Р-24, с швейцарским прицелом, и французское убирающееся шасси фирмы 'Рато' с убираемыми в крыло основными стойками и хвостовым колесом в обтекателе. Вооружением самолета должны были стать пара синхронных 'Виккерсов' 7,7 мм и на верхнее крыло, вне диска винта, устанавливаются пара крупнокалиберных 'Гочкиссов' 13,2 мм . На усиленном нижнем крыле ставились четыре универсальных бомбодержателя для бомб калибра 10, 20, 50 килограммов. На шести переделанными первыми экземплярах удалось получить скорости порядка 440-450 км/ч и время виража 13-14 секунд. Пусть самолет и нельзя было назвать передовым, но зато он вышел достаточно простым для освоения неопытными пилотами, и по боевым качествам находился на уровне лучших серийных самолетов 'Аэронаутики'. Так, с относительно новыми итальянскими истребителями 'Фиатами CR-42' на такой машине воевать можно было вполне успешно, и даже британские 'Гладиаторы' базирующиеся на Мальту, смотрелись куда слабее обновленного 'Дрозда'. Начатое сборочное производство пока было рассчитано на выпуск порядка 1000 'Дроздов' до конца 1940-го года. 200 таких истребителей должны были ближе к лету 1940-го передаваться создаваемым заново абиссинским ВВС, для которых разворачивалась специальная авиашкола с советскими инструкторами, имеющими боевой опыт. Югославы были не в восторге от аппарата, но не отказались получить такое же количество машин, как и абиссинцы.

       Помимо этой модели выпускаемой совместно международными участниками концессии, французы подкинули еще сюрприз. Просто и незатейливо решили избавиться от непринятых своими ВВС уродцев и прислали полсотни малонадежных 'Кодрон-714' созданных по концепции 'легкого истребителя'. Командование 'Добровольческой Армии' заинтересовалось новинкой, но когда в аварии погиб один и получили травмы сразу двое пилотов, вопрос был сразу закрыт. Поэтому решением авиационного командования добровольцев на 'Кодронах' должны были летать, только греки и французы, да и то после полноценного переучивания пилотов и отладки матчасти.

       Между вылетами Бенджамин продолжал готовить друга к сдаче экзамена на первый офицерский чин. Худо-бедно, но большую часть материалов Дорн уже освоил, хотя проблемы с греческим языком у него оставались. К середине ноября боевые действия затихли сразу на двух фронтах, и Капитан Дэвис снова был вызван к командованию. В этот раз штаб 'Добровольческой армии' расположился в Татое, и в эту поездку Бен прихватил с собой Майкла. Такой случай надо было использовать. Появление еще одного черного офицер-пилота давал Дэвису надежду увидеть когда-нибудь рождение полностью черной эскадрильи.

       В уютном зале большого дома было не протолкнуться от гостей. Помимо знакомых ему лиц офицеров 'Сражающейся Европы', и нескольких русских коллег, капитан с удивлением рассмотрел и несколько незнакомых черных лиц. В процессе представления сторон выяснилось, что перед ним новоиспеченный абиссинский маршал и князь Имру со своими офицерами штаба. Новость сразу вызвала оживление. О скором восстановлении абиссинской армии слухи ходили давно, но подробности стали известны впервые. Пара переводчиков едва успевала за почти пулеметными очередями вопросов и ответов на французском, русском, и английском. Абиссинцы демонстрировали спокойное достоинство и уважение к добровольцам.

       История черных гостей вызывала неподдельный интерес. Оказывается, после освобождения из фашистского плена, князь Имру, вместе с несколькими сотнями собранных со всей Европы соратников, проходил в России краткий курс переподготовки по использованию авиации в общевойсковых боях, и по организации противовоздушной защиты войск. После следующей пары фраз на французском в свой адрес, Дэвису стало понятно, что его новое назначение может быть связано с переходом на службу в истребительные части абиссинских ВВС. И в случае согласия, на новом месте службы капитана ожидал головокружительный карьерный рост. В начале контракта были запланированы два-три месяца инструкторской работы, ведь обученного личного состава было смехотворно мало. Весной уже майору Дэвису предстояло принять истребительный полк в составе четырех десятков 'Дроздов', одного транспортника и пары связных самолетов. А к концу 1940-го года, в качестве сладкого приза, перед Бенджамином маячило вступление в командование истребительной авиабригадой из 100 самолетов, и звание подполковника.

       Основной проблемой для абиссинских ВВС оставалась острая нехватка пилотов и наземного техсостава. Задумчивого от перспектив Дэвиса у штаба перехватил Майкл Дорн.

       -- Чего приуныл, брат?

       -- Да вот, задумался о перспективах. То ли возвращаться домой, и надеяться, что черному лейтенанту позволят лет через сто летать в Авиакорпусе, то ли... На втором пути, предо мной маячит отставка из US Army. А мой Старик был бы очень не рад такому итогу карьеры сына...

       -- Грустишь о том, что наши отпуска закончились, и уже пора прощаться с небом? Или ты решил оставить армию, и остаться тут вечным добровольцем?

       -- Нет, Майки, мне просто пора решать, кем быть дальше. Оставаться дома в Штатах 'вонючим ниггером', хоть и с лейтенантскими погонами, или стать командиром истребительного полка на войне, где всякое может случиться...

       -- Ого! Ну и выбор у тебя, 'Полковник', сэр! О таком варианте грех не задуматься. А греки знатно подловили тебя своими посулами! Вот только, что же скажут сэр Бенджамин старший и мадам Агата...

       -- Дело не в греках, они как раз ничего не предлагали. А с родными, я как-нибудь договорюсь...

       -- Тебе удалось меня испугать. Неужели предложили "коми"!?

       -- Опять выстрел в молоко, Майк... Абиссинцы.

       -- Чего?!

       -- Ты удивлен? Да-да, те самые 'ниггеры' сожранные Мусолини еще в 35-м. Такие же черные, как и мы с тобой. Только язык у них отличается, а молчали бы, так в Гарлеме никто бы им не удивился.

       -- М-да уж, предложеньице. И ты, Бен?

       -- Если соглашусь, то создавать новый Воздушный корпус нам с тобой придется практически заново. Вместе с такими же черными парнями, как и мы.

       -- Так нам и дали там что-то 'создавать'. Сколько ты уже отправил рапортов в штаб Армии?

       -- Именно поэтому я и не хочу больше ждать этой милостыни от 'белых отцов'. Только вспомни, брат, сколько мы с тобой мечтали о небе?! Мой отец проплатил нам частные курсы, но никто даже не почесался записать нас в Резерв Авиакорпуса! И кто же выпустил нас в бой на крыльях?! Только несколько бездомных белых безумцев, вроде Моровского с Терновским. Парней, которые плевали на Конгресс с Сенатом и на все традиции расовой сегрегации оптом. Думаю с 'Тремя К' они бы воевали не хуже, чем с самим Гитлером. Так что пора бы нам с тобой разуть глаза, братишка. В Штатах, никакие связи моего отца не дадут нам взлететь высоко и почувствовать себя равными!

       -- Ты-то хотя бы офицер, а я...

       -- Не пори чушь, брат! Я обо всем договорился, или мы с тобой зря зубрили теорию и гоняли тебя на пилотаж... Экзамен у тебя завтра примут сразу три комиссии. Греки, абиссинцы, и французы. Три лейтенантских патента ты получишь, а это тебе не клопа раздавить. Русские бы тоже не отказались, но клеймо 'коми' нам с тобой не нужно. Не стоит дразнить гусей. Кстати, мне тут тоже светит переаттестация, фактически на начальника авиашколы и командира учебного полка.