- Но зачем вам оставаться тут?! Дон Валлонэ, приказал привезти вас в Висконсин. Я не могу его ослушаться.

       -- Все верно, сынок. Джозеф, хочет нам добра, но он не знает, что далекий путь убьет Джакомо даже быстрее, чем пытка голодом и побоями, устроенная мерзавцами Дуче. Мы поедем к Джозефу через год, прежде всего потому, что в России безопасно, и вдобавок тут дешевле услуги врачей. Я обязана заботиться о брате, и пока он болен мы никуда не сдвинемся с места. Возможно, через год мы будем у вас в Милуоки, но не сейчас.

       -- И вы не боитесь оставаться здесь, среди коммунистов?!

       -- Все это глупости, Луиджи. Они отлично видят, что мы им не враги. Даже, наоборот, у нас с ними есть один общий смертельный враг - Толстый Бенито. Сейчас он сцепился с греками и французами, и русские своего тоже не упустят. Мы даже готовы помочь коммунистам и добровольцам нашими связями с другими семьями.

       -- Но я слышал, что вас поселят отдельно, в специальном поселке здесь на полуострове. Вам не дадут свободно ездить по России. Неужели, вы не боитесь, что отношения с русскими могут резко поменяться?

       -- Им это не выгодно, Луиджи. Дружба с нашими семьями даст русским гораздо больше. Будем жить в этом Крыму, к тому же тут есть и другие эмигранты из Италии. Хватит споров! Иди собирайся, дружок. И не забудь мои слова. И да спасет тебя Святая Мария!

       -- Прощайте, Донья Изабелла.

       Через двое суток, вдоволь побродив по широким авеню красной столицы Советской России, он готовился к отъезду. В тот же день в большом номере гостиницы 'Москва' прошла его беседа с двумя офицерами русской разведки. На Луиджи никто не давил. Наоборот, попросили передать его Дону предложение наладить постоянный канал, переправки итальянских и сицилийских беженцев через Одессу. Взамен интересовались содействием в закупках на взаимовыгодной основе самого разного оборудования в Штатах, и просили переправить небольшую посылку. Договорившись о взаимных услугах, Луиджи улетал в Стокгольм через Ригу на красивом десятиместном АНТ-35. В памяти засыпающего сержанта всплывали огромные крылья русских гидросамолетов в сумерках над проливом, светящиеся в подводной мгле зубы акул, и брызгающие каменной крошкой близкие попадания пуль, огрызающихся очередями старых пулеметов 'Фиат-Ревелли' фортов лагерной тюрьмы на Устике. В Греции, Южной Италии и Сицилии остались боевые друзья вроде русского офицера Гавриоса, и могилы пяти погибших при атаке острова добровольцев. Перед молодым человеком лежал далекий путь через океан и нелегкая беседа с Донном Валлонэ. Гнева босса Луиджи не боялся, но очень надеялся, что отказ родни босса сразу поехать в Штаты, не сильно огорчит главу Семьи. Ведь самое главное достигнуто, люди спасены, и живут среди таких же беженцев от фашистского режима.

       На полувоенном фрэнче заснувшего в самолетном кресле сержанта тускло мерцали греческий военный крест (утвержденный монархом всего месяц назад), добровольческий знак участника греческой компании, и странная 'Красная звезда' от московского начальства майора Гавриоса. И еще здесь в России оставалась маленькая девочка, которую вместе с почти сотней беженцев чудом удалось вывезти на русском корабле с родной Сицилии. За нею Луиджи обещал самому себе вернуться, что бы там дальше не случилось.

       Его Величество Хайле Селассие, и в изгнании не складывал свое оружие. Его горячие обращения к европейским правителям с трибуны Лиги Наций цитировали многие газеты. Но смешные санкции, которые были наложены на Италию за аннексию его страны, вызывали у его врага Муссолини лишь усмешку, а у самого изгнанника вызывали отчаяние. За речами на заседаниях Лиги и гневными статьями в газетах, следовали тайные встречи с политиками Франции, Британии и других стран. Обещали-то ему много всего. И возвращение трона, и военную помощь, и даже помощь в восстановлении страны... когда-нибудь в будущем. Однако никаких конкретных обязательств на ближайшие год-два лорды и мсье брать на себя не желали. Переписка с потенциальными спонсорами тоже пока успехов не сулила. Король уже подумывал о заокеанской поездке, как неожиданно получил приглашение. Причем приглашающий его на переговоры господин министр иностранных дел СССР Молотов, убедительно попросил о сохранении в тайне самого факта переговоров. Несмотря на стойкое опасение связываться с коммунистами, привитое ему еще свитой из бывших русских офицеров, Хайле Селассие, решил рассмотреть и этот шанс...

       В середине октября прошли первые абиссинско-советские переговоры. Встречи с монархом проходили в небольшом шато в пригороде Марселя. Количество участников и охраны было минимальным с обеих сторон. Король был сама осторожность. Лед дипломатии чуть потек, только после совместного просмотра кадров освобождения пленных абиссинских офицеров из итальянских концлагерей. Монарх захотел отблагодарить русских спасителей, и попросил дать полные списки героев. Ему мягко отказали - герои продолжали свою опасную службу, и не должны были раскрывать своих лиц и фамилий... Потом, к удивлению Его Величества, партнеры озвучили и предложение о реальной помощи. Пакет обсуждаемых тем был довольно большим, касаясь, как цены обучения абиссинских военных в СССР, и поставок оружия, так и политических соглашений. Но помимо, политической, организационной и финансовой стороны вопроса, пришлось обсудить и не слишком приятные темы. Министр коммунистической державы твердо стоял на необходимости отмены в возрождаемом Абиссинском королевстве рабства и смертных казней без суда. И если по поводу смены политического строя государства требований не выдвигалось, то 'рабский вопрос' встал на переговорах очень остро. Либо уступка в этом принципиальном вопросе со стороны монарха, либо отказ Союза в поддержке его борьбы. Взамен Абиссинии предлагались серьезные торговые и политические соглашения. И тут было о чем задуматься. Если на протяжении последнего десятилетия европейские союзники и 'гаранты' отказывали королевству в приобретении самолетов, танков, и артиллерии, то в этот раз большевики давали все. Под гарантии оплаты до мая в 1940-го года, уже сейчас абиссинская армия могла получить сто тысяч польских 'Манлихеров', три тысячи пулеметов под старый австрийский 8-мм патрон, 120 полевых и тяжелых орудий времен Великой Войны, несколько десятков зенитных и противотанковых пушек, и полсотни бывших польских танков и танкеток. Самолеты для Абиссинии русские предлагали собирать в Греции из комплектов и перегонять во Французское Марокко своим ходом. Причем русские не взваливали все обязательства только на свои плечи, а обещали достижение секретных договоренностей с греками, французами, и с Добровольческой армией. К примеру, совместными силами должны были разворачиваться патронный завод во французском Марокко и сборочный авиазавод в Греции. Кстати для дальнейшего снабжения имелась возможность закупать старые французские винтовки 'Лебеля' и пулеметы 'Шоша', которым достаточно было переделать патронник под манлихеровский патрон. А с учетом предлагаемых поставок морем, такой задел позволял королю всего за полгода развернуть полноценную армию, способную серьезно сражаться с потомками римлян.

       Это было первое серьезное соглашение, и король не остался равнодушным. Договор был подписан и уже через неделю к нескольким десяткам недавно вывезенных в Одессу освобожденных узников, присоединилась группа в четыре сотни младших и средних командиров армии уже три года несуществующего королевства. С русскими, французами, греками, абиссинцами и югославами заключено секретное соглашение о постройке заводов. Авиационный сборочный завод в Греции, начал свою работу еще задолго до своего запуска. Из присланных русскими комплектов и французских моторов и запчастей начали собирать первые эталоны для серии. Для производства лицензионных бомбардировщиков СБ мощности были развернуты в Югославии, которая обязалась каждый второй построенный самолет перегонять в Грецию. А уже греки каждый пятый полученный бомбардировщик должны были предоставить своим черным гостям и организовать обучение экипажей.