Отношения А.Я. Щелкалова и Б. Годунова были достаточно сложными. А.Я. Щелкалов был популярен среди служилого сословия и не признавал превосходства Годунова над собой. Оказывая большое влияние на деятельность всего государственного приказного аппарата, он как глава Посольского приказа мог создавать определенное мнение за рубежом о том или ином человеке. Так, в разговоре с английским послом Флетчером А.Я. Щелкалов говорил, что Годунов – такой же, как и он (Щелкалов) «приказный человек».[192]
В 1589 г. австрийский посол Н. Варкоч отмечал, что А.Я. Щелкалов находился в опале, за ним следили, и Борис совсем к нему не благоволил.[193] Возможно, А.Я. Щелкалов предчувствовал свой бесславный конец по злой воле Годунова еще до воцарения последнего и, когда увидел стремление Бориса занять престол после смерти Федора Иоанновича, решительно воспротивился этому. Согласно мнению С.Ф. Платонова, в конце 1593 г. московские вельможи, среди которых был и А.Я. Щелкалов, обсуждали план возведения на российский престол в случае смерти царя Федора австрийского эрцгерцога Максимилиана.
Как бы то ни было, Годунов не хотел видеть на своем пути к трону столь влиятельного и слишком много знавшего думного посольского дьяка. В мае-июне 1594 г. А.Я. Щелкалов потерял свою должность в Посольском приказе и вскоре был пострижен в монахи. В момент низложения ему было около 60 лет. Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря содержит сведения о том, что именно в этой обители А.Я. Щелкалов провел последние дни своей жизни монахом под именем Феодосия. Скончался он в 1597 (1598?) г.
Как ни странно, опала старшего брата не только не пошатнула положение В.Я. Щелкалова, но даже упрочила его. К переговорам о приглашении на престол эрцгерцога Максимилиана он не был причастен, не разделил участи брата, а сменил его на посту судьи Посольского приказа, став в 1594 г. думным посольским дьяком. Как дипломат В.Я. Щелкалов к этому времени был человеком достаточно известным и у себя на родине, и за рубежом.
С 1596 г. В.Я. Щелкалов именовался в посольских документах также печатником. О его значении и авторитете свидетельствовал отзыв цесарского посла, назвавшего его в 1597 г. «великим человеком» и «канцлером». Именем В.Я. Щелкалова пестрели почти все отечественные дипломатические документы конца XVI в. Тем не менее посольские дела В.Я. Щелкалов докладывал царю почти всегда через Б. Годунова.
Однако через несколько лет опала постигла и В.Я. Щелкалова. В 1600 г. он перестал быть печатником, а в мае 1601 г. и вовсе отстранился от дел. Причины его опалы, вероятнее всего, были непосредственно связаны со слишком большой осведомленностью братьев о закулисной деятельности Б. Годунова. После смерти царя Федора в феврале 1598 г. В.Я. Щелкалов проявил себя сторонником боярского правления. Впоследствии он подписал грамоту на избрание Бориса, но последний наверняка не забыл о симпатиях посольского дьяка к Боярской думе.
Опала В.Я. Щелкалова продолжалась до самой смерти Б. Годунова. В 1605 г. Лжедмитрий I призвал бывшего главу Посольского приказа ко двору и пожаловал его званием окольничего, в котором тот оставался и при Василии Шуйском. 8 мая 1605 г. В.Я. Щелкалов присутствовал на свадьбе Лжедмитрия. Незадолго до смерти, в сентябре 1610 г., «Василею Яковлевичу Щелкалову и сыну его Ивану дано привилей на поместье в Мещерском уезде в Недоходове стану, село Дубровку и село Рождественку с деревнями и с починки».[194] Скончался В.Я. Щелкалов в конце 1611 г.
Братья Щелкаловы адекватно отражали характер взаимоотношений при дворе того или иного правителя. Сложившиеся исторические обстоятельства, общая атмосфера времени во многом предопределяли их поступки и этапы карьеры. Нельзя не согласиться с мнением Н.П. Лихачева, писавшего в 1888 г., что братья Щелкаловы «наиболее ярко выразили могущество дьяческого влияния благодаря необыкновению в энергии характера и силе ума».[195]
Афанасий Иванович Власьев. Одним из самых авторитетных представителей российской дипломатической службы на рубеже XVI–XVII вв. был думный дьяк Посольского приказа А.И. Власьев, возглавлявший это ведомство на протяжении пяти лет (1601–1606). Основная часть имеющихся в настоящее время сведений об А.И. Власьеве приходится на 1594–1606 гг.[196] Профессиональный дипломат, он пользовался доверием как царя Бориса Годунова, так и его противника и преемника Лжедмитрия, ценивших образованность и опыт посольского дьяка.
До назначения на должность судьи Посольского приказа А.И. Власьев работал в приказной системе не менее 17 лет. Первые упоминания о его службе относятся к 1584 г., когда он был подьячим Мастерской палаты.[197] Спустя 10 лет, в 1594 г., А.И. Власьев числился первым по денежному жалованью и поместному окладу подьячим Посольского приказа.[198]
В феврале 1595 г. А.И. Власьев был отправлен в составе посольства в Германию ко двору императора Рудольфа II, причем был одним из руководителей этой миссии и именовался дьяком.[199] Посольство М. Вельяминова должно было склонить Империю к войне против Турции, убедить императора в необходимости поддержки России, но при этом добиться участия Москвы в антитурецкой коалиции лишь в виде её финансовой помощи Германии. В качестве этой «подмоги» из Москвы с послами были отправлены меха, оцененные пражскими купцами в 400 000 руб., некоторые меха по причине их дороговизны так и не были оценены).
В ноябре 1595 г. российские дипломаты возвратились в Москву,[200] не сумев достичь поставленных перед ними целей, но спустя 20 лет в грамоте к императору Матвею московское правительство напоминало о том, как царь Федор Иванович оказал «цесарю» помощь «казною».[201]
Неудача миссии 1595 г. не отразилась на дальнейшей карьере А.И. Власьева – за ним был сохранен дьяческий чин: в 1596 г. он упоминался в качестве дьяка приказа Казанского и Мещерского дворца. В мае 1598 г. А.И. Власьев уже имел чин думного дьяка.[202] Можно предположить, что этот чин был пожалован ему в связи с восшествием на престол нового царя – Бориса Годунова. Н.Н. Бантыш-Каменский называет А.И. Власьева «любимцем» Годунова.[203]
Пользуясь доверием царя, А.И. Власьев выполнял поручения не только дипломатического свойства. Так, он был отправлен царём к английскому послу Р. Лею «розпрашивати о тайном деле – о сватанье: хто у королевны её королевнина родства братья, и сёстры, и племянники, и племянницы... И каким обычаем о том королевна хочет радети и промышляти». Сохранившиеся в посольской книге сведения о его переговорах с Р. Леем позволяют охарактеризовать А.И. Власьева как опытного и настойчивого дипломата. Современник писал, что летом 1604 г. именно А.И. Власьеву царь тайно поручил разузнать у выписанного из Лифляндии астролога о значении появившейся в небе кометы.[204] О доверии Бориса Годунова к А.И. Власьеву говорит и другое. Когда приехавший из Империи терновский митрополит Дионисий заявил, что он уполномочен императором Рудольфом говорить «о великих тайных делех», на переговоры к нему в июне 1604 г. были высланы самые родовитые люди в Боярской думе (Ф.И. Мстиславский, Д.И. Шуйский), родственники царя (С.В. и С.Н. Годуновы) и посольский дьяк А.И. Власьев.[205]
