— Ты собираешься меня запереть? — вскипела Ольга. — Зачем?
— Я боюсь за тебя, а так я буду уверен, что ты в безопасности, — сказал Игорь, и Ольга услышала, как закрылся замок, и его удаляющиеся шаги.
Это нельзя было так оставить, и решение созрело мгновенно. Напрягаясь и отыскивая в голове английские фразы, Ольга на жутком английском объяснила администраторше по телефону, что ее муж ушел, захватив с собой по рассеянности ключи, что ее ждут в одном месте, а она не может выйти.
Ольга вся похолодела от страха, она не поняла, что ответила ей администраторша. А ведь если эта турчанка, которой платил Игорь, с ним в сговоре, ее не выпустят отсюда. Через несколько секунд она услышала, как открывается дверь. На пороге стоял улыбчивый мальчик-турок лет пятнадцати. Ольга накинула дубленку, сапожки и вылетела в коридор. Мальчик пожал плечами и запер дверь, догнал ее, протянул ключи, что-то говорил, — вероятно, что-то о ключе. Администраторша улыбнулась Ольге, спросила по-английски, довольна ли Ольга, и попросила вернуть ей ключ. Такое правило — должна прийти убраться горничная.
Ольга вылетела на улицу, Игорь спускался по одной из узеньких улочек, Ольга пошла следом, на огромном расстоянии. Он торопился и не оглядывался. Ольга поняла, почему он не взял такси, улочки становилось все уже и извилистее — ни одна машина не проехала бы по ним, люди проезжали только на велосипедах. Толпа мальчишек с визгом промчалась мимо, крича ей одно и то же незнакомое турецкое слово. На улочках были маленькие магазинчики, продавцы выходили на улицу, что-то кричали, подзывая. Ольга угадывала в их словах все то же незнакомое ей слово, что кричали мальчишки. Ольгу все больше охватывал страх, кварталы становились все беднее, стали похожи на трущобы, и, если бы не фигура Игоря, идущего впереди, она бы умерла от ужаса.
Игорь остановился около одного домика, как поняла Ольга, ресторанчика, зашел туда. Подождав немного, Ольга зашла следом.
Она увидела небольшой зальчик обычного ресторанчика, за столиками сидели отчего-то сплошь мужчины, большей частью турки, что-то ели, беседовали, пили. Увидев ее, некоторые повскакали с мест, произнося все то же слово. «Что же оно означает?» — начала злиться Ольга.
Игорь пересек зал, подошел к портьере, скрылся за ней. Ольга поспешила следом, за портьерой была лестница, уходящая вниз, в подвал. Игорь спускался, а Ольга, прижавшись к стене, ждала, куда он пойдет потом. Он подошел к одной из дверей, постучался условным стуком. Ольга запомнила его. Дверь открылась, и Игорь скрылся за ней.
Ольга последовала его примеру и, быстро сбежав по лестнице, постучала, как он. Ей открыл невысокий турок и что-то сказал. В незнакомых словах Ольга опять разобрала слово, уже начавшее ее нервировать тем, что она не знала смысла. Турок пропустил ее в помещение, и Ольга сначала ничего не могла разглядеть за клубами дыма, какого-то странного, непохожего на сигаретный. Когда глаза привыкли, она увидела мужчин, сидящих и лежащих на ковре в небольшой комнатке. Некоторые курили кальян, некоторые просто длинные трубки. Среди них были люди разной национальности, но европейцев не было. Кто-то из мужчин спал прямо на полу. Игоря не было видно. Вероятно, он скрылся за одной из двух дверей, ведущих из комнаты. «Где-то здесь и расположен публичный дом», — поняла Ольга. Она попала туда, куда хотела, но не знала, что делать дальше, и ей было невыносимо страшно. Она решила направиться к одной из дверей — наверное, Игорь там, уже ведет переговоры. Возможности помешать ему не было, потому что у Ольги не было оружия, но хотя бы убедиться…
Она пошла к двери, но маленький шустрый турок, что впустил ее сюда, перегородил дорогу, что-то говоря. И опять это слово… Оля покачала головой, давая понять, что не понимает его, показала на дверь, но он подтолкнул ее к другой. Ольга в состоянии полной паники вошла. Это была обычная комната, обставлена она была побогаче. Был даже диван, стол, телевизор. Двое мужчин, турки, пили что-то, наливая из огромной бутыли. Увидев Ольгу, они заулыбались, захохотали, что-то бойко стали говорить друг другу. Приведший Ольгу, по-видимому их подчиненный, тотчас ушел. Мужчины подошли к Ольге. Она вцепилась в полы дубленки, стараясь ее застегнуть, но их пальцы были сильнее, они быстро сняли с нее дубленку, и она осталась в костюме «Бетти», так она про себя именовала ту рыжеволосую дурочку, которую изображала в поезде. Бетти носила красную мини-юбку и желтый джемпер без рукавов. Мужчины с возгласами одобрения ощупали ее грудь, ноги, повторяя все то же слово.
Ольга закрыла глаза. Она не смогла бы справиться с этими двумя, и даже если очень сильно кричать, так, чтобы заглушить громкую турецкую музыку, на помощь ей вряд ли кто придет. Но турки, по-видимому, не собирались ее насиловать сами, они повели ее куда-то дальше, одобрительно поглаживая по бедрам, ногам, на своем языке высказывая ей восхищение.
Ее привели в другую комнату. Там за столом сидел Игорь и пил водку с азербайджанцем. Турки на своем языке что-то объясняли азербайджанцу.
— К нам зашла хорошая русская проститутка, — сказал на русском, но с заметным акцентом азербайджанец, обращаясь к Игорю. — Их тут много, этих белокурых сучек, развелось за последнее время. Они немного берут, но много дают, не пожалеешь.
Игорь вскочил, собираясь что-то сказать, но азербайджанец жестом остановил его:
— О публичном доме, который ты ищешь, она не знает ничего, если она бегает по бедным кварталам, значит, работает одна, а из борделей их не выпускают, держут взаперти, оттуда не сбежишь. Она нравится мне, мои друзья привели ее, чтобы я был первым, а они будут ждать свою очередь, но ты мой почетный гость, я уступлю первенство тебе.
Ольга ждала, что Игорь все объяснит своему другу, но он подошел к Ольге и с размаху ударил по лицу.
— Это моя жена, Гейдар, — грустно сказал он. — Она всюду выслеживает меня.
— Ты распустил свою жену, кто же ходит в таких юбках да еще в заведения, куда положено заходить только мужчинам.
Ольга онемела от боли и стояла молча, прижимая руку к щеке.
— Ты мало проучил ее, друг, она скоро у тебя по притонам голой бегать начнет, — возмущался азербайджанец.
— Я поговорю с ней дома, — грозно пообещал Игорь, беря Ольгу за руку выше локтя. Ей было больно, она знала, что останутся синяки, но вырываться она не смела.
— Спасибо, Гейдар, если понадобится помощь, я сообщу, — сказал Игорь, не обращая внимания на Ольгу.
— Какие разговоры, разве ты не спас меня однажды и я не в долгу у тебя? — Гейдар похлопал Игоря по плечу. — И прими совет друга — купи для своей жены хорошую плетку.
— Я так и сделаю, — сказал Игорь, выталкивая Ольгу в прокуренную комнату. — Ты что, прямо так и пришла? — спросил он у нее.
— Там осталась дубленка, — всхлипнула Ольга.
Игорь что-то сказал одному из турок, и тот принес Олину одежду.
— Зачем ты пошла сюда? А если бы мы с Гейдаром ушли? Ни одна женщина, если она порядочная, не осмелится зайти в такое заведение и вообще не покажется в таком виде в этом районе, — выговаривал ей Игорь.
Ольга хлюпала носом, стараясь не плакать. Впервые в жизни ее ударил мужчина, да еще тот, кого она все-таки любит, сколько ни убеждай себя в обратном, а приходится это признать. Она, конечно, виновата, она подозревала его, не верила ему, не послушалась, потащилась куда не надо. Но доходить до рукоприкладства, как в каменном веке… Это женщина может ударить мужчину, если он подлец, — ему будет только стыдно и неприятно. А он ударил ее так больно!
Они поднялись в номер. Вечерело. Ольга подошла к окну, продолжая сдерживать слезы.
Закат красил город и купола, минареты храма в розовый цвет. Стены храма и минарета были выложены розовым кирпичом, и многие дома в городе были грязно-розового цвета. Сейчас, на закате, это было особенно заметно. А впереди, не видимое из окон, было море, там был пролив Босфор, там ненавистный Ольге Восток был отделен от Запада узкой полоской воды.
