— Я не буду пить! — вспыхнула Ольга, вдруг опять вспомнив сцену на даче. — Я… я обычно вообще не пью.

— Мы будем не пить, а запивать. В общем, на этом все китайское и кончается — вина делать они не умеют. Возьмем бутылочку французского бордо. Это легкое вино, и оно подойдет и к утке, и к кальмарам.

— Так вы были в Китае? — спросила Ольга, когда заказ был сделан и они сидели, дожидаясь его.

— Да, три раза, — ответил Костя так, словно она спросила его, был ли он в Сокольниках. — Там, в Пекине, возле. Китайской стены, есть ресторан. Называется «Поднебесье», и летом там раздвигается потолок и ты сидишь под открытым небом. Я обычно ужинаю там и заказываю утку по-пекински, — он улыбался, широко и открыто, и было непонятно, шутит ли он, или говорит серьезно. — Там можно сходить на кухню и проверить, как готовится утка. Это очень сложная технология. И повар сказал мне, что «Поднебесье» — единственное место на свете, где ее умеют готовить. Думаю, это было обычное бахвальство патриота. Но даже если это и не так и утка здесь окажется отвратительной, я все равно скажу, что в московском ресторане лучше, потому что здесь рядом вы.

— Перестаньте, — смутилась Ольга.

После того как боль немного стихла, ей стало казаться, что ей совсем хорошо. И она отгоняла от себя мысль о том, что этот изысканный кавалер вел себя не так давно по отношению к ней совсем не изысканным образом.

— Да нет, я серьезно, — вдруг без тени улыбки, просто сказал он и опять надолго замолчал, глядя на нее странным взглядом.

Принесли заказ. Утка оказалась уже нарезанной на особом большом блюде. Костя показал, как нужно пользоваться палочками для еды. Сначала кусочки мяса выскальзывали и падали обратно в тарелку, но Ольга быстро наловчилась, нужно было, ухватив палочками, как пинцетом, кусочек, быстро поднести его ко рту.

— Наверное, они позаимствовали это у птиц. Палочки, как клювик птицы. Берешь и клюешь, как зерна, — сказал Костя.

Вино действительно оказалось легким, не пьянило, лишь улучшало настроение. Ольга отказалась от предложения потанцевать, хотя многие пары слились в медленном танце. Но стоило Ольге представить себя танцующей с Костей, как тут же вспоминался их танец на даче, его рука, плотски скользящая вдоль спины все ниже, а потом все остальное… И она, глядя на его руку, красиво держащую рюмку, с ухоженными, но немного полноватыми пальцами, вновь ощущала, как эта рука грубо вторгается между ее ног, и сразу приятный ритм вечера нарушался… Костя, видимо поняв ее, настаивать не стал и, когда опустели тарелки, расплатился, подозвав официанта, и спросил:

— Домой?

— Да, — сказала Ольга.

На душе было почти легко, когда она садилась в его автомобиль.

— Спасибо вам, Костя, за ужин, — искренне сказала она. — Мне очень понравился ресторан, было действительно хорошо.

Сейчас, когда она отвлеклась, произошедшая размолвка с Игорем опять стала казаться лишь недоразумением, и она была уверена, что сумеет его разрешить, вернувшись в общежитие. Не может быть все так плохо. Просто не может, и все. В этом она была уверена твердо. Костя сосредоточился на дороге и не мешал ее мыслям. Она все объяснит, все будет как прежде. Она улыбнулась и посмотрела на дорогу. Все снова стало казаться прекрасным, и вечерняя Москва была необыкновенно красива, залитая миллионами огней… Слева по движению машины протекала Москва-река, справа — здание «Белого дома», с ухоженной зеленой зоной, мягко освещенной фонарями. Мелькнуло воспоминание о зимнем саде на даче, но она отогнала его. Какая красота вокруг: на фоне черного неба — уникальное по величию и мощи, архитектурным изыскам здание краснопресненской высотки. Среди такой красоты не место страданиям, боли, предательству. «Красная Пресня? — вдруг сообразила Ольга. — Почему Красная Пресня?» По времени они уже должны были бы быть в районе ВДНХ, и совсем другую картину должна была она видеть.

— Куда мы едем? — резко спросила она.

— Домой, как и договаривались, — ответил Костя. — Я живу в этой высотке, осталось совсем немного.

— Надо понимать, это расплата за утку по-пекински, — мрачно сказала Ольга, падая с заоблачных высот.

— Ну зачем же так? — мягко сказал Костя, но Ольга сейчас, как никогда, явственнее представила, что скрывается за его мягкостью.

— Остановите машину или я выпрыгну на ходу. — Ольга с ненавистью посмотрела на него.

— Не нужно выпрыгивать, — сказал Костя. — Я ведь говорил уже, я не насильник.

Ольга стала дергать ручку дверцы, но она не открывалась.

— Она не откроется, у меня на панели есть кнопка, — сказал Константин. — Но вы не волнуйтесь, я уже разворачиваюсь и сейчас отвезу вас туда, куда вы так рветесь. Хотя, честно говоря, я не понимаю почему… Я так старался вам угодить, но вы опять как неприступный бастион…

Он резко развернулся на перекрестке и поехал в обратную сторону.

— Вы думали, что, если не сумели купить меня за доллары, купите за ужин в китайском ресторане? Я не продаюсь, ясно вам! — кипятилась Ольга.

Константин молчал, опять внимательно глядя на дорогу. У общежития он затормозил.

— Откройте, — Ольга опять подергала дверцу. Ей не терпелось добраться до одиннадцатого этажа, к Игорю.

— Послушай, Ольга… — Константин был серьезен. Таким серьезным она его не видела никогда. — Ты мне очень нравишься. Нет, не то… Я впервые влюблен. Но, видимо, я все делаю не так и не могу расположить тебя к себе. Я не хотел тебя обидеть сегодня. Но я хочу тебя, это нормальное желание здорового мужчины, которому нравится женщина. И я не знаю, что я должен делать, чтобы вызвать ответное чувство.

— Ничего не нужно делать, выпустите меня, пожалуйста, — просила Ольга.

— Оля, выходи за меня замуж, — тихо произнес он.

Ольга, которая была поглощена попытками открыть дверь и старалась разобраться в кнопках на панели управления, даже решила, что она ослышалась.

— Что? — спросила она удивленно.

— Я прошу тебя стать моей женой, — повторил он.

— Но я вас… — начала Ольга, собираясь сообщить ему, видимо, уникальную новость о том, что она его не любит.

— Молчи! — быстро и резко сказал он. — Я буду очень занят эти дни, у меня масса работы после Сингапура, а я трачу время на тебя. Меня не будет несколько дней, и у тебя есть шанс подумать. Позвони, когда надумаешь, — он вынул «Паркер» с золотым пером, блокнот и, написав номер телефона, выдернул страницу.

— Но почему вы думаете, что я соглашусь? — Ольга удивленно смотрела на него.

Он ничего не ответил, распахнул ее дверцу, не вставая с сиденья. Ольга вышла, дверца захлопнулась, и машина уехала.

У Ольги не было времени думать о странном поведении Кости, она спешила к Игорю.

— Тетя Маша, а Игорь вернулся? — спросила она у вахтерши.

— Да, — ответила та. — Давно уже. Не пойму я, что происходит…

Лифт полз слишком медленно, отсчитывая этажи. Наконец одиннадцатый. Ольга постучала в общую блочную дверь, которая была заперта, — было уже двенадцать ночи. Раздались шаги, на пороге появился один из парней, живущий в соседней комнате.

— Я к Игорю, — сказала Ольга.

Парни ее знали, но ей все равно было стыдно.

— К Игорю? — вдруг тоже смутился парень. — А его нет, кажется, ты постучи, если хочешь… — Он как-то поспешно ушел, хотя обычно любил поболтать и заигрывать с Ольгой.

На Ольгин стук дверь не открылась. «Действительно, его нет, — подумала Ольга. — Почему же тетя Маша сказала, что он пришел?» Она пошла к себе, решив зайти попозже. Может быть, он зашел к кому-нибудь из друзей…

Вики в комнате не оказалось, и Ольга, с нетерпением поглядывая на стрелки часов, которые никак не хотели двигаться, выждала полчаса и поднялась на одиннадцатый. Она вошла в коридор блока и обрадовалась, когда услышала, что дверь в комнату Игоря открывается изнутри. Значит, он вернулся. Она шагнула вперед, собираясь войти раньше, чем он выйдет, но отшатнулась — из комнаты вышла Вика. Ольга пулей вылетела из коридора, но ноги отказывались ей служить, и она бессильно прислонилась к стене.