Однако Аришта быстро оправился от падения и снова бросился на Кришну. С морды у него текла пена, горячий пот струился по шкуре и заливал землю, дыхание его обжигало, и глядеть на злобного Аришту было страшно. Но Кришна и на этот раз его не испугался, а, крепко схватив _его за рога, пнул его в грудь ногой и снова опрокинул на землю. А потом Кришна выдернул рога из головы Аришты, с силой всадил их в его шкуру, и жизнь от асуры отлетела. Пасть у бездыханного Аришты раскрылась, черная кровь потоком потекла на землю, ноги его задергались в предсмертной муке, и еще один поверженный воин Кансы отошел навсегда в царство Ямы.

Пастухи и пастушки громкими кликами встретили победу Кришны и воспели хвалу силе и отваге могучего сына Яшоды.

После гибели Аришты в стольный город Кансы Матхуру снова явился вестник богов, божественный мудрец Нарада. Он пришел во дворец к коварному сыну Уграсены и сказал: «Государь, ты был обманут Васудевой. Восьмое дитя Деваки вовсе не девочка, которую ты видел в темнице. На самом же деле Деваки родила сына, и зовут его Кришна. Он и есть восьмой сын Васудевы и Деваки, от руки которого суждено тебе погибнуть. А седьмого сына Васудевы и Деваки зовут Баладева. Ты его, государь, никогда не видел и ничего о нем не слышал. Васудева спрятал своих сыновей у Нанды, и они растут в его лесном царстве, как родные дети Нанды и Яшоды. Это Баладева и Кришна погубили лучших воинов Матхуры».

Слова вестника богов привели Кансу в неистовую ярость, и он, обнажив острый меч, бросился ко дворцу Васудевы и Деваки, чтобы тут же с ними покончить. Но Нарада преградил ему дорогу и сказал, что неразумно лишать жизни родителей Кришны и Баладевы, что сейчас Кансе нужно о себе подумать. Государь Матхуры, поразмыслив, со словами Нарады согласился и приказал снова заключить под стражу Васудеву и Деваки и стеречь их неусыпно.

Когда Нарада удалился в небесные пределы, Канса призвал к себе могучего асуру по имени Кешин и сказал ему: «Ступай в Брадж, найди Кришну и Баладеву и убей их. Они — сыновья Васудевы».

Тотчас Кешин отправился в царство Нанды, а властитель Матхуры велел позвать к себе своих советников Чануру, Му-штаку и Тосалаку и сказал им: «Сыновья Васудевы и Деваки живы. Они скрываются от меня в царстве Нанды. Заманите их в Матхуру и убейте в открытом поединке. Пусть мастера соорудят в моей столице для состязания в борьбе и кулачном бое широкую арену, обнесут ее крепкою стеною, а для въезда на нее возведут высокие ворота. У стены вокруг арены пусть поставят сиденья для жителей Матхуры, а для меня и моих гостей, окрестных и подвластных мне государей, пусть мастера поставят высокие помосты и богато их разукрасят.

В день, назначенный для поединка, мы принесем обильные жертвы великому Шиве, и да поможет он нам одержать победу над сыновьями Васудевы. Только после их кончины я смогу править государством, не боясь за свою жизнь. Когда все будет готово и если Кешин живым не вернется, мы пошлем Кришне и Баладеве приглашение на праздник в честь грозного Шивы и на состязание в борьбе и кулачном бое, и они не посмеют отказаться. У входа на арену, за воротами поставьте самого свирепого слона из моего войска и велите погонщику растоптать сыновей Васудевы, когда они будут входить в ворота.

А теперь ступайте, мои верные друзья, исполняйте мою волю и готовьтесь к поединку с Кришной и Баладевой».

А затем царь асуров Канса, коварный государь Матхуры, позвал во дворец Акруру, брата Васудевы, который славился среди Ядавов мудростью и добрым нравом. Канса с почетом встретил брата Васудевы и обратился к нему с просьбой, кротко сложив перед своим лицом ладони. «О благородный Акрура, — сказал ему лукавый Канса, — ты добр, справедлив и милосерден. И нет среди моих друзей человека, который был бы ко мне более, чем ты, привязан. Окажи мне дружескую услугу, помоги мне исполнить нелегкое дело. Ступай в Брадж, в царство Нанды. Там живут нынче сыновья Васудевы. Очень уж хочется мне повидать их. Скажи им, что я приглашаю их, и Нанду, и все его племя на великое жертвоприношение Шиве, на молодецкие состязания в борьбе и кулачном бое. Если ты согласен, Акрура, то не теряй времени на промедление и привези в Матхуру дорогих гостей вот на этой быстрой колеснице».

Акрура не посмел перечить свирепому Кансе, молча перед ним склонился и отправился в Брадж выполнять волю государя. А Канса, жестокий в своих помыслах и лукавый, сказал себе, простившись с братом Васудевы: «Ступай, ступай, милосердный Акрура. Ты только замани мне сыновей Васудевы, а уж я с ними здесь расправлюсь. А когда их не станет, когда сыновья Васудевы отправятся в царство Ямы, тогда я уничтожу всех Ядавов, их родичей и друзей до последнего младенца. Я предам лютой смерти и отца моего, Уграсену, который все еще жаждет власти, и брата его Деваку, и всех моих врагов в государстве. А потом мои друзья, преданные мне безо всякой корысти, и первый среди них — могучий Джарасандха, благородный государь Магадхи, помогут мне стать властелином всей земли и всей вселенной». Так предавался мечтам кровожадный Канса и с нетерпением ожидал вестей от Кешина и Акруры.

А брат Васудевы мчался в это время в колеснице в царство Нанды выполнять волю государя и думал о судьбе, которая направляет людские поступки. «Судьба всемогуща, — говорил себе Акрура, — это она дарует нам поражения и победы. И нам следует принимать их смиренно. Люди жаждут исполнить свои желания, но судьба может поставить на их пути преграды. Канса стремится избежать смерти, предсказанной небом, но и ему судьбы своей не осилить».

Могучий асура Кешин, выполняя волю государя Матхуры, обернулся жеребцом, диким и свирепым, и, быстрый, как ветер, помчался в царство Нанды, сотрясая тяжким скоком землю. Кешин был огромен, как вершина Гималая. Его хвост и грива, как грозовые тучи в бурю, преградили свету путь на землю, а грозное ржание повергло в ужас и небожителей и смертных. Когда Кешин ступил на землю Нанды и заслонил собою дневное светило, небо над Браджем померкло. И когда асура заржал и стукнул копытом о землю, неодолимый страх охватил вольных пастухов и пастушек. Только юный Кришна остался спокойным. Он сразу догадался, что это еще один воин Кансы прибыл в Брадж испытать свою судьбу и силу сыновей Рохини и Яшоды.

Кришна пошел асуре навстречу и, подойдя к нему совсем близко, громко его окликнул. Оклик Кришны привел могучего коня, обладавшего неодолимой силой, в неистовую ярость. Он широко раскрыл пасть, будто собирался заглотить небо, и заревел, как лев перед смертельной схваткой. А затем Кешин кинулся на Кришну. Под его тяжким скоком дрогнула земля, зашатались могучие деревья, птицы в испуге вспорхнули с веток.

С громким ржанием Кешин поднялся на дыбы и устремил на Кришну тяжелое копыто. Но сын Яшоды, ловко уклонившись от удара, схватил мощной рукой угрожавшее ему копыто, оторвал коня от земли, поднял его в воздух и, повертев его над своей головой так, как вращают пращой камень, далеко от себя отбросил. И столь велика была сила в руках Кришны, что целых четыреста локтей пролетел по воздуху Кешин, а потом с грохотом рухнул на землю. Асура обеспамятел от боли, сознание у него помрачилось, и не сразу он сумел оправиться от нанесенного ему Кришной удара.

А когда к асуре вернулись сознание и силы, он, оскалив клыкастую пасть, с громким ревом снова бросился на сына Яшоды. Кришна встретил нападение со спокойной улыбкой; он протянул навстречу коню свою левую руку, проворно сунул ее в разверстую пасть Кешина, и рука его скользнула, как змея в нору, прямо в конскую утробу. С лязгом сомкнул свои мощные челюсти Кешин, чтобы перекусить, как тростинку, руку Кришны, но клыки его сразу обломились, едва только коснулись руки сына Яшоды. Так мгновенно крошатся у смертных зубы, если тронуть их раскаленным железом.

В конской глотке рука Кришны стала вдруг расти и пухнуть, и могучий Кешин начал задыхаться. Смертной испариной покрылась его гладкая шкура, глаза выпучились от удушья, ноги его ослабели и подкосились, и асура замертво рухнул на землю. Тогда Кришна безо всяких усилий выдернул из глотки Кешина свою левую руку, и она снова стала такой же, как прежде.