— Нет, конечно. Это же лишь предположение! Может он… заболел! Или — улетел в другую страну на похороны любимой тетушки. Или наговорился с другим измерением и больше связываться ни с кем не собирается. Или вообще: разочаровался в своей затее и все бросил.

— Хорошо, хорошо я поняла, не бухти. Все, я, короче, спать пошла. Так устала, что даже жрать неохота. Попроси одного из брауни меня проводить, а то еще заплутаю в твоей громадине… башка вообще не варит уже.

Матрена, позевывая, пошаркала досыпать те несколько часов, что остались до начала рабочего дня, а Федор все-таки остался, чтобы поесть: драконам без качественной трапезы никак!

— Фе-е-едь! — перед глазами возник Юрик, дракон тяжело вздохнул.

Сейчас он хотел только одного — спать, но игнорировать неразлучника нельзя. И так попобаве недостает внимания…

— Привет! — дракон заставил себя улыбнуться. — Чего не спишь?

— Мы с Васькой миссию проходили. Вот и подзадержались, а теперь спать неохота. Блин, ты аж зеленый! Устал, да?

Юра погладил дракона по плечу и тот немного расслабился — тон голоса у неразлучника был мирный, возможно, они просто немного посидят рядышком…

— Есть маленько, — признал Федор, на секунду прикрывая глаза.

— Слушай, я все думаю… мы вообще, как — навсегда теперь здесь будем тусить? Ты не подумай, здесь очень прикольно, но хоть иногда-то в город можно, а? И еще мне не очень понятно — с работы я уволился, квартиру даже не навещаю…

— Давай на выходных слетаем? — сразу предложил Федор.

— А сами мы отсюда — никак?

— Знаешь, я точно не знаю, но похоже мы сейчас вообще в другой стране. Если не за завесой. То есть — нет. Не получится.

— Ладно. Тогда отвезешь нас с Васькой как-нибудь? Можно и не в эти выходные, я же не тороплюсь. — Федор кивнул, и Юра просиял. — Спасибо! А я еще хотел спросить: помнишь эту мутную историю, когда на меня заяву накатали? Не выяснилось, зачем это вообще?

— А! Вообще-то выяснилось, черт, совсем замотался и совершенно забыл тебе рассказать! Короче, этот парень, тот, который бумаженцию написал, оказался психический. Он даже не был информированным, но на учете в психо-неврологическом состоял. В общем, ему приглючилось, он приперся в отделение милиции и напоролся на информированного, который про тебя слышал. Тот принял заяву и дал ей ход уже по нашему ведомству. Такое неприятное недоразумение. Сейчас, вот, снова в стационаре лежит. Пьет что-то. Так что зря мы с Матреной перепугались — это просто стечение обстоятельств такое.

— А, ну хорошо. Это ведь где-то отмечено, да? Просто неприятно, когда про тебя думают всякие гадости, ну, ты понимаешь…

— Отмечено, не волнуйся. Кстати, все хочу спросить: ты и Ло уже?

— Э…

Юрик покраснел и забегал глазами.

— Чего? Да лан, чего ты? Мне просто интересно.

Федору внезапно стало любопытно не на шутку. Он затащил героически молчащего Юрика к себе на колени и тормошил его до тех пор, пока смущенный чуть ли не до слез парень не пробормотал:

— Ло такой… он не хочет, ну, как мы обычно. Вот, Дамиру нельзя, но он все равно мне приятно сделал! А Ло сердится. Не знаю, почему я ему совсем не нравлюсь.

Федор наморщился, пытаясь вычленить из бессвязной речи хоть какой-то смысл. Так, обычно попобава прилетала или притопывала в своем мышином облике, хлопала голубым глазом, трясла ушами, и дракон, повинуясь просительному взгляду, переворачивался на живот. Как любовник Юрик был очень консервативен: одна поза, монотонные движения. Описание, вроде, не очень, но Федора все устраивало, и он не пытался расшевелить стеснительного мыша. Дракону было достаточно того обожания, что светилось в глазах Юрика после неотвратимо накатившего на обоих наслаждения и целомудренного поцелуя в плечо, которым стабильно одаривал его мыш. Мысль самому оприходовать попобаву, конечно, возникала. И не раз. Но Юрик всякий раз начинал дергаться и нервничать, стоило Федору отойти от привычного сценария, и дракон неизменно приходил к мысли, что разнообразие — это здорово, но психическое здоровье партнера — важнее. А всякие замысловатые позы можно и с Дамиром перепробовать. Колдун, даром, что полубольной, давал такого жару, что Федор только диву давался — ведь на первый взгляд настоящая ледышка!

Ага, значит, быть снизу Ло отказался. Интересно. А Дамир, выходит, выкрутился, удовлетворив мыша орально. Наверное.

— Да? — удивился Федор, поглаживая мышика по животу. — А мне Ло говорил, что чувствует с тобой душевное родство. Так чего — не было?

— Было, — еле слышно пробормотал Юрик.

— Не понял! Ты же сказал, что он не захотел, и посетовал, что не нравишься?

Юрик отворачивал голову и краснел. Примерно минут через пять безуспешных вопросов до Федора дошло:

— Ты ему дал! Ага! Ну, чего злишься? Не вырывайся. Дал и дал. Я только одного не понял: ты чего теперь — расстроен? Если так, то я с Ло поговорю.

— Я не расстроен. Просто мне теперь почему-то все время плакать хочется. Не знаю, почему. Я был не против. И вообще… Ло — милый. Но… не знаю.

Юрик прерывисто вздохнул, и Федор крепко прижал его к себе. Погладил по спине. Уверил, что все будет нормально. Когда успокоенный Юрик прижался к Ваське на общей кровати, Федор, последним усилием воли отправился к озеру. Ло, конечно же, был там.

— Ло, ты чего мне мыша обижаешь? — с места в карьер начал дракон.

Ло сначала невинно захлопал глазами, потом, выслушав претензии Федора, оскорбился, потом заплакал, но Дамира рядом не было, а на дракона слезы не очень действовали.

— Ло, ты же знаешь, я тебя очень люблю, но Юрку тиранить не позволю!

— Почему ты столь строг ко мне? — захныкал цветочник. — Я всего лишь хотел приобщиться к ласкам, что были прежде мне недоступны!

— Ло, радость моя, приобщайся со мной, ладно? А Юрка не тронь. Попобава же — у него инстинкты! Он парень хороший: ласковый и тихий, но не требуй от несчастного Юрика того, что противно его природе. И почему это — недоступны? Я, конечно, не помню ни бельмеса… неужели я был так брутально-крут, что ни разочка не подставился?

— Я как-то…

Ло начал что-то бормотать сквозь слезы, дракон не расслышал и половины, но суть уловил: так как Фьод был старше, неизмеримо сильнее, а также выполнял функции спасителя и покровителя в одном флаконе, то ни цветочнику, ни дракону и в голову не приходила мысль о перераспределении постельных ролей.

— О, Ло! Извини того, другого меня, за такое свинство. Это все ригидность мышления. Я исправлюсь, честно. Только ты Юрика больше не приплетай к этому своему познанию, хорошо?

— Хорошо, — Ло кивнул и, наклонив голову, переспросил, — а когда ты исправишься? Мне бы поточнее.

— Если я лягу, то мгновенно усну. Чет сегодня день длинный. Да не гляди ты так укоризненно, коли хочешь, могу прямо сейчас начать исправляться, только я же правда вырублюсь…

— Не страшно! — заверил Ло, и Федор незамедлительно плюхнулся на матрац, притащенный недавно для большего комфорта деятельными брауни.

— Все, еби меня грязненького, на мытье уже сил нет, — пробурчал дракон.

Ло влажно задышал в ухо и нетерпеливо дернул низ джемпера:

— Одежда лишняя. Скидывай.