— Ты лжеш-ш-шь мне!
Мужик икнул и отполз на жопе немного назад.
— Что ты сотворил с оборотнихой? — продолжил настаивать Федор, наклоняясь к мужику и стараясь дышать через раз — гигиеной тот явно не увлекался.
— Дык… нечаянно я… нашло что-то, — забормотал мужик, Федор издал угрожающее шипение, выпучил глаза, и Котенков начал таки колоться.
Из отрывочных фраз, щедро пересыпанных паузами и междометиями, Федор понял, что между Котенковым и оборотнихой произошла ссора, она пошла купаться, а обиженный мужчина зашел за ней и притопил. А потом снял с шеи цепочку, а с руки — браслет. Их он уже благополучно пропил.
— Так, понятно! — бодро произнесла внимательно слушающая Матрена. Затем, подойдя к продолжающему сидеть на полу мужику, помогла ему подняться, а потом подтолкнула в его сторону исписанные листы. — Прочтите и подпишите.
Мужик явно не хотел ничего подписывать и все спрашивал, сдадут ли его в «ментовку», Матрена равнодушно отмахивалась:
— Это не в нашей компетенции. Нам не за это платят.
Видимо, Котенков решил, что сие обозначает полную безнаказанность его деяния, даже радостно забормотал о том, что неразумных зверей нельзя равнять с людьми, Федор еле удержался от комментария — по его личному мнению сам Котенков уж точно человеком не был. Так — ничтожное создание. Но дракон все-таки смог промолчать. Самое главное — подпись на признательных показаниях, они получили. Теперь нужно было ехать к Алексею Алексеевичу и отчитываться.
Начальство такому повороту дела не обрадовалось:
— Ну вот, теперь прибирай за ним…
Однако, вздыхая и качая головой, мужчина выписал ордер, позволяющий представителю оборотней свершить суд по законам своего племени. Потом Федор приступил к начальнику с документами на асанбосама. Алексей Алексеевич хмыкнул, но быстро и без лишних вопросов все подписал, затем, покопавшись в столе, вытащил гербовую бумагу, вставил ее в принтер, ввел запрос на имя Василия и, получив электронный вариант его документов, быстро заполнил строки. Через минуту Федор уже держал в руках новый «паспорт» асанбосама, в котором ярко горели красными буквами слова: «проживание в человеческом городе разрешено».
— Я вас в пример буду ставить, — улыбнулся Алексей Алексеевич, — а то мне моих орлов каждый раз уговаривать приходится, так как у нас, к сожалению, никаких премий за кураторство не предусмотрено.
Федор пожал плечом, не зная, что на это можно ответить.
— Обрати внимание — разрешение выдается на два года, потом надо продлить, если, конечно, ты все еще будешь согласен его курировать, — указала Матрена, когда они уже вышли. Федор кивнул.
По дороге он успел рассказать напарнице про то, как встретил Василия, опустив, впрочем, информацию про неразлучников: почему-то ему не хотелось об этом говорить.
***
Иворг Котенкова, конечно, убил. Федор с Матреной вызвали спецтранспорт — от запаха и вкуса крови оборотень слетел с катушек, пришлось применить к нему выданный Алексеем Алексеевичем шокер, как раз и предназначенный для усмирения полузверей. Маленькая, но мощная «игрушка» Федору понравилась, он очень обрадовался, когда узнал, что можно оставить ее себе — оказывается, бойцам отряда полагается оружие, просто они с Матреной еще не добрались до склада.
После того, как вымотанный приступом бешенства Иворг отправился на вертолете в свою резервацию, напарники решили, что рабочий день пора закруглять — почти весь день ушел на канитель с оборотнем и его местью, оба блюстителя закона дико устали, к тому же и того, и другого ждали дома.
— Привет, — открывший дверь Юрий радостно улыбнулся и чуть ли не повис на шее Федора.
Сначала тот удивился такой неприкрытой демонстрации чувств, а потом почуял запашину, приметил расфокусированный взгляд и догадался, что Юрочка просто пьян в зюзю.
— Ну, блин! — с досадой поморщился мужчина. — Еда-то есть? Или вы весь день квасили на пару?
— Кнечна есть! — немного неразборчиво ответил Юрий и, пьяно мотнув головой, сообщил: — Сейчас разогрею.
Федор задумчиво проследил за тем, как Юра осторожно, внимательно вглядываясь под ноги, идет по короткому коридору и, вздохнув, отправился искать асанбосама. Тот обнаружился задумчиво восседающим на диване. В руках — сиська пива, на полу валялось еще несколько таких же, но уже пустых.
— Василий, ты почто мыша споил, а? — грозно вопросил Федор, но, вопреки ожиданию, встретил не невнятное бормотание, а наткнулся на почти трезвый острый взгляд.
— Не знал, что он моментально пьянеет. Если пить не умеешь — не пей! На самом деле — странно. На меня почти не действует, только сил прибавляется. А он немного принял и уже того — придремал. Я думал, это особенность такая, ну, не-людей — не пьянеть.
— На меня не смотри. Я об этих штуках пока еще очень мало знаю — даже курсы еще не прошел, — признался Федор, — чего забухали-то?
Асанбосам замялся, начал что-то блеять, Федор присмотрелся к его смущенной зубастой роже, полюбовался бегающими глазками (весь его облик неприятно напомнил почившего от клыков оборотня Котеночкина) и, ведомый внезапно прорезавшимся чутьем, предположил:
— Что, трахались тут без меня?
— Что? Нет! Я же не по мужикам! — не слишком правдоподобно возмутился асанбосам, сероватая кожа потемнела — видимо, таким занятным образом выразилось его смущение.
— То есть ты — по бабам? — уточнил Федор, которого эта ситуация начала забавлять.
— Да! — с облегчением подтвердил Василий.
— И девушка есть? — продолжал допытываться Федор.
— Э… Ну, нет. Я пока не придумал, как половчее… Ну, у меня ведь ноги, и зубы очень…м… своеобразные, — начал объяснять асанбосам, еще больше темнея и запинаясь, — вот. Поэтому я еще пока только переписываюсь. В соцсетях, вот.
— Ага. Ты, давеча, говорил, что социализирован, у тебя друзья есть. Они тоже все виртуальные?
— Ну… — асанбосам скривился и почти вызывающе ответил, — да! А что прикажете с такой физией делать? Юрке повезло, он почти всегда нормально выглядит, а я даже в магаз выйти не могу — все на дом доставляют, а уж я, весь замотанный, как пугало, оплачиваю.
— И работа тоже виртуальная? — Федор выгнул бровь, весь запал у Василия иссяк и он, понурившись, подтвердил:
— Да, удаленка.
— Понятно. То есть ты сейчас впервые за долгое время общаешься в живую. Не, я тебя не виню — Юрик очень красивый, что в облике человека, что в другом… так трахались?
— Нет! — слишком поспешно пискнул асанбосам.
— Вась, я ведь не совсем человек, — угрожающе протянул Федор.
— Че пугаете? Здесь вы все равно превратиться не сможете — потолки низкие! — на словах асанбосам был весьма уверен в себе, но на деле привстал с дивана и начал оглядываться в поисках путей отступления.
— Да я не к тому, вампирчик, — Федор заговорщицки подмигнул Василию, — я запах чую. Трахались. Я не против. Но ты тогда на ночь-то останься, да? А то нехорошо получается — поматросил и бросил!
Асанбосам растерянно моргнул и хлопнулся обратно на диван. Федор прошествовал на кухню, уже предвкушая приятный вечер с продолжением, но все его планы разрушила трель телефона.
