Сначала Федор схватил именно это неизвестное существо, так как попобава плюхнулась в сугроб и замерла, неотрывно следя за Федором своим единственным глазом.

Зубы у зажатого в лапе создания оказались острыми и крепкими, ему даже удалось отковырнуть одну чешуйку с Федорова пальца, тут уж мужчина разозлился и рыкнул так, что в отдалении завыла сигнализация припаркованной машины. Существо клацнуло зубами, зашебуршилось, пытаясь вывернуться, это ему, конечно, не удалось, Федор встряхнул его легонько, оскалился, демонстрируя частокол собственных зубов и почти внятно прорычал:

— Сиди смир-р-р-но!

Существо затихло, то ли впечатленное ровным рядом клыков, то ли осознавшее всю бесполезность своих попыток. Тогда Федор протопал к неподвижно сидящей попобаве, молча выковырнул её из снега, осторожно подул теплым воздухом, согревая успевшее заледенеть тело.

«Так и простуду словить недолго!» — с досадой подумал Федор.

Как лечить от соплей мышей-переростков он не знал, потому решил, что лучше всего как можно быстрее попасть домой, а там уже спокойно разобраться со всякими непонятностями. На краю сознания вертелась какая-то мысль, но ему никак не удавалось ухватить ее. Было во всем происходящем что-то странное, однако, мужчина не мог понять — что.

Федор зажал мыша в своей лапе, помыслив, что если он понесет обоих существ, дома будет уже минут через десять, ведь не нужно будет тормозиться, подстраиваясь под медленные взмахи попобавы. Однако, мыш был не согласен с таким способом передвижения — он пискнул, уперся тонкими руками в кисть, завертелся.

— Сиди! — строго произнес Федор, попобава грустно моргнула глазом и тихо пропищала срывающимся голосом:

— Отпусти, мне крыльям больно, сломаешь же сейчас!

Аргумент был серьезным. Мыш — тоненький и легкий, а лапа у Федора — мощная, широкая, покрытая толстыми пластинками-чешуйками, сожмешь чуть сильнее и захрустят трубчатые косточки, сомнутся, безвозвратно ломаясь, крылья.

Федор торопливо раскрыл ладонь, поставил мыша на снег, потом положил кисть на землю, растопырил пальцы:

— Сам забирайся! — с каждым разом речь получалась все внятнее, и Федор порадовался этому факту.

Мыш исполнять приказание не спешил. Топтался на месте, поводя крыльями, и зябко ежился.

— Давай! — чуть громче потребовал Федор, испугавшись, что неразумное существо переохладится.

— А можно… можно я домой пойду, а? — робко спросил мыш. — Отпустите меня, пожалуйста!

Федор фыркнул — какой глупенький ему достался неразлучник!

— Забирайся! — еще раз приказал он, и на этот раз мыш, вздыхая, послушался, устроившись на его ладони.

Осталось только осторожно сжать пальцы и, пробежав пару шагов, почти с места прянуть в холодную черноту неба. Федор тихо заворчал от удовольствия — ветер бил в лицо, в ушах посвистывали плотные потоки воздуха, в груди замирало от восторга и екало каждый раз, когда он приподнимался или опускался немного ниже. Неизвестное существо свернулось, грея его левую ладонь. Оно наконец угомонилось, и Федор радовался, что второй неразлучник не сопротивляется, это давало надежду на то, что он достаточно разумен. Мыш тоже притих.

Федор еще успел подумать, что попобава не зря улетела неизвестно куда, наверняка причиной было то, что она почуяла связанного с ними обоими партнера, а потом показалась родная многоэтажка, и Федор сосредоточился на том, чтобы незаметно и аккуратно подлететь к окну, зависнуть около него, протолкнуть в квартиру одного за другим неразлучников, а потом зайти самому, меняясь прямо в процессе движения.

На пол комнаты он ступил уже обычным человеком. Несколько минут в помещении стояла гробовая тишина. Федор с удивлением разглядывал свои руки и пытался понять, как же так вышло, что он ничуточки не удивился, легко и непринужденно превратившись в какого-то громилу с крыльями. Попобава глупо открыла рот и шокировано взирала на Федора. Неизвестное существо метнулось было к выходу, но на половине пути передумало и встало в проеме двери, тоже пялясь на Федора.

Первым вышел из ступора Федор.

— Так, — деловито произнес он, — будем разбираться. Ты кто?

Существо, в сторону которого Федор ткнул пальцем, пренеприятно заскрипело и мотнуло головой. Федор внимательно осмотрел неизвестного: когти, зубы, выдающиеся вперед, блестящие, словно металлические, и диковинно искривленные ступни.

— Ясно, — существо на контакт идти не желало, и Федор прибег к испытанному методу, — отряд по сдерживанию, документики предъявите!

Довольно странно требовать документы у существа, которое самолично притащил в дом, но, видимо, у мистических жителей города страх перед представителями власти настолько въелся под кожу, что создание закрутилось на месте, встало, наконец, на ноги (до того оно передвигалось на четвереньках) и вытащило из поясной сумки заламинированный листок.

— Ага, асанбосам… Винников Василий Петрович? Хм… степень опасности — средняя.

Федор минут пять смотрел на документ, потом отдал его Василию.

— Проходите на кухню, Василий, присаживайтесь, мы с Юрием подойдем через пару минут.

Асанбосам торопливо спрятал «паспорт» и молча утопал в указанном направлении, постукивая по ламинату когтями.

— Юр, ты можешь превратиться в человека?

— Пока нет. Федя, а почему ты не сказал, что становишься драконом? Я чуть не окочурился от страха! — попобава глядела укоризненно.

Федор снял с кресла клетчатый шерстяной плед и накинул на мыша, потом закрыл окно, с досадой отметив, что комната совершенно выстудилась и только после всех этих действий ответил:

— Прости. Я же недавно в отряде и просто еще не все знаю, в том числе и о себе. Я, собственно, почему этого зубастика отослал — хочу с тобой парой слов перекинуться. Кажется, у драконов все устроено не совсем так, как у людей.

— Это в каком смысле? Ты летаешь, и ты размером с грузовик! Конечно, не так! И когти у тебя большущие!

— Я не внешность имел в виду. Скорее, социальный аспект. М-м-м…

Федор замялся, не зная, как половчее облечь в слова то, что для него-дракона было непреложной истиной.

— Короче, у нас семьи большие. На одного дракона приходится по пять-десять партнеров. Бывает больше. И я теперь ясно ощущаю, что ты — один из них.

— Федь, но мы же знакомы всего ничего! Это… я не понял, ты типа предложение мне делаешь? — спросил мыш растерянно.

— Э… не совсем. Понимаешь, знания приходят ко мне как-то порционно. Я понятия не имею, существует ли какая-то драконья диаспора, в которой надо регистрировать союз. Не в ЗАГС же идти! Обычно, когда я мысленно или вслух задаю вопрос — у меня в голове появляется ответ. Однако, это почему-то работает не со всеми вопросами. Что-то я отвлекся. Насчет семьи — мне не нужно согласие, я просто ощущаю тебя моим неразлучником. Это такая же очевидная вещь, как восход солнца, понимаешь?

— Допустим, — мыш задумчиво потеребил ухо, — а это… это чувство, оно похоже на влюбленность?