Амос свернул свой пергамент, вновь сунул его за пояс, низко поклонился и попятился назад.
– Хорошо. А что скажете вы? – Хан повернулся к магам, но две металлические маски одновременно повернулись из стороны в сторону в отрицательном жесте.
– Ты помнишь наш договор с Империей. Мы только помогаем и только в том, что произойдет и без нас. Этот вопрос слишком важен и решать его будете вы сами – мы не поможем ни магией, ни советами. – голос из–под маски прозвучал приглушенно и безжизненно.
Хан кивнул и, закрыв глаза, погрузился в долгое молчание. Нарушаемая лишь треском пламени в светильниках, тишина ощутимо сгущалась, словно пригибая всех к земле своей безмолвной тяжестью. Наконец Хан открыл глаза.
– Ночь темна и беспокойна. Суд по делу об убийстве в Зафарре – через неделю…
Ксенна.
– …и я боюсь, что несмотря на все сомнения, интересы империи потребуют твоей мучительной казни.
На Ахмара, вернувшегося домой заполночь и мертвецки пьяным, было жалко смотреть. Зайдя домой, он сразу же сшиб стоявший у дверей столик с курильницей благовоний и чуть не растянулся сам – прибежавший Иосиф вовремя подхватил его и довел до ложа во дворике. После чего Ахмар начал заплетающимся языком пересказывать мне детали своего визита во дворец, попутно вставляя проклятия в адрес всех богов, которых мог на тот момент припомнить.
– Хорошие Верные, плохие Верные, и никак к ним не подкопаешься, чтоб их джинны жгли сто лет, вместе с их божком! Еще немного подождем, и Империя станет вторым Мисром, откуда люди бегут, как крысы с тонущего корабля. И я не понимаю – если им так плохо жить под владычеством тех, кто верит в этого их Одена, то во имя Уззы, зачем они несут эту веру туда, куда пытаются сбежать? Все равно как если бы крысы, найдя другой корабль, сами принялись выгрызать в днище дыры, подобные прежним… Но постой. – он приподнялся, опершись на руку, и попытался сфокусировать на мне свой блуждающий взгляд. – Ты уверена, что не ошибаешься и они действительно все одинаковы? Голос Хана говорил, что их аль–хирский главный жрец готов поклясться именем своего бога, а для фанатиков это очень серьезная штука.
– Ахмар, мы тоже изучали их веру с тех пор, как она стала так быстро распространяться. Видишь ли, у них не одна священная книга. Кроме Великих Саг, которые они дают читать и посторонним, есть еще какое–то писание, которое они от непосвященных скрывают. Мы его так и не раздобыли, но узнали некоторые интересные вещи. Например, там написано, что во имя Одена им можно врать неверным любым образом, это им прощается. А за отказ от веры полагается смерть – ты не можешь просто так выйти из их общины и уехать. Там же пишется о том, что женщины – слуги джиннов по своей сути и должны быть на месте прислужницы. Еще там есть что–то вроде внутреннего кодекса правил для общины и наказаний за их нарушение – но тут уже мы подробностей разузнать не смогли. Так что соврать их местный глава может абсолютно спокойно для своей веры и совести. Но лучше ты объясни мне – почему все–таки маги отказались помогать Хану? Я не понимаю. С той штукой, которую ты использовал, допрашивая меня, истина сразу станет явной – я очень хорошо помню, как она действует. И разве Хан не может им просто приказать?
– Ох, Ксенна, Ксенна… – Ахмар рубанул рукой воздух и захихикал. – Девочка из пустыни… Наверное, эту часть истории Империи у вас пропустили. Хан совершенно точно не может приказать Красным – я скорее удивляюсь, почему они ему не приказывают. Вообще, они до сих пор остаются для меня загадкой. Так, подожди, мне нужно еще выпить. Иосиф!
– Иосиф, принеси своему господину розовой воды! – громко крикнула я в направлении зашлепавших за стенкой босых ног и добавила чуть потише. – Ахмар, ты уже достаточно пьян. Я хочу услышать от тебя внятный рассказ, а не бессмысленное мычание. Пока я еще жива, мне нужны любые сведения.
– Ну хорошо, хорошо. Будет тебе рассказ. – упоминание о смерти заметно пристыдило его и даже заставило слегка протрезветь. Приняв у подбежавшего слуги кувшин и две чаши, Ахмар устроился на ложе поудобней, наполнил чаши ароматной жидкостью, и, протянув одну из них мне, продолжил. – Дело, насколько я понимаю, было так. Когда первый Хан пришел с востока со своим отрядом, пустыню населяло множество племен, которые все время радостно резали и грабили друг друга. Десять долгих лет Хан воевал, заключал союзы, захватывал города, принимал клятвы верности тех, кто решил примкнуть к нему. Север и срединная часть пустыни были уже частью новообразовавшейся Империи, когда южные племена наконец–то догадались объединиться и сообща выступить против имперских войск. Но, честно, говоря, это уже был акт отчаяния – слишком неравны были силы. Все, на что южане могли рассчитывать – достойно погибнуть и забрать с собой побольше ханских солдат. И вот тут, накануне решающей битвы, в имперском стане явились из ниоткуда Красные Маги, и предложили Хану примерно следующее: мы знаем, что ты победишь, но прольется много крови; мы можем помочь тебе избежать этого, не изменяя того, что и так должно случиться. Хан согласился и наутро перед войском южан стояло три десятка Красных, держа наготове самые сильные из своих амулетов. Насколько я понимаю, они пытались именно выиграть битву, убив как можно меньше людей. Я читал хроники с описанием этого сражения, сейчас примерно процитирую. «И наслали маги страх на всю округу, на врагов и на друзей, и по половине обоих войск бежало в страхе, кони и собаки же впали в бешенство, затем молнии ударили по супостатам, испепелив на месте предводителей нечестивых южан, после же двинулись маги вперед, и был вокруг каждого как бы шар прозрачный, и отлетали от него стрелы и копья, в воинов же подбегающих слетали с шара искры и валились воины наземь, живые, но не умеющие пошевелить ни рукой, ни ногой. Увидев это, побросали мятежники мечи наземь и сдались на милость Хана, и, по совету магов, эту милость он им даровал, простив им дерзость и неразумие. После же всего направились Красные в шатер ханский и пробыли там день, ночь и еще день.». Видимо, тогда они и договорились с Ханом о, так сказать, условиях своего пребывания при дворе. С тех пор они много раз помогали Империи – но это очень своеобразная помощь. Маги помогают только тогда, когда справятся и без них, понимаешь? Как будто боятся изменить то, что должно случиться. Подавлять безнадежные мятежи, ловить преступников, охранять ханскую сокровищницу, раздать самые слабые из своих амулетов нескольким смышленым людям и обучить ими пользоваться – пожалуйста. Но когда была серьезная заварушка с Мисром, маги категорически отказались вмешиваться. В придворные интриги они тоже не лезут, по крайней мере явным образом. Какие–то хранители равновесия из древних сказок, растерзай их джинн! Сидят в своей Красной Цитадели и кидают империи подачки, хотя могли бы при помощи своей магии весь мир к ногам Хана положить. Или к своим собственным. Так что тут рассчитывать нечего – если Красные сказали, что не помогут, значит так тому и быть, и приказать им не в силах никто на этом свете.
– Но зачем им оказывать Империи вообще хоть какую–то помощь, при такой–то силе? Хан платит им золотом?
– Платит, да. Но совсем не тем, что ценят обычные люди. – Ахмар залпом осушил свою чашу и, подняв ее в руке, задумчиво посмотрел на ее тонкую золотую чеканку. – Им доставляют в Цитадель самые разные вещи. На время.
– Какого рода вещи? И что значит на время? – я недоуменно посмотрела на него.
– Самые разнообразные. Обычно это книги, статуи, картины, украшения, но маги могут попросить и плуг, верблюжью уздечку или платье танцовщицы. Все, что им приносят, они держат у себя несколько дней, а потом возвращают владельцам в целости и сохранности. Со жрецами поначалу были проблемы – они ни в какую не соглашались даже не время расставаться с какой–нибудь из своих реликвий, внезапно понадобившейся Красным, но после одного неприятного инцидента, когда имперские солдаты слишком перестарались, отбирая у огнепоклонников какую–то священную посудину, поняли, что лучше согласиться на отсутствие какой–нибудь святыни на время, чем, скажем так, лишиться некоторых частей тела навсегда… Так вот, еще им регулярно поставляют несколько видов руд, по виду совершенно бесполезных, да еще черную горючую кровь земли – все это они назад уже не отдают. Иногда, правда очень редко, они и сами отправляются в какую–нибудь далекую провинцию – там, по словам местных жителей, они осматривают все подряд, либо расспрашивают о вещах, которые не должны бы сильно волновать магов. Как выращивать финики, как делать вино, в каких богов люди там верят, сколько обычно детей в семье и чем надо лечить лихорадку.