И вот теперь, сутки спустя, он стоит на дорожке парка и думает о том, что его жизнь – полное дерьмо. Но он не хочет ее менять. Уже поздно, слишком поздно. Бежать надо было тогда, когда он только заглянул в карие глаза и понял, что погибает. Может, ему и удался бы побег.

И опять шаги за спиной. Вот только на этот раз те, которые он узнает всегда и везде. Сагара остановился в трех шагах. Его присутствие Крестник не просто ощущал, он впитывал его всем существом.

- Время пришло? - оборачиваться нельзя, но можно услышать хотя бы голос.

- Да. Ты готов? – спокоен и холоден. Впрочем, как всегда. Но лучше так. К такому Сагаре он привык. Решив, что готов заглянуть в карие глаза, Крестник развернулся. И тут же пожалел об этом. Зачем он поверил спокойному голосу? Но кто знал, что глаза Сагары могут быть такими… Яркими, искрящимися, просто живыми. Они были полны предвкушения, волнения, легкого страха и отчаянной надежды. Крестник с долгую секунду всматривался в них, а потом отвернулся, пряча за волосами исказившееся лицо и закушенную губу.

- Мы должны куда-то ехать? – собственный голос звучал поминальным колоколом, но больше не перед кем кого-то из себя изображать.

- Нет. Но тебе придется мне довериться, - Сагара сделал шаг вперед, и Крестник невольно отшатнулся. – Пойдем.

Протянутая рука с тонкими пальцами. Они так обманчивы. Так сильны. Вложить в них свою руку – погибнуть. Отвергнуть… Слишком много неизвестных для осмысленного выбора. И ни одного – для неосмысленного. Тело все решило само.

Сагара сжал его пальцы своими, словно пойманную бабочку, красоту которой не хотят сохранить. Развернулся и направился к дому. Крестник, чувствуя себя собачкой на поводке, пошел за ним, больше всего боясь, что сейчас Сагара разожмет пальцы и выпустит его руку.

Тишина, которая встретила их, показалась страшной. Она была просто абсолютной. Ни дыхания, ни звука шагов. Он не слышал ничего. Коридор, еще один. Куда ведет его Сагара?! Неужели…

Спальня Сагары всегда восхищала Крестника. Лишенная всей этой кричащей роскоши остальных комнат дома, она была полным воплощением своего хозяина. Сагара переступил порог и, притянув Крестника, захлопнул за его спиной дверь. Мгновенно навалившееся ощущение захлопнувшейся ловушки заставило того поежиться. А холод, поцеловавший его ладонь, как только Сагара отпустил ее…

- Что дальше? – в тишине комнаты голос показался слишком громким и резким.

- Дальше? – отошедший в глубь комнаты Сагара только кинул на него странный насмешливый взгляд. – Дальше тебе нужно лечь.

- Что?! – глаза Крестника широко распахнулись. Он уже открыл, было, рот, чтобы что-то спросить, но оказавшийся вдруг перед ним Сагара одним движением заставил его захлебнуться воздухом.

- Винсент… - его ладонь, лежащая на губах Крестника, прижалась к ним чуть сильнее. – Ты мне доверяешь?

Не в силах что-либо произнести, тот только отрицательно покачал головой. Сагара улыбнулся:

- Умный мальчик. Но сейчас тебе придется мне довериться. Так надо, понимаешь?

От почти ласкового тона, от ставшей вдруг нежной руки на его губах, Крестника начало почти ощутимо потряхивать. Он медленно, очень медленно отогнул голову назад. Чтобы не дать соблазну попробовать языком на вкус ладонь Сагары даже шанса.

- Нет, я не понимаю.

- Ты обещал.

- Я не отказываюсь от своего обещания. Только не надо разговаривать со мной о доверии. Просто скажи, что я должен сделать, и покончим с этим.

От холода, которым вдруг дохнуло от Сагары, кажется, даже стекла в окнах заиндевели.

- Ложись, - знакомый ледяной тон и Крестник вздохнул почти с облегчением. Стараясь не думать о том, что делает, он подошел к кровати Сагары. Пару секунд с сомнением рассматривал ее, а потом осторожно сел на край постели, ожидая, что Сагара заставит его раздеться или снять безумно красивое и такое же безумно дорогое покрывало. Но тот молчал. И Крестник, все также стараясь не смотреть на его темную фигуру, скинул туфли и растянулся на кровати. Зарылся носом в покрывало и тут же отпрянул. Запах… Острый, морозный, возбуждающий… ЕГО запах. Матрас рядом с ним прогнулся. Крестник повернулся к Сагаре, заглянул в ставшие вдруг такими близкими карие глаза и… провалился.

Кажется, это было светом. Черным, бархатным, ласковым светом. Который убаюкивал его, даря покой и защиту. Сколько он плавал там… Он не знал. Просто хотел остаться в нем навсегда. Раствориться. До полной потери памяти и всего того, что делало его человеком, личностью. Но здесь его желания ничего не значили. Из блаженного покоя выдернули грубо и больно. Сначала он услышал какой-то резкий звук, потом ощутил, как дергается его голова, и начинает гореть щека. Сознание опоздало на долю секунды. Но как только она прошла…

- Прости, - знакомый, но ставший вдруг каким-то другим голос был спокоен. – Я не хотел тебя бить, но ты погрузился слишком глубоко.

- Куда? – Крестник потряс головой, пытаясь стряхнуть остатки того ласкового света и оглядеться, куда же его занесло.

- Есть разница? – стоящий перед ним Сагара как-то неуловимо изменился. Крестник нахмурился, пытаясь понять. Моложе. Сагара выглядел моложе. Чуть более длинные волосы, но все такая же прическа. И одет по-другому. Крестник оглядел себя, провел рукой по собственным волосам. Вроде все осталось таким же, каким и было. Сагара, наблюдавший за его действиями, только усмехнулся:

- Не трудись. Ты такой же, как и всегда.

- Где мы? – отсутствие изменений в собственной внешности Крестника ничуть не расстроило. А вот место, куда он попал, начало интересовать его все больше.

- На изнанке сна. То, что находится за гранью обычного сновидения. Можешь называть это параллельным миром, если хочешь, но попасть сюда ты сможешь, только заснув в своем мире. Твое тело сейчас лежит на моей постели. Но этот мир реален для тебя и тех, кто попадает в него. Боль, удовольствие. Все ощущения и даже немного больше. Он может изменяться по желанию пришедшего, если это желание достаточно сильно. Но есть места, которые не меняются никогда. Моя дверь находится именно в таком месте. И ты находишься в нем. Если хочешь, можешь оглядеться.

Крестник молча отошел, слишком потрясенный, чтобы что-то говорить и что-то спрашивать. Не может быть, этого не может быть. Но синяки на запястьях от пальцев Сагары, ощутимо болели, да и вообще… Может, ему это снится? Подумав об этом, Крестник чуть не рассмеялся в голос. Ну, конечно, снится, ведь он сейчас валяется в комнате Сагары, на его постели, тот сам говорил это. Но… Все слишком реально. Так не бывает. Не существует параллельных миров, колдовства и другой подобной чуши, которой Джино забивал Йатеру голову. Но… он здесь.

Чувствуя, что еще немного, и он свихнется, Крестник заставил себя выкинуть из головы все мысли. Ему разрешили осмотреться и надо пользоваться моментом.

Больше всего это было похоже на руины замка. Воздушного, очень светлого.

Сквозь дыры в потолке проглядывало голубое небо, по которому неторопливо плыли облака. Обрушившиеся лестницы, примыкающие к верхнему этажу, так и манили к себе. Замок был почти разрушен, каменный пол с еле видимыми границами устилавших его плиток, немного пыли, танцевавшей в воздухе. Волосы шевельнул ветерок, и вдруг появилось желание выглянуть за стену. Увидеть, что же есть здесь, в этом мире. Это желание было настолько сильно, что Крестник даже не думал ему сопротивляться. Прислушиваясь к еле слышимому шороху собственных шагов, он подошел к той стене, которая была разрушена почти до основания. Осторожно выглянул через провал и задохнулся от восхитительной смеси свободы, ужаса и восторга. Внизу не было ничего, кроме клубящегося тумана, простиравшегося до горизонта настолько, насколько хватало взгляда. Замок словно вырастал из него. Материализовавшийся туман. Восхитительно. Прекрасно. Страшно до дрожащих пальцев. Я хочу здесь остаться. В этом мире, в этих руинах. Чувствовать себя свободным.

- Не позволяй этому миру завлечь тебя, - раздавшийся за спиной голос безжалостно выдернул его из грез, но сжавшаяся на плече рука примирила с этим. – Не забывай, несмотря на его реальность, это всего лишь изнанка сна. А во сне мечты сбываются почти всегда. Этот мир станет таким, каким ты хочешь, а потом поглотит тебя. Ты не умрешь, ты станешь привидением, которое будет являться спящим людям во сне, пугая или соблазняя. Без души, но с памятью о ней. Навсегда. Навечно.