Он здесь по более серьезному поводу, нежели журналистские предположения. В этом городе совершено более пятнадцати убийств с религиозной, а, если быть точнее, сатанинской подоплекой. Местные газетчики писали о ритуальных убийствах. Полиция была более скромна в своих предположениях, но это было только поначалу. Когда число жертв достигло пяти, среди которых трое были детьми, полицейские изменили свою точку зрения. И вот он здесь играет в детектива. Почему он? Он никогда не занимался этим, он даже не знает, с чего начать. Но приказы начальства не обсуждаются. Самым интересным во всем этом было то, что убийц никто и не искал – обычно они все были рядом со своими жертвами. Живые, вполне нормальные люди, отлично понимающие, что сотворили и с кем. Они не отрицали содеянного, наоборот, они со странной охотой рассказывали о том, что сделали.
Шайн окинул быстрым взглядом усыпанную мелким гравием дорожку, а потом немного сполз по сидению скамейки и откинул голову на спинку. Итак, начнем сначала.
Несмотря на то, что убийцы сидели за решеткой или находились в палатах психушки, убийства продолжались и с каждым разом становились все более кровавыми и изощренными. В конце концов, вспомнили о том, что в домах и квартирах убийц находили книги на сатанинскую тематику, амулеты и прочие безделушки неизвестного назначения, но довольно страшного вида. Однако убийцы в один голос отрицали то, что состояли и состоят в какой-либо секте. Кто первым выдвинул гипотезу о том, что, возможно, убийц гипнотизируют, «промывают мозги», заставляя убивать нередко и собственных детей, неизвестно. Но за нее ухватились, как за соломинку.
«Охота на ведьм» началась, когда компания подвыпивших мужиков изловила в каком-то переулке пятнадцатилетнего мальчишку-гота и избила его почти до смерти. Им было все равно, сколько ему лет. Он был одет в черное, не был похож на них, и этого было достаточно. Дальше количество жертв «освободительных отрядов» только росло. Готы, панки, рокеры, металлисты… Перепуганные родители детей-неформалов силой сдирали с них черные наряды, смывали с детских лиц косметику. А журналисты раздували огонь, почти с садистским удовольствием смакуя подробности очередного убийства или нападения на очередную невинную жертву.
О сатанинской секте «Черная луна», тайно действовавшей в городе вот уже несколько лет, сначала даже и не вспоминали. Слишком уж она была законспирирована, слишком тихо себя вела. Пока однажды утром о ней вдруг не заговорил весь город. В полицейском участке этот факт объяснили просто: утечка информации. За неимением других подозреваемых в «разработку» секту взяли плотно. Сначала пытались держать это в тайне от журналистов и обывателей, но, как это обычно бывает, в дело вмешался «человеческий фактор» в виде слишком болтливого языка жены одного из участвующих в деле полицейских. Новость облетела город мгновенно, и утром следующего дня полиции пришлось почти силой разгонять стихийно возникший на площади перед самым большим супермаркетом митинг, а особо ретивых горожан, ратующих за немедленное освобождение города от «сатанинских прихвостней», с применением грубой физической силы упрятать на пару дней за решетку, дабы они там немного охладились. А потом…
Потом появился Сагара. На этом месте своих воспоминаний-размышлений Шайн тяжело вздохнул и попытался детально вспомнить выступление Сагары по телевизору, которое ему дали посмотреть в редакции газеты. Да, этот человек явно знает, как производить впечатление. Тогда Сагара почти не улыбался. Он смотрел прямо и серьезно, но его взгляд почему-то не был таким странным и немного страшным, каким он показался Шайну сегодня днем. Сагара говорил недолго, но его безумно красивый голос, которым его обладатель явно умел пользоваться, заворожил на некоторое время даже Шайна. Он говорил о том, что очень удивлен слышать в свой адрес и адрес своей организации подобные обвинения. «Мы никогда не занимались и не занимаемся ничем, что противоречит закону или общечеловеческой морали. Вы называете нас сатанистами, но я считаю, что в нас больше Бога, чем в человеке, убивающем своих родителей ради наследства. Мы никому не мешаем, мы уважаем любую веру и свободу ее проявления. Не думаю, что вы поверите моим словам, но ведь вы поверите тем, кому вы доверили охранять ваш покой? Я приглашаю к нам представителей закона, журналистов, любого желающего. Приходите, посмотрите. Я расскажу вам о том, чем мы отличаемся от вас и чем мы похожи. Я покажу вам нашу жизнь, и у вас не останется сомнений в том, что мы не имеем к тому злу, что творится в нашем городе, никакого отношения».
Шайн выдохнул и расслабился. Сагара должен был обладать немалым мужеством, чтобы объявить о своем существовании в такой момент. И не только объявить, но пригласить всех желающих к себе. Даже сейчас это казалось абсолютным безумием, а тогда… Но это сработало. Судя по отчетам полиции, опубликованным в местных газетах, представители власти нагрянули в резиденцию неожиданно. Но, если они хотели застать Сагару врасплох, у них явно ничего не вышло. Тот вел себя предельно любезно и вежливо, провел всех приехавших по комнатам, включая подвал и чердак, позволил простучать стены и даже прогуляться по парку. Ничего предосудительного не нашли. Газеты запестрели фотографиями дома, комнат, но даже острый глаз местного священника, придирчиво разглядывавшего фотографии книжных полок библиотеки, не нашел ничего подозрительного в их содержимом. Полицейские развели руками и сделали официальное заявление, согласно которому секта «Черная луна» не имела к происходящему в городе никакого отношения. И обыватели поверили, чем очень удивили и почти умилили Шайна. Обыватели. Но не журналисты, не желавшие упускать такой лакомый кусок, как ставшая вдруг почти легальной сатанинская секта. Избавившись от одной проблемы, Сагара тут же приобрел новую. Он продержался четыре дня, прежде чем журналисты поняли, что этот орешек им не по зубам. Четыре дня, после которых в городе появился Шайн. Переведенный из головного офиса в филиал, молодой, но уже подающий надежды журналист, для которого работа «на окраине» должна стать своеобразным экзаменом и проверкой на прочность. Местные коллеги приняли его спокойно, шеф полиции, к которому он зашел познакомиться лично, заявил, что дружба полиции с «акулами пера» всегда приносила пользу, и он готов поделиться имеющейся информацией, а также помогать в будущем. И, поскольку Шайн зашел к нему перед самым концом рабочего дня, провез его по городу, показывая местные достопримечательности. Шеф был весьма доброжелателен, погода стояла хорошая, но Шайн чувствовал себя не в своей тарелке. Город был чужим. Свинцово-серым, несмотря на яркое солнце. Тяжелая атмосфера давила на плечи и грудь, даря ощущение нехватки воздуха в легких.
Шайн уже привычно глубоко вздохнул и выпрямился. Кинул взгляд на часы и поднялся со скамейки. Шеф полиции назначил ему встречу через пятнадцать минут, а Шайн еще даже не знает, о чем говорить с… клиентом. Как называют журналисты того, у кого собираются брать интервью? Шайн мотнул головой, отгоняя абсолютно ненужные сейчас мысли, и медленно пошел по дорожке. Странно все это. Сагара объявил о своей полной невиновности, полиция это подтвердила, а буквально вчера в одном из тупиковых переулков, которыми был так богат этот город, нашли еле живого мужчину, который на вопрос «кто?» ответил коротко»: «Секта». Казалось, что это должно было поставить под сомнения и слова Сагары, и заявление полиции, только вот этой информацией делиться с обывателями никто не спешил. И Шайн… который с самого начала, с первых слов Сагары почему-то безоговорочно поверил ему, был этому рад, что его самого несказанного удивляло. Вот с этим-то человеком Шайну и предстоял разговор сегодня, уже через десять минут. Шеф полиции оказался так любезен… Странно, но Шайну почему-то казалось, что полиция еще сама не разговаривала с этим… раненым.
Полицейского, стоявшего возле крыльца больницы, он заметил сразу, как только вынырнул из-за угла. И тут же отпрянул в тень. Этот человек нравился ему, но что-то было в нем такое… Шайн не привык к такой готовности помочь. Это пугало и сбивало с толку.
