- Нет, милый. Мы всего лишь хотели избавиться от вас всех разом. Я знал, что ты встанешь между нами. Я знал, что Люминор попытается отомстить. И я знал, что Шайн попробует спасти Сагару. Вот только с зеркалом немного не рассчитал. Ну да это не проблема. Пара недель в полном одиночестве и я снова в форме. А тебя я недооценил. Не думал, что ты настолько живуч.

Губы Крестника раздвинулись в оскале:

- Ты не ожидал не только этого. Но и того, что Сагара отпустит Шайна. И что не добьет меня в том подвале. А может, это тебя обманули?

Тонкое лицо Йатера побледнело, но никакой другой реакции Крестник не дождался, кроме:

- Тогда почему он не добил меня там, в том же подвале? – а голос Йатера все-таки дрогнул: его хозяин хоть и хорошо владел лицом, все же был на грани истерики. Под натиском его ярости сдерживаемая боль пробила наконец все заслоны и хлынула, затапливая тело Крестника. Выворачивая суставы и дробя кости. Изображение перед глазами мгновенно расплылось, по подбородку потекла кровь из прикушенной губы. Агония была ужасной, но страшнее был смех, который сам рвался с его губ вперемешку со словами:

- Ты… Глупый мальчишка… Никто… Никогда… Не узнает, чего на САМОМ деле хочет Сагара… Мы все… Всего лишь… Марионетки в его руках… И теперь хозяин обрезал наши нити… Марионетки, Йатер… Марионетки.

Огонь…

Огонь…

Темнота…

========== Эпилог 3. Ключник ==========

В этой части хоть я и попыталась объяснить, кто такой Сагара и что ему нужно было, но, сама не все поняла

Ключник. Звучит глупо. Хранитель ключей. Красиво и пафосно. Но в этом он весь. Хранитель. Ему подходит. Жаль только, что в его руках никто никогда не видел никаких ключей. Ни обычных, ни… необычных. Ключ от дома или от машины? Похоже, ЭТИ двери открываются перед ним всего лишь по его желанию. Хотя… Зачем ему запирать дом, в который никто в трезвом уме и твердой памяти не рискнет соваться, а шофер кажется продолжением машины? Он любит комфорт. Любит, когда его окружают красивые люди и вещи. А меня он считает красивым. Я должен быть польщен, только… Нет, вот об этом точно лучше не думать. Забавно, как верна оказалась последняя мысль умирающего сознания. Мы марионетки. Я – марионетка. А он слишком хороший кукловод.

Как же тебя зовут на самом деле, милый мой? То имя, к которому я привык и которое кричал во сне… Надеюсь, что оно все же настоящее. Потому что никакого другого я просто не приму. А то странное слово, что сейчас постоянно крутится у меня в голове… Ключник. Оно мне не нравится, но оно созвучно с моим собственным почти-именем. Ты – Ключник, я – Крестник.

Зачем ты спас меня, Сагара? В последнюю секунду выдернул из тьмы. А я уже почти обрадовался свободе от тебя. Но ведь мои желания никогда не играли никакой роли, правда? Ты спас меня. Трижды. Ты вылечил меня, и я даже знать не хочу, как ты это сделал. Ты заставил любить себя. Меня, Йатера… Только Люминор тебе не поддался. Именно поэтому ты его и убил, да, Сагара? Чужими руками, но все же… Ты не мог контролировать его так, как контролируешь нас. Забавно, никогда бы не подумал, что Йатер окажется моим собратом по несчастью. Мне искренне жаль этого мальчика. Я хотя бы не обольщался насчет тебя, Сагара. Почему ты никогда не врал мне? Почему не обольщал меня, как… их? Не соблазнял мягко и вкрадчиво, заполняя потихоньку собой весь мир? Или тебе было достаточно того, что я сам, САМ свел весь мир на тебя? Скорее всего. А что тебе нужно сейчас? Люминора нет, Шайна тоже. Да и присутствие Йатера я чувствую еле-еле. Словно он или очень далеко, или так слаб, что сил хватает только на дыхание. Что ты сделал с ним, Сагара?

Стоявший у открытого окна Крестник отошел на пару шагов и замер, прислушиваясь к звукам в доме. Тишина. Полная и абсолютная. Как перед бурей. Скоро, это случится очень скоро, что бы это ни было. Вся прислуга распущена хозяином еще вчера вечером и теперь по коридорам гуляют только сквозняки да чужие мысли. После той «веселой» прогулки в парке прошло не больше недели, из которой он три дня провалялся в кровати почти в полной отключке. То просыпаясь, то снова погружаясь в забытье, больше похожее на обморок, при котором отключались все чувства, включая ощущение жизни. Но после этих трех дней он встал с постели. Сам, на свои ноги. Ни боли, ни повреждений. Почему-то это не удивляло притом, что мозг отлично понимал: после устроенного Йатером, он вообще не должен был остаться в живых. Смерть уже смеялась ему в лицо. Но последнее слово в этот раз осталось за Сагарой. Крестник не знал и знать не хотел, как у него это получилось. В последнее время он вообще начал понимать, что ничего не знает об истинных способностях любимого мужчины. Они все видели только то, что Сагара позволял им видеть, и не более того. А что он скрывал… Крестник не знал, КАКИЕ способности в состоянии заново срастить позвоночник и нервы. И не хотел думать. Потому что становилось страшно.

Тишина дома давила, и Крестник после секундного колебания решил выйти в парк. Пусть воспоминания о произошедшем в нем не радовали, там все же был чистый, прохладный воздух. И не было потолка над головой. Все, что ему нужно сейчас.

От вековых сосен веяло спокойствием. И этого было вполне достаточно, чтобы на миг забыться. К сожалению, только на один короткий миг. А потом никак не желавшее успокоиться сознание снова вернуло его во вчерашний день. День, когда впервые за прошедшую неделю в доме появился сам хозяин. В простой черной рубашке с высоким воротником-стойкой и жесткими манжетами, в которых сверкали бриллианты запонок. Массивную серебряную цепочку сложного плетения сменило что-то, очень похожее на серебряный ошейник. Просто гибкая полоска металла, нежно приникающая к коже. И такая же полоска, обвивающая запястье. Красивый, невозможно-холодный. Притягивающий и отталкивающий одновременно. Именно тогда, в ту минуту Крестник понял, что проклят. Обречен любить всю жизнь этого человека без какой-либо тени надежды хотя бы на внимание, не говоря уж о простой симпатии. Тогда он просто закрыл глаза в бессильной попытке удержать внутри рвущееся отчаяние. И дно пропасти вдруг начало казаться почти мягким. Если бы он еще был уверен, что смерть спасет его…

- Я рад, что с тобой все в порядке, - голос Сагары был траурным бархатом. Крестник открыл глаза:

- Я не буду благодарить тебя.

- Я не жду благодарностей, - Сагара улыбнулся одними кончиками губ и устроился на диване в своей любимой позе – закинутая нога на ногу и одна рука на спинке. А Крестник эту его позу просто ненавидел. Слишком сильно натягивалась одежда на Сагаре, обрисовывая все контуры его тела.

- Зачем ты это сделал? – вот и в этот раз Крестнику удалось отвести глаза с трудом.

- Сделал что? Спас тебя? Твоя смерть не входила в мои планы.

Крестник только усмехнулся. Как интересно. Похоже, пришло время серьезного разговора?

- Я догадался. И, похоже, мои парализованные ноги тоже не входили в твои планы.

Сагара только улыбнулся. Почти нежно, но от этой улыбки Крестник вздрогнул. То, что его смерть не выгодна Сагаре, еще ничего не значит. Он никогда не будет в безопасности, пока находится с этим человеком в одном мире.

- Ты всегда был умным, Винсент.

Крестник дернулся. Собственное имя, вылетевшее из этих губ, ударило наотмашь.

- Что тебе нужно? – желание сдерживаться куда-то исчезло. – И что ты сделал с Йатером?

- Не думал, что тебя так беспокоит его судьба, - Сагара смотрел на него, все так же улыбаясь. Изучая. – Он жив, если ты об этом. Не совсем здоров, но жив.

Крестник нахмурился. Что-то в словах Сагары… Он склонил голову набок и немного опустил ресницы, активируя свой Дар. То, что он увидел, заставило его задохнуться. Сила Сагары, клубившаяся вокруг него, была похожа на грозовую тучу. Черную, на поверхности которой пробегали электрические разряды. Он знал силу Сагары. И силу Йатера тоже. Энергия Сагары всегда была черной, а вот энергия Йатера действительно была энергией. Клубок молний, переплетавшихся между собой и сыпавших искрами от каждого соприкосновения. А теперь эти молнии змеились, переплетаясь с тьмой силы Сагары.