— Сэр, мы получаем передачу с «Имперской истины».

— Она только что вышла из пояса астероидов, — добавил Тарл со своего поста у системы авгуров.

— Вывести на вокс, — скомандовал Шольц, вцепившись в латунные перила, окружавшие голо-схему. В комнате внезапно стало тихо.

Последовал всплеск помех, которые меняли высоту от жуткого визга до низкого ворчания. Хестель склонился над частотным модулем, орудуя парой ползунков. Голос то появлялся, то пропадал, словно мимолетный фантом. Наконец, он со щелчком приобрел резкость.

— … повторяю, передает капитан «Имперской истины» ван Хойт всем, кто меня слышит. У нас черный код.

— Капитан, — окликнул главный смотритель. — Мы вас слышим. Это Окружная Крепость Альфа арбитраторов Зартака. Говорит главный смотритель Шольц. Повторите, каков ваш статус?

— Благодарение Богу-Императору, — протрещал в ответ голос ван Хойта. — Главный смотритель, у нас тут ситуация. Многочисленные попытки побега заключенных, серьезное нарушение безопасности. Я был вынужден отсечь жизненно-важные палубы и открыть шлюзы. В данный момент мы с остатками моей группы безопасности баррикадируемся на мостике.

— Первый арбитратор Нефим есть рядом? — требовательно спросил главный смотритель.

— Никак нет. Он сейчас удерживает инженариум. Мы зафиксировали курс на высокую орбиту Зартака. Да будет воля Императора, чтобы мы смогли сдерживать подонков, пока не доберемся до вас.

— Оставайтесь на линии, капитан, — произнес главный смотритель, подав Хестелю знак приостановить связь. — Макран, участки мобилизованы?

— По моим оценкам, готовность восемьдесят пять процентов, сэр. Но мои штурмовые отделения могут выдвигаться немедленно.

— Тарл, сколько у нас времени?

— Исходя из текущего курса «Имперской истины», — отозвался начальник авгуров, склонившись над своими экранами, — и при условии, что Нефиму удастся удержать инженариум, она выйдет на высокую орбиту чуть более чем через два часа.

— Сэр, мне направить сообщение в хористориум? — спросил Хестель.

— Отставить, пока что нет нужды напрягать астропатов. Ситуация еще в процессе развития. Макран, выводи свои команды в пустоту на «Божественном возмездии». Перехватить «Имперскую истину» и обуздать бунт. Пока ты будешь в пути, я продолжу держать связь с ван Хойтом и передам тебе нужную оперативную информацию. Когда подавление закончится и ситуация стабилизируется, я отправлю группы с участков для поддержки зачистки. Действовать максимально жестко.

— Разумеется, сэр, — отозвалась Макран.

— Главный смотритель, у меня есть просьба, — произнесла Ранник из группы собравшихся младших смотрителей. Шольц нахмурился.

— В чем дело?

— Позвольте мне пойти со штурмовыми отделениями. Я могу поддерживать связь между вами и Макран. Подчиняясь ее приказам, конечно, — Ранник наклонила голову в направлении старшины. Та скрестила руки поверх нагрудника и ответила ей яростным взглядом.

— С чего ты вообразила, будто ты ей понадобишься как посредник, Ранник? — с нажимом поинтересовался главный смотритель. — Макран побывала в двенадцати бунтах по черному коду, и она мастер их подавлять. Она более чем в состоянии возглавлять операцию и в это же время поддерживать связь с Центрумом Доминус.

— Если позволите говорить откровенно, сэр, — сказала Ранник, набрав воздуха, — я хочу быть со штурмовыми отделениями, потому что хочу доказать свою компетентность. Я понимаю, что я самый младший смотритель в этой комнате. Тренировочные модули прогениума идут в счет лишь постольку-поскольку. Хочу показать свою преданность Богу-Императору и Лекс Империалис в пламени активного подавления.

— Ты забываешься, Ранник, — зарычал главный смотритель. — В работе Адептус Арбитес не бывает таких бесполезных прихотей. Тебе поручат задания, для которых я сочту тебя подходящей. У Макран на борту этого корабля будет достаточно вещей, о которых надо думать, и без твоей неопытности, мешающейся под ногами.

— Главный смотритель, при всем уважении, — вмешался младший смотритель Кленн. — Ее боевое крещение может принести пользу. Это происшествие на борту «Имперской истины» не должно составить сложности, а если нам доведется столкнуться с нарушением безопасности здесь, на поверхности, то я бы предпочел знать, что все мои товарищи-арбитраторы обладают собственным боевым опытом. Захват одного участка может иметь тяжелые последствия для безопасности всех наших баз на Зартаке.

— Позвольте мне проявить себя, — добавила Ранник. — В прогениуме считали, что я готова, достаточно готова, чтобы назначить меня сюда.

— Недра имперского тюремного корабля совсем не то же самое, что упражнения на симуляторе, — бросила Макран. Слабое красное свечение голо-схемы придавало ее серому лицу кровавый оттенок.

— Именно потому ей надо это пережить, — сказал Кленн.

— Сэр, — позвал Хестель от вокс-блоков, держа в руке рожок передатчика. — Капитан ван Хойт все еще на воксе. Думаю, заключенные пытаются взять мостик штурмом.

— У нас нет времени на эту глупость, — прорычал Шольц. — Макран, предоставляю тебе решать вопрос назначения младшего смотрителя Ранник. Просто перехвати этот корабль до того, как он дойдет до верхней стоянки.

Ранник посмотрела на Макран. Обезображенная огнеметом женщина-арбитратор перевела взгляд с главного смотрителя на младшего смотрителя Кленна, и наконец кивнула Ранник.

— Бери штурмовой комплект из арсенала. Ангар четырнадцать, десять минут. Не успеешь, уйдем без тебя.

В носовом арсенале «Белой пасти», как и на всех уровнях выше рабских палуб, царила практически полная тишина. Единственным шумом был стук пульса варп-двигателей, дрожь от которого расходилась по плитам пола. В воздухе висело статическое напряжение от работающего поля Геллера, хлористый привкус озона боролся с привычными запахами болтерного масла и консервационной смазки.

Бейл Шарр, Первый Жнец и магистр роты, беззвучно двигался по залу арсенала. Соприкасаясь с холодным металлом палубы, его босые ноги не издавали ни малейшего шума. Когда он проходил мимо, немногочисленные слуги-оружейники и специалисты-ремонтники, которые продолжали трудиться посреди ночного цикла корабля, кланялись и отводили взгляды. Шарр не обращал на них внимания, взгляд его черных, словно пустота, глаз был сосредоточен на тех предметах, которыми занимались истощенные люди. Он оставлял позади ряд за рядом пустых боевых доспехов, стоявших шеренгами вдоль обеих длинных стен арсенала на стальных пьедесталах-упорах.

Каждый комплект силовой брони отличался от других, представляя собой смесь разных типов и конструкций. Многие были старинными. Наиболее часто встречались части Mk V, поверхность которых была утыкана блестящими латунью кругляшами штифтов молекулярной сцепки, удерживавших вместе изношенные пластины пластали и керамита. У некоторых были крючконосые шлемы Mk VI, у других — древние Mk II с кольцевыми керамитовыми полосами, или же грандхельмы Mk III с вертикальной щелью на лицевом щитке и горизонтальной монолинзой. У всего собрания древностей было лишь две общих черты. Все они были выкрашены в один и тот же темный оттенок серого, и у всех на правом наплечнике присутствовал один и тот же символ: рисунок белой акулы, изгибающейся пастью к хвостовому плавнику и образующей острозубый полумесяц в черной пустоте.

Несмотря на все старания специалистов-ремонтников, на большинстве доспехов все еще были видны повреждения. Не только старинные закрученные почетные узоры изгнания, но и следы от ударов, полученных в отчаянном, кровавом и совсем недавнем бою. Оружейники, работавшие в носовом и кормовом арсеналах корабля, трудились уже почти месяц по терранскому стандарту, чтобы исправить ущерб, нанесенный Великим Пожирателем. И все же по пути Шарр видел блеск оголенного металла, отмечавшего те места, где броню пробороздили и ободрали хитиновые когти и шпоры, или же изъели биокислоты и жуки-точильщики.