Обрушил с криком горы он,

И тем врагов с собой погрёб.

Он обрушил на себя горы, потому что ему не оставалось, ради чего жить. То, что

королевство считало жертвой, было для Сезерана облегчением…

- Хорошо сидят?

Голос Килэй вернул его с поля боя, где он смотрел на гибель Сезерана в новом свете.

- Идеально, - сказал он без преувеличений. Перчатки подходили ему. Он ощущал, что

они были на своем месте. Он провел пальцами по материалу: он был гладким и

невероятно твердым. Не железо, но… нечто знакомое. Он понял.

- Это чешуя дракона, да? Потому твоя броня не рвется, когда ты меняешь облик…

Она зажала ладонью его рот. Движение было невольным, глаза выдали ее

потрясение.

- Чертова память шептунов, - пробормотала она. – Да, они из чешуи дракона, моей

чешуи. И нет, я не скажу тебе, как они сделаны.

- Почему они черные? – сказал он из-под ее руки.

Она поджала губы.

- Я сделала их черными, чтобы скрыть очевидное. Теперь ты знаешь и должен

поклясться, что никому не расскажешь. Понимаешь? Это должно остаться между нами.

Он не знал, зачем она так это защищала. Но если бы он не согласился, она могла бы

убить его и закопать в подвале, так что он кивнул.

Она долго смотрела на него тяжелым взглядом, а потом отпустила.

- Можешь отнести Девочку Лисандру, а меня оставить. У меня еще много работы.

Сабля снова была целой, но он четко видел, где она добавила кусочки. Линии

пересекали клинок, как заплатки на плаще путника.

- Ей это идет, - сказала Килэй, отдав ему саблю. – Это напоминает ей о ворах,

которых она любит защищать.

- Ты… говоришь с ней?

Он хотел скрыть скептицизм, но не справился. Килэй развернула его за плечи и

толкнула к двери.

- Иди отсюда, - рявкнула она.

Он ушел, но подумал по пути, что молот она теперь опускала не так ожесточенно, как

раньше.

* * *

Гейст вернулся ровно через неделю и не сообщил о себе. Каэл просто вышел из

комнаты и чуть не споткнулся о плохо поставленное кресло. А потом он опустил взгляд и

понял, что это не мебель, а Гейст с сундуком.

- Я думал, что нам нужно попробовать скрыть вашу внешность, если есть время, -

сказал он.

- Хорошо, - немного растерянно сказал Каэл. – О, погодите, - он нырнул в комнату и

вернулся с зельем, которое Джейк закончил делать вчера.

- Ах, спасибо, - сказал Гейст, спрятав его в карман плаща. – Приступим?

Каэл не стал спрашивать, думал ли Гейст, что он пройдет мимо башни магов

незамеченным. Он просто кивнул и пошел за ним в комнату переговоров.

Гейст опустил сундук на середину стола, сметая слой древней пыли.

- Сначала нужно вас правильно одеть, - сказал он без эмоций

Он открыл сундук: сначала крышку, а потом бока, показывая множество ящичков.

Там были краски разных цветов и оттенков. Баночки пудры стояли рядом, парики висели

на крючках под ними. Но лучше всего была коллекция поддельных усов.

Каэл выбрал самые густые и сунул себе под нос. Он рассмеялся, увидев себя в

зеркальце сундука.

Гейст отцепил их и вернул на место. А потом выбрал другие – с сединой и в форме

перевернутого гребня. Он открыл зеленую стеклянную бутылочку и выбрал крохотную из

множества кистей. Ее он макнул в бутылочку. Он намазал вязкую прозрачную жидкость на

усы без объяснений.

- Зачем вам все это? – сказал Каэл, чтобы нарушить оглушительную тишину. Он не

был даже уверен, что Гейст дышал.

- А зачем барду лютня? Это мои инструменты, шептун.

Пока он удивлялся, Гейст прикрепил усы ему под нос. Жидкость была холодной и

быстро высохла над его верхней губой.

- Откуда вы узнали, что я…?

- Знать – мое дело, - ответил Гейст, словно это было самым скучным делом в

королевстве. – Оставим вопросы и сосредоточим ограниченное внимание на работе,

ладно? Отлично. Я правильно понимаю, что придуманного характера у тебя нет?

- Что?

- Хмм, так я и думал, - Гейст сел прямее, и это движение выглядело опасно. – Ты

будешь работником по имени Колдерой. Он очень толстый, раздражает многих людей.

Каэл не знал, что говорить, а Гейст оставил ему для этого долгую паузу.

- Хорошо… и как это сделать?

- У каждого характера есть своя черта в поведении, которая привлекает все внимание.

У Колдероя, - он провел по верхней губе большим и указательным пальцем, - это усы.

Девяносто процентов его личности растет под его носом.

Каэл вдруг потерял уверенность.

- А нет кого-нибудь проще? Не такого?

Гейст покачал головой.

- Я могу скрыть твое лицо и тело, но не могу скрыть глаза. Хотя он женат на

женщине моря, Колдерой из леса. Только у него из всех работников карие глаза.

Каэл почесал нос, волоски усов щекотали его.

- А Аэрилин?

- А что она? Дочь Колдероя подросла, это будет ее первый официальный бал. Никто

не поймет, настоящая это Маргарет или нет, ее не видели. А еще Колдерой необычно

говорит. Он бросает слова в свои усы. Смотри, - Гейст закрыл глаза и кашлянул. – Добрый

фечер.

Он звучал как другой человек. Его слова стали протяжными, он вдыхал ртом и часть

выдыхал носом.

Каэл целый час пытался совладать с голосом. Гейст задавал вопросы, какие мог

задать герцог, и ему нужно было отвечать как Колдерой. Он пытался запомнить все, что

Гейст рассказывал ему о налогах – занятии Колдероя – изображая при этом жесты, что

показывал ему Гейст.

- Живот должен подпрыгивать при ходьбе, - сказал Гейст. Он встал и шагнул,

выпятив живот. – Видишь, как мои плечи опущены, а шея склонена? Так ходит Колдерой.

Попробуй.

Попытка Каэла его не впечатлила.

- С животом должно выглядеть лучше. То, что нужно запомнить, изображая

Колдероя, - Гейст загибал пальцы, перечисляя, - жевать с открытым ртом, собрать в усы

как можно больше крошек. Крошки, кстати, полезны – если начнут задавать вопросы,

стряхнешь на них крошки, это их отпугнет. Если не танцуешь, то нужно есть…

- Танцы? – встревожился Каэл.

Гейст нахмурился.

- Да, придется танцевать. По традиции отец танцует с дочерью на ее первом балу. Так

что придется станцевать с Аэрилин, - он увидел, как Каэл побледнел, и вздохнул. – Еще

одна кочка на пути? Но у нас еще есть время научить тебя.

* * *

По пути на ужин Гейст пропал. Каэл не знал, как долго он разговаривал с гобеленами,

пока не понял, что мужчина исчез. А потом случилось кое-что необычное после ужина.

Появился Тельред.

- Мне нужна торговка и шептун, - заявил он поверх разговоров.

Дядя Мартин оторвал взгляд от новой ужасной картины Аэрилин, которую

нахваливал. Пушистые лица котят с белыми лапками слились в одно. Он нахмурился.

- Зачем?

- Гейст сказал научить их танцевать. Лисандр уже ждет. Чем быстрее мы с этим

закончим, тем скорее я вернусь к работе.

- О, твоя старушка подождет, - сказал со смешком дядя Мартин. – Хорошо любить то,

что весит почти тысячу пудов. Она никуда не уйдет!

Тельред пронзил его взглядом.

- У меня есть только час. Если хотите учиться, поднимайтесь и идите за мной.

- В бальный зал! – заявил дядя Мартин.

- Танцы? Хорошо, что я захватил скрипку, - подмигнул Джонатан. Он вытащил

инструмент из-под стола.

Тельред громко выругался.

* * *

Бальный зал был таким же большим, как библиотека, но пустым. Дядя Мартин

принес стул из другой части дома, чтобы сидеть и критиковать их.

- Пощекочешь ее за меня? – крикнул он, когда Тельред занял свое место.

Девушка оказалась огромным пианино. Каэл только читал о таких, он знал, что такое

себе позволяли только богачи.

- Откуда это? – спросил он.

- Вендельгримм, - сказал Тельред, оглянувшись.