То, чего они опасались, он вскоре увидел, когда показалось другое существо, также ракообразное, но значительно крупнее тех, за которыми Каннингем наблюдал весь день. Оно появилось среди сугробов пыли и напало на одного из последних. Схватка произошла слишком далеко от укрытия Каннигема, чтобы можно было различить подробности, но большее животное быстро одолело свою жертву. Оно, видимо, расчленило побежденного, и либо поглотило мягкую плоть, либо высосало из него телесные соки. После чего хищник исчез, наверное, отправился на поиск новых жертв. Едва он ушел, появилось другое существо, похожее на многоножку сорокафутовой длины, изящно струясь, как и земной аналог.
Несколько минут новоприбывшая многоножка сновала вокруг остатков пира хищника, пожирая наиболее крупные куски. Закончив, она оглядела пещеру, как будто увидела человека и поползла рябью к нему, что вызвало тревогу у Каннингема. Он был совершенно безоружен и хотя многоножка только что продемонстрировала, что питается падалью, она выглядела вполне способной убить свою добычу, если это потребуется. Она остановилась, как и предыдущий наблюдатель, в десятке ярдов от него, и также приподнялась, чтобы лучше видеть. Размером с бейсбольный мяч черные «глаза», казалось, на несколько секунд уставились в направлении Каннингема, а затем, как и ее предшественник, к большому облегчению человека многоножка опустилась и быстро скрылась из виду.
Каннинген снова задался вопросом, обнаружила она его присутствие или темнота сама по себе таит угрозу для этих странных форм жизни.
Ему вдруг пришло в голову, что если верно первое, то можно поискать следы предыдущих обитателей этой темной пещере. Он убедился, что оба его противника продолжают возиться с корпусом корабля, и принялся за более тщательное изучение этого места.
Пыль заносило даже сюда, как он обнаружил, ее было много около стен и в углах. Пещера освещалась достаточно хорошо благодаря отражениям от объектов извне, поэтому ее можно было нормально рассмотреть — тени в безвоздушном мире не так черны, как многие считают — и почти сразу Каннингем нашел следы, которые могли принадлежать некоторым из ранее увиденных существ. Их было достаточно много, чтобы предположить, что пещера часто посещается ими; сейчас все выглядело так, будто держатся от нее в стороне лишь из-за присутствия человека.
Возле задней стены он нашел пустую оболочку, которая когда-то покрывала четырехчленную лапу. Здесь было светло и он разглядел, что плоть была либо выедена, либо разложилась, хотя казалось странным предположение о разложении в безвоздушной среде с экстремальными перепадами температуры — хоть пещера и в меньшей степени была подвержена этому эффекту, чем внешний мир. Каннингема заинтересовало, мог ли лапу принести ее законный владелец или она была лишь частью отдельного пункта меню кого-то другого. В первом случае могло быть больше останков.
И они существовали. Несколько минут раскопок более глубоких слоев пыли — и был найден полный экзоскелет одного из небольших крабоподобных существ. Каннинген отнес останки к входу в пещеру, чтобы одновременно изучать их и наблюдать за кораблем.
В первую очередь он изучил округлые наросты, которые принял за глаза. Детальное рассмотрение ничего не дало и он осторожно попытался отделить один от стебля. Это вскоре удалось, «глаз», как и ожидалось, оказался полым внутри. Не было никаких следов сетчатки, но никакой плоти не сохранилось и в других частях, так что это ничего не доказывало. Внезапно Каннингему пришла в голову одна мысль, он поднес кусочек тонкой черной оболочки к своему глазу и посмотрел так в сторону блестящего корпуса корабля: искра света промелькнула через микроскопическое отверстие. Выпуклость действительно была глазом, построенном на принципе микроотверстий — вполне подходящая конструкция для мира с таким мощным светилом. Она, конечно, была бесполезна ночью, как и большинство других конструкций органов зрения. Каннингем вновь столкнулся с проблемой, как же каждое существо определило его присутствие в пещере — по его убеждению, ни один глаз, приспособленный для яркого света Денеба, не мог видеть в относительно полной темноте.
Он размышлял над этим вопросом, когда рассматривал остальную часть скелета. Зрение вроде отбрасывалось в результате проверки, обоняние и слух были исключены в виду отсутствия атмосферы, вкус и осязание в таких обстоятельствах не имело смысла рассматривать. Он терпеть не мог объяснять неведомое с помощью проверенного временем «экстрасенсорного восприятия», но других вариантов не видел.
Это может показаться неправдоподобным, что человек в положении Лейрда Каннингема мог бы погрузиться в решение вопросов, никак не связанных с его личным выживанием. Такие индивидуумы действительно существуют, большинство людей знают кого-либо, обладающего некоторыми признаками подобных черт характера, а Каннингем был просто замечательным образцом. У него мозг работал лишь в одном направлении, и в данный момент он намеренно отложил свои личные проблемы.
Его размышления были прерваны до того, как он закончил рассекать образец, появлением одного из плотоядных существ, которое остановилось на расстоянии в десяток ярдов от его пещеры, поднялось на задние конечности и принялось рассматривать окрестности. Каннингем, отчасти в шутку, отчасти из чистого любопытства, бросил ему одну из расчлененных конечностей скелета. Оно, очевидно, видело летящую лапу, но не предприняло никаких попыток подобрать ее или проглотить. Вместо этого оно повернуло глаза в сторону Каннингема и поспешно бросилось через пыльные сугробы подальше от опасной, по его представлению, местности.
Существо, однако, скорее всего и в помине не владело памятью, так как через минуту-две оно снова появилось в поле зрения Каннингема, преследуя одно из небольших существ, которые по-прежнему кишели повсюду, неторопливо поедая растения. Теперь он мог получить более четкое, чем в прошлый раз, представление о схватке и последовавшем за ней пире, так как это происходило гораздо ближе к нему, однако окончание вышло несколько другим. Гигантская многоножка появилась, когда хищник еще был занят едой, с большой скоростью пронеслась по дюнам и накинулось на победители и побежденного. Первый хищник не замечал приближения угрозы, пока не стало слишком поздно, и оба черных тела исчезли в пасти этой твари, хотя Каннингем ранее надеялся, что она была лишь падальщиком.
Что сделало этот эпизод интересным для человека, так это то, что при этом многоножка промчалась через группу травоядных, не обращая на них внимания, отчего те, не сговариваясь, прервались и на максимальной скорости побежали прямо к пещере. Сначала он думал, что они свернут в сторону, когда увидят его; но, видимо, он был меньшей из зол, они стремительно пробежали мимо него через вход в пещеру и начали закапываться в глубокий слой пыли. Каннингему осталось только довольно наблюдать, как отличная группа образцов сама пришла к нему в руки.
Когда последнее из существ скрылось в пыли, он выглянул наружу. многоножка уже заканчивала трапезу. На этот раз, вместо того, чтобы сразу же скрыться с глаз долой, она быстро выползла на вершину одной из крупных дюн и свернулась на ней кольцами, положив голову сверху. Каннингем понял, что в таком положении она может смотреть во всех направлениях и, благодаря высоте, на большое расстояние.
Так как многоножка, очевидно, временно обосновалась на одном месте, а люди продолжали работать на виду, Каннингем решил посмотреть на один из своих образцов. Подойдя к одной из стенок, он нагнулся и начал шарить в пыли. Практически сразу он наткнулся и вытащил черного извивающегося краба на свет. Он обнаружил, что если держать тело одной рукой вверх ногами, ни одна из лап не имела точки опоры, и так он может подробно изучать нижнюю часть, несмотря на дикую молотьбу конечностями.
Челюсти, тщетно открывающиеся и закрывающиеся в вакууме, были оснащены рядом дробилок, которые давали интересное представление о растениях, которыми крабы питались; они выглядели способными сплющить металлические пальцы скафандра Каннингема, поэтому тот держал руку вне их досягаемости.
